Я полюбил тебя в Нью-Йорке - Айдай Нурланова

– Мы не можем быть друзьями, – на его лице фон эмоционального возбуждения был очевиден дрожащими губами и мертвенным взглядом.

– Алекс, я могу предложить тебе только дружбу, – ей было жаль его. Жаль, что она невольно влюбила его в себя. Но лучше завязать с этим сейчас, пока всё не зашло слишком далеко. Она не должна давать ему надежды на совместное будущее, так как этого быть не может.

– Дадим нашим отношениям неопределённый статус, но никак не дружбу, – глухим голосом произнёс он. Амелия поцеловала его в обе щеки нежно-нежно, затем крепко обняла его. Уровень эмпатии, которые были ей присущи не могли остановить её от слез. Её сожалению не было предела.

Апрель месяц удивлял своим непостоянством. Дождь, снег и солнце чередовали друг за другом с промежутком в два – три дня. Но погода не влияла на настроение и внутреннее духовное самочувствие Амелий. Она всегда находилась в состоянии тоски и одиночества. Разницу между солнечной и ясной погодой и туманным серым небом отличала только необходимость одеваться соответственно. Каждые дни для неё были серой, бесцветной и пустой комплектацией времени. Майкл исчез с того дня, как они ночевали вместе. Обычно, он один раз в неделю ужинал с ними, но сейчас прошло уже три недели, а его не было. Амелия каждый вечер возвращалась с работы с надеждой, что она войдёт домой и услышит его голос. Пока она поднималась на лифте, у неё учащался кровоток и ладони потели от одной мысли, что сейчас Майкл может быть дома, но каждый раз это заканчивалось тем, что она ждала его до ночи, прислушивалась к каждому звонку в дверь, в домашний телефон и просиживала до поздна на первом этаже в ожидании стука в дверь, но его не было. Она ведь многого не просила, лишь увидеть его....

– Принцесса моя,– Камила поцеловала её в лоб, когда субботним утром они ещё в пижамах сидели на диване, – что случилось? Ты изменилась, – Амелия положила голову на колени мамы и смотрела в окно. Под лаской маминых рук было так тепло и успокаивающе.

– Ты переживаешь за ваши отношения с Алексом?

– Нет, мама. Он здесь не причём, – глухо ответила она.

– Тогда из-за работы? – ответа не последовало. – Амелия, всё в руках Бога. Сколько бы ты и тебе подобные не старались, в итоге случится только то, что решено Богом. Даже если бы не стоял вопрос о глобальном потеплений, в любой момент наша Земля может столкнуться с астероидом. Человек немощен перед волей божей, – Амелия прекрасно понимала слова мамы и была с ней абсолютно согласна, но у неё не было желания и сил обсуждать ничего. Вдруг, она подняла голову и обратилась к Ками.

– Мама, может отдохнём немного? Поедем в путешествие?

– Отличная идея. Я только за. Мы давно вместе не ездили заграницей, – она гладила длинные волосы дочери.

– Поедем в долгое путешествие.....на месяц....и далеко от сюда.

– Правильно. Я сама хотела тебе предложить. Ты себя измотала в последнее время. Ты слишком много работаешь.

– Мама, я люблю свою работу. Она моя жизнь.

– Но это ни в коей мере не означает, что ты должна себя изнурять, – затем она остановилась и спросила, – куда ты хочешь поехать?

– Поедем в Италию.

– Мы столько раз там были....

– Мама, всю жизнь можно ездить в одну Италию и не устать от неё, – Ками улыбнулась, она бы поехала куда угодно, если это будет в угоду её дочери.

Амелия была влюблена в эту страну. Каждый раз когда она гуляла по улицам Рима получала то же впечатление, что и в первый раз. Она не пропускала ни одного музея и галереи, но в её понимании весь Рим был музеем. Она кидала монеты в фонтан Треви, любила общаться с местными жителями на ломанном итальянском. Могла целый день провести в пиацца Венеции, только изучая и рассматривая руины античных сооружений.

Так было раньше. А сейчас, даже стоя перед шедевральными, поражающими ум творениями рук потолочных росписей Микеланджело в сикстинской капелле, в комнатах Рафаэля расписанный им и его учениками, находясь в самом известном древнем памятнике архитектуры, символом всей Италии в Колизеи, обозревая природные ландшафты дикой и нетронутой природы Амалфитанского побережья, от красоты которого только год назад дух захватывал, Амелия восприняла на этот раз без бывалого восторга. Потому что год назад в её сердце не бушевали необузданные, всепоглашающие, беспощадные чувства, которые затмевали впечатления от даже самых красивых природных и архитектурных великолепий в мире. В этот раз она приехала в эту страну будучи совершенно другой девушкой – повзрослевшей, открывшей тайные струны сердца и души.

Камила и Амелия пробыли в путешествии ровно столько, сколько планировали и двадцать пятого мая уже прилетели в Нью-Йорк.

Существует одна вещь в мире способная перебить любые мысли и желания – голод. При отсутствии еды, человек будет думать о ней и только о ней. Первые четыре дня Амелия ела в день по одному банану и по сто грамму творожного йогурта. Это действительно работало! Она днями думала о еде и шоколаде. Представляла как съедает огромное ведро сливочного мороженого и целого запечённого цыплёнка. Уже на четвёртый день у Амелии началось головокружение и тошнота. Она чувствовала как силы покидают её, но она не спешила сдаваться. «Можете назвать это как хотите. Если скажите, что она сошла с ума это не будет ошибкой. Да, она сошла с ума, но пока она не придумает что-то лучше, этот план остаётся в силе».

– Амелия, завтра на ужин едем к твоему брату, – сказала Камила по телефону, позвонив ей во время обеда.

– К нему домой?

– Да, они с Тиффани позвали в гости нас и Брюса с Барбарой.

– А что за повод?

– Не знаю. Он не сказал.

Двадцать четвертая глава

На полтора метровой в длину столовый стол был покрыт прямоугольным безукоризненно выложенным с фактурными рисунками дизайнерским скатертьем " Comtesse" от французского бренда "Garnier Thiebuat". В центре была установлена хрустальная корзина со свежими цветами в светлых тонах. По краям были размещены идеально отполированные серебряные комплекты столовых приборов от немецкой фирмы " Robbie& Berking". Они гармонично сочетались с белой керамической посудой с серебряными узорами по изогнутым краям всё того же немецкого производителя. Оформление стола, выбор посуды, украшение, изысканные блюда – всё было отработано на высшем уровне, что могло с лёгкостью соперничать с работами лучших современных флористов и дизайнеров интерьера. В сумме, вся эта картина придавала ужину какой-то торжественный окрас. Ни у кого из