Юные путешественники - Жюль Верн

Латинская поговорка заслужила всеобщее одобрение.

Мистеру Паттерсону и всем пассажирам отвели помещение на просторной вилле Арбо. Несмотря на удивительное умение Рени Кофа, меню на корабле было довольно-таки однообразное. Теперь наши путешественники могли несколько разнообразить свой стол. После обеда они отдыхали в жаркое время дня в тенистых садах, которыми было окружено жилище Христиана Арбо. Завязывались беседы, где речь часто заходила о покинутых в Европе семействах, о Нильсе Арбо, который по окончании образования вернется к брату. Сначала Нильс будет помогать брату в его торговом доме, а потом Христиан Арбо не прочь был бы открыть отделение своей конторы на близлежащем острове Святого Иоанна, который датчане предлагали продать за пять миллионов пиастров Соединенным Штатам; предложение это, впрочем, было отклонено.

Когда остров Святого Фомы показался слишком мал для быстро развившейся торговли, колонисты поселились и на острове Святого Иоанна; но этот последний, всего в три мили длины и две ширины, тоже оказался слишком мал; тогда стали селиться на острове Святого Креста.

Христиан Арбо несколько раз выразил предубеждение против капитана Пакстона и его экипажа; но мистер Паттерсон уверил его, что все они заслуживают только похвалы, и последние сомнения его рассеялись.

Остров Святого Фомы представляет интерес для путешественников, и наши юноши совершили по нему несколько прогулок… Это очень бугристый, вулканического происхождения остров с многочисленными холмами, из которых самый большой возвышается на тысячу четыреста футов над уровнем моря.

Экскурсанты непременно захотели подняться на вершину этой возвышенности, и не пожалели: в награду за усталость, испытанную во время восхождения на гору, с вершины ее представился чудный вид. Как огромная рыба, плавающая на поверхности Антильского моря, лежал остров Святого Иоанна, окруженный островками Ганс Леллик, Лоанго, Буек, Саба, Савана, а вдали расстилалась блестящая на солнце огромная водная равнина.

Остров Святого Фомы простирается всего на восемьдесят шесть квадратных километров, то есть, по верному замечанию Луи Клодиона, всего в сто семьдесят два раза больше парижского Марсова поля.

Пробыв, как было условлено, три дня на вилле Арбо, путешественники возвратились на корабль, который готов был сняться с якоря. Арбо и его жена проводили наших друзей. Мистер Паттерсон поблагодарил их за гостеприимство, а оба брата, Христиан и Нильс, крепко поцеловались на прощание.

Двадцать восьмого июля вечером «Резвый» снялся с якоря, поднял паруса, пользуясь северо-восточным ветром, вышел из гавани и повернул на юго-запад, к острову Святого Креста, в гавань которого должен был зайти.

Расстояние в шестьдесят миль, разделяющее оба острова, было пройдено в тридцать шесть часов.

Когда, стесненные на островах Святого Фомы и Святого Иоанна, колонисты захотели, как было сказано выше, переселиться на остров Святого Креста, имеющий двести восемнадцать квадратных километров площади, они застали здесь английских флибустьеров, завладевших островом в середине шестнадцатого столетия.

Начались кровопролитные схватки, борьба, в которой англичане одержали верх. Эти авантюристы больше занимались морскими разбоями, чем организацией колонии и земледелием.

В тысяча семьсот пятнадцатом году испанцам удалось изгнать англичан и завладеть островом Святого Креста. Но они продержались здесь недолго. Французское войско заставило сдаться оставленный испанцами слабый гарнизон.

К этому времени относятся первые попытки земледелия на острове Святого Креста. Прежде чем приняться за обработку земли, пришлось выжечь густые леса внутри острова. Зато почва после пожаров оказалась в высшей степени плодородной.

С тех пор прошло полтора столетия, и когда «Резвый» зашел в гавань, остров представлял собой хорошо обработанную, дающую обильные урожаи местность.

Нечего и говорить, что на острове не было ни первобытных его жителей карибов, ни англичан, которые первыми завладели им, ни испанцев, которые их сменили, ни французов, которым принадлежат первые попытки колонизации. В первой половине семнадцатого века остров был совсем пустынным. Лишенные дохода от контрабанды, колонисты решили совсем покинуть его.

В течение тридцати семи лет, до тысяча семьсот тридцать третьего года, остров оставался необитаемым. Тогда Франция продала его Дании за семьсот пятьдесят тысяч фунтов, и с этого времени остров стал датской колонией.

Когда «Резвый» приблизился к острову, Гарри Маркел направил корабль в порт Барнес, или, на датском языке, Христианстед — столицу острова Святого Креста. Городок лежит на северном берегу небольшого залива. Второй по значению город, Фредерикстед, был некогда сожжен неграми во время восстания; ныне он выстроен на западном берегу.

В Фредерикстеде родился Аксель Викборн, второй лауреат Антильской школы. У него не было больше родственников на острове. Его родители продали двенадцать лет тому назад принадлежавшую им на острове землю и переселились в Копенгаген.

Таким образом, во время остановки «Резвого» у острова Святого Креста пассажиры ограничились тем, что проводили почти весь день на берегу, где знакомые Акселя Викборна встречали их очень радушно, а вечером возвращались на корабль.

Они объездили весь остров. Еще до уничтожения рабства местные плантаторы успели составить себе огромные состояния, и остров Святого Креста справедливо считается самым богатым из Антильских островов.

Кроме сахара с острова ежегодно вывозят в Европу восемьсот кип хлопка.

Туристы проезжали по прекрасным пальмовым аллеям, соединившим город с окрестными деревнями, побывали у северо-западного побережья, где на высоте четырехсот метров от уровня моря возвышается гора Игл.

При виде этого роскошного, плодородного острова Луи Клодион и Тони Рено искренно сожалели, что Франция не сохранила его в своем владении. Нильс Арбо и Аксель Викборн находили, что Дания сделала прекрасное приобретение, и желали одного: чтобы остров Святого Креста, принадлежавший некогда англичанам, французам и испанцам, навсегда остался за датчанами.

За исключением континентальной блокады, во время которой английский флот бомбардировал Копенгаген, Дания по своему положению в Европе, к счастью, не была замешана в долгую кровопролитную борьбу между Францией и Англией в начале истекшего столетия. Территория этого второстепенного государства не пострадала от нашествия европейских войск. Вследствие такого обособленного положения Дании ее колониям на Антильских островах не пришлось переживать того, что пережили колонии других государств, — отголосков ужасных войн, дававших себя чувствовать по ту сторону Атлантического океана. Датчане мирно трудились, и колонии их процветали.