Тролль Ее Величества - Александр Плахотин

— Так или иначе, как ты понял, Вакара — обычный боец, наемник. Не без способностей, конечно. Проверять ее бессмысленно. А вот не превратило ли ее бремя старшинства в законченного командира, будет ли она подчиняться командам другого человека безропотно и без раздумья, как положено простому воину, проверить было надо. Вот Айдо и приказал ей постряпать немножко.

— А заодно узнать, что она за человек, — добавил ученик бор-Ота. — Чай ведь не зазря был выбран. Его приготовить надо с душой.

— Ну-ну… — В последнее я просто не поверил. Что в чае такого особенного? Кипяток да трава. Вот если бы мастер заставил ее супчику наварить или жаркое приготовить, или у коровы отел принять, или какую тряпку зашить, или пол подмести да вымыть, сразу было бы видно, какая она хозяйка. В смысле человек какой.

— А где сам мастер? — вывел меня из размышлений Ильд-Ми.

— Там, — махнул я рукой в сторону бывшего общинного дома, — об оплате договаривается и все такое.

— Вот ты вспомнил ту пирушку в «Мече Бревтона», — опять начал эльф, — я спрашивал у мастера, с чего он вдруг тогда так разошелся. Так вот, он сказал, что этот парень, ну, который Михаэль, при нашем появлении хотел сбежать. А когда ты его окликнул, испугался. Вот он и решил, что это было не просто так. А в связи… — Куп задумался, явно подбирая слова, — а в связи с последними событиями решил, что этот твой знакомый мог запросто оказаться подсылом. И решил его напоить, чтобы он выболтал что-нибудь интересное. А чтобы не вызвать подозрений, естественно, начал пить наравне с нами. Видишь, все очень просто.

— Ладно, — я махнул рукой, — это его дело. Конечно, Михаэль мне и самому не понравился: брехал, как та еще собака, но Айдо мог бы и сказать, что этого гада надо было разговорить. Я бы наливал пореже. — Мужики рассмеялись.

Забравшись поглубже в повозку и завернувшись в выделанные медвежьи шкуры, я задумался о Вакаре. Эта девушка влезла в мое сердце и душу и, похоже, не собиралась оттуда выходить. А может, это то, что любовью зовется? Я поежился. Нет, это дело хорошее… наверное… Просто все это как-то неожиданно и… немного страшно. Интересно, что дальше будет?

Уже сквозь полудрему я почувствовал, как кто-то забирается в кибитку.

— Лукка, ты здесь? — На фоне летних звезд возникла фигура эльфа. — Спишь уже, что ли?

— Еще нет, — поднял я голову.

— Ну так спи тогда. На рассвете выходим.

— Все нормально? — завернулся я в шкуру плотней: ночь сегодня была прохладной.

— А то! — Куп улегся рядом, натягивая на себя походное одеяло. — Спи, дружище, сегодня последняя спокойная ночь.

— Эй, ты! Поднялся и на выход! — Носок деревянного башмака пнулся в бок Михаэля.

Бывший сержант, разлепив глаза, неуверенно, как это бывает с еще не полностью проснувшимся человеком, опираясь на стенку, поднялся на ноги и побрел из камеры, то там, то здесь наступая на спящих сокамерников.

— Пошевеливайся, скотина! — получил Михаэль тычок тупым концом копья в спину. — Тебя ждать не будут.

— Иду, иду… — буркнул Филин, осторожно ступая меж раскинутых по полу тел. Если бы он только оглянулся, то наверняка заметил, с каким пристальным вниманием Череп смотрит ему вслед.

Вильсхолльца ввели в другую камеру и поставили перед сидящим за столом, одетым в темно-коричневое человеком.

— Садись, не маячь, — просипел чиновник, прихлебнув из глиняной кружки дымящийся ароматный напиток. — Вы пока свободны. — Стражники, молча поклонившись, закрыли за собой дверь.

— Имя? — с удовольствием причмокнув, сделал глоток тюремщик.

— Мое, что ль? — Михаэль, окончательно проснувшись, решил сыграть под дурачка: глядишь, решат, что перед ними обычный тупой горожанин, а там и отпустят поскорее. — Так это… известно какое… Лесандра меня зовут, вот…

— Откуда родом?

— Из Меридена я. Там и сейчас живу.

— Зачем приехал в Уилтаван?

— Так знамо зачем! Здесь же ярмарка знатная, вот и надумал прикупить чего. У гномов железа да камней каких. Али еще чего такого. В Гольлоре ж такого не добудешь. Мало там гномских товаров. А мы этим, торговлей то бишь, и живем, на хлеб себе добываем.

— Значит, приехал закупить товар. Так? — Чиновник, отставив кружку в сторону, посмотрел Михаэлю в глаза.

Встретившись взглядом с тюремщиком, сержант внутренне вздрогнул. Такие же глаза были и у Яры, его хозяина, — застывшие, насквозь пронизывающие душу, намертво замораживающие до самого дальнего ее уголка.

— Ты что, онемел? — повысил голос Вирбахт. — Почему молчишь?

— А? Чего? — очнулся Михаэль. — Ох, ну и глазищи у вас, сударь, аж страх берет. Вы уж простите меня. Да, за товаром приехал, за ним самым. На том живем, за то едим.

— Остановился где?

— Да и негде. Я только местечко хотел присмотреть, где остановиться лучше будет. В прошлом годе я с братьями в «Мече Бревтона» останавливался, и гладко все было. А в этот раз я один приехал. Денежку припрятал да решил посмотреть, как там нынче. Да перебрал маленько, а проснулся уже здесь.

— Значит, прибыл в город вчера?

— Вчера.

— Кто может подтвердить?

— Да никто вроде. Если только стража, что налог брала.

— Через какие ворота въехал?

— Через задние, южные то есть. Я ж через эльфийский лес ехал, спокойней так. Оно, конечно, через Вильсхолл короче было бы, но там сейчас такое творится — война!

— Сколько взяли стражники за въезд?

— Все чин по чину. Четыре монетки серебром.

— Ехал по Южному Тракту?

— Точно так, через Перекресток.

— Ничего подозрительного не заметил?

— Да нет вроде, — почесал подбородок Михаэль, — в трактире, где гном верховодит, шумно немного было, так на то он и трактир.

— Все ясно. Стража! — повысил голос Вирбахт. Сержант внутренне сжался.

— Выпустить, и следующего ко мне.

— Спасибочки вам. До свидания, дай вам Небо здоровья да спокойствия, — непрерывно кланяясь, попятился Михаэль.

— Иди, иди, — устало махнул рукой тайник, подвигая к себе еще дымящуюся кружку.

Вошел Шэдаг.

— Зрячего за ним. Лучше двух. Ничего не предпринимать, только слежка. Черепа сюда!

Указчик, поклонившись, вышмыгнул.

«Ну, понеслось! — кинул в кружку с отваром щепоть фэла Вирбахт. — Если выйдем на этого Яру, Винетта до конца жизни будет нам должна. А уж затем…» — Он улыбнулся своим мыслям.

Громыхнула дверь за приведенным каторжником.

— Я согласен на ваше предложение, — сразу с порога начал Череп. — Но мне будут нужны люди.

— Ты их получишь.

— Я хотел бы своих людей.

— Естественно. Эта сделка только между нами, и о ее тонкостях лишним знать не следует. Посвящены только я, Шэдаг, ты и потом твои люди. Которые, я надеюсь, умеют держать язык за зубами, — Последнее было сказано не то с иронией, не то с угрозой.