Неправильная женщина - Анна Стриковская

— Я только что разговаривала с Каплевичем. В пятницу он встретился с Егоровым на фуршете, и тот его спрашивал о нас. Дал понять, что ищет хорошую консалтинговую фирму.

— И Каплевич нас рекомендовал?

— Ты слушай дальше, не перебивай. Он не просто спрашивал, он нас назвал и поинтересовался, что может о нас сказать Толя. Ну, тот, естественно, рассыпался в комплиментах. Но дело не в этом. Он о нас знает и расспрашивает. А ты что хотел рассказать?

— А я был на тусовке, кстати, звонил тебе.

— Помню, помню. Как же, как же…

— Так там я разговаривал, не думай, не с Листвянским. А с Бахтияровым, и он сказал то же, что и Каплевич.

— Бахтияров. Помню, два года назад был у нас такой договор. Я еще внимание обратила на фамилию. Почти Бархударов. Но я лично с ним не работала.

— Сергей Иванович работал, и Валера. Бахтияров тогда остался доволен, и уверяет, что в разговоре с Егоровым этого не скрыл. Ну, я поблагодарил за лестный отзыв. А потом Листвянский подтвердил: Егоров нами интересуется… С Бахтияровым Егоров встречался в гольф-клубе, а Листвянскому звонил.

От этих слов мне вдруг стало нехорошо. Настолько, что я налила в высокий стакан воды и с жадностью выхлебала ее, как собака в жару. После чего смогла подать голос:

— Так, это уже трое. И все в один голос говорят, что про нас, конкретно про нас, Егоров спрашивал. При этом изображая, что ищет небольшую консалтинговую компанию для личных нужд. Даже звонил Григорию, который вообще-то птица не Егоровского полета.

— Надежда Николаевна, дорогая, Егоров собирает на нас материал, но я очень сомневаюсь, что он собирается нас нанять. Информация нужна ему для другого. Я все думаю: может ли статься, что «Флору де Люкс» банкротит именно он? Они для него такая мелкая сошка. Если сравнить обороты, то «Флора» для него — как копейка в заднем кармане брюк. Не стоит того, чтобы держать в памяти. С другой стороны, личные чувства иногда заставляют людей совершать непостижимые поступки.

Сергей Иванович, как всегда, дает свое резюме. Произносит вслух то, о чем все думают, но молчат. Вывод — Андрей подставил нас, себя и всю компанию, связавшись с Ларисой. И мы посмотрели на него с укоризной. С другой стороны, снявши голову, по волосам не плачут. Сейчас надо не выяснять, кто виноват, а спасать положение. Поэтому мы промолчали.

Андрей сказал:

— Надо бы выйти на Егорова напрямую, и попробовать разузнать, что он задумал. Через кого?

— Не беспокойтесь, Андрей Викторович, он сам на Вас выйдет, — сказал свое веское слово Иваныч.

— А нам что же прикажете делать, Сергей Иванович? Сидеть и ждать?

— Именно. Ну, не сидеть, а работать.

— Как я могу в такой ситуации спокойно работать?!! — взорвался шеф, — если Егоров захочет, у нас все клиенты уйдут, даже питерский проект под угрозой.

— Ну не работай, — произнесла я с изрядной долей яда в голосе, — А мы потрудимся. Вдруг да пронесет. В конце концов, мы можем вернуть аванс и отказаться от заказа госпожи Корн. Надо посмотреть в контракте, каковы условия досрочного расторжения.

Шеф вытаращил глаза. Почему-то такая простая мысль не приходила к нему в голову.

— Что ты хочешь сказать?

— Не надо заранее хлопать крыльями. Для принятия решения у нас слишком мало информации. Обстановка нервозная, напряжение нагнетается, мы тут все трясемся от страха, а в результате может выйти пшик.

— Думаешь, все рассосется?

— Не исключаю такой возможности. Но в любом случае, давайте пока не делать резких движений. Предлагаю разойтись и спокойно работать, а там видно будет. Кстати, хотела спросить: что это за деньги мне перевели? Для зарплаты многовато будет.

— Это бонус за февральский проект. Ну, не весь, только половина.

— То-то я гляжу, сумма странная.

Мои последние фразы видимым образом разрядили атмосферу: шеф заулыбался, Сергей Иванович тоже.

До самого вечера я занималась питерской фирмой. Анализировала, придумывала, составляла предложение, с которым мы к ним поедем, и перед уходом сама себя похвалила. Если так пойдет, то командировку можно планировать на следующую неделю. Сказала об этом шефу, но он только рукой махнул. Ничего, поговорим об этом ближе к пятнице.

Вечером позвонила Татьяна, извинилась, что не сможет завтра приехать, и пригласила к себе. Я даже обрадовалась: съезжу к Таньке, а то засиделась в четырех стенах. Надо только испечь тортик. У Татьяны потрясающий обмен веществ, вся пища в ней сгорает без остатка. Ест и не толстеет. И обожает мои торты. А я их пеку, но не беру в рот. Во-первых, не люблю сладкое. А во-вторых, мне на них и смотреть вредно. Сразу килограммы прибавляются. Но талант надо реализовывать, да и тренировка не мешает, а то удар пропадет. Вот я и пеку торты для подарков своим друзьям. А заодно Сережке. Катька, как и я, сладкого не ест.

Я принялась за «наполеон». Получился на редкость. Я сложила его в специальную коробку. Вернее, в две. Если уж я берусь печь торт, то делаю много. Целый огромный противень. В результате треть я упаковала для Тани, треть оставила в холодильнике для Сережки, а еще треть назначила на работу, для сослуживцев.

Уработалась как древнеегипетский раб на постройке пирамиды. И рухнула в сон.

Рабочий день во вторник прошел тихо и мирно. Шеф не пришел вообще. Позвонил и поставил меня в известность, что плохо себя чувствует. Я поверила. Несмотря на легкомыслие, которое позволяет нашему Андрею Викторовичу переносить удары судьбы, он очень легко впадает в панику. Боится больше всего не страшного, а непонятного. Конкретную и ясную опасность он переносит куда легче, чем неизвестность. А в состоянии неясности от страха заболевает: у него поднимается давление. Для начальника качество не самое лучшее.

Но надо отдать ему должное, когда опасность понятна, он спокоен иобязательно находит выход.

Если бы ему сказали: Егоров нанял киллера, то Андрей придумал бы, как спасти себя и нас всех. А от неизвестности он захворал. Та же беда у моей мамы, комплекс «умной Эльзы».

Меня шеф ценит за то, что я в панику никогда не впадаю. Заслуги моей в этом нет. Просто, когда господь меня создавал, то забыл вложить чувство страха. Я ничего не боюсь. Разумно опасаюсь, но это не страх, а осторожность. А уж неизвестного я и вовсе не боюсь, оно манит меня с непреодолимой силой. Иногда приходится себя удерживать, чтобы не влезть в какую-нибудь историю. В молодости моя страсть к неизвестному и неизведанному находила выход в научном творчестве, а сейчас приобрела некоторый авантюрный оттенок. У нормальных людей это происходит наоборот.

В этот раз, как всегда, я прикинула возможные сценарии развития событий, продумала свою в них роль, и стала ждать, что будет. Первый ход за Егоровым. Пока он его не сделал, мы продолжаем работать, как всегда. Есть шанс, что ничего не случится. Зачем тогда заранее переживать? Как любит говорить мой папа: «война будет — объявят».