Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков - Максим Бузин

– Слушаюсь, господин барон! – дурашливо ответил Андрей, но его голос потонул в шуме заработавших моторов.

Андрей оглянулся назад, разглядывая своих товарищей.

Макс разместился на месте стрелка-радиста и сидел спиной к креслу пилота. Не теряя времени, он разбирался с устройством привода турельной установки, на которой был закреплен крупнокалиберный пулемет «MG-131».

Сержант Воронин занял место нижнего стрелка. Сейчас он с некоторым испугом смотрел вниз через прозрачный плексигласовый «пол». Андрей хоть и не подавал виду, но испытывал похожие чувства, с ужасом ожидая момента, когда самолет начнет взлетать, удаляясь от земли. Он с детства боялся высоты!

Что касается Терентьева, то ему пришлось полусидя-полулежа скрючиться на маленьком пятачке позади Отто и Седова. Но лейтенант не роптал и стоически переносил вынужденные неудобства.

Через мгновение легкий рывок возвестил о том, что самолет начал движение. Почувствовав толчок в плечо, Андрей сел прямо и посмотрел на Отто. Тот, не отрываясь от штурвала и приборов, быстро кивнул головой налево от себя. Андрей перевел свой взгляд в указанном направлении и увидел многочисленные темные фигурки, приближавшиеся со стороны КПП.

«Значит, по-английски уйти нам не удастся!» – подумал Седов.

Сквозь шум работающих двигателей внутрь кабины проник тревожный звук сирены.

– Товарищ майор! – откуда-то сзади снизу раздался глухой голос лейтенанта Терентьева. – Надо сбросить бомбы на взлетно-посадочную полосу. Тогда немцы не смогут взлететь за нами следом!

Часть слов Седов не разобрал из-за гула моторов, но смысл понял сразу. Действительно, он еще раньше обратил внимание на две большие бомбы, закрепленные под крыльями с помощью внешних держателей! Кивнув головой в знак того, что услышал слова лейтенанта, Андрей наклонился к Отто и прокричал тому на ухо:

– Как избавиться от бомб?

– Когда я скажу, но не раньше, ты сделаешь вот так! – Отто, не поворачивая головы, протянул правую руку и показал майору, в какой последовательности и что нужно делать.

Самолет тем временем вырулил на бетонку и начал разбег. Машина, плавно ускоряясь, устремилась вперед. Двигатели с каждой секундой увеличивали обороты. Бетонка неслась навстречу все быстрее, но Седову казалось, что она никогда не кончится. Боязнь высоты неожиданно исчезла, и Андрея охватило непередаваемое словами чувство какого-то детского восторга. Повернувшись к пилоту, он что-то возбужденно прокричал, с нетерпением ожидая момента, когда колеса бомбардировщика оторвутся от земли!

Не разобрав среди гула двигателей ни слова из сказанного майором, но будто прочитав его мысли и угадав желания, Отто более резко, чем он делал это раньше, потянул штурвал на себя.

Нос самолета задрался вверх. Неведомая сила вдавила Седова в кресло, и он не столько увидел, сколько почувствовал, что «Дорнье», преодолев силу земного притяжения, уже находится в воздухе!

Хриплый голос пилота вернул Андрея в суровую реальность. Вспомнив, что собирался сделать, он быстро произвел те действия, которые чуть ранее ему показал Отто. Самолет немного встряхнуло, и Седов понял, что бомбы сброшены!

Продолжая набирать высоту, бомбардировщик слегка завалился на правое крыло и ушел на вираж. Андрей через стекло посмотрел вниз и увидел на уже достаточно далекой серой ленте взлетно-посадочной полосы два густых облака дыма.

«Попали! Хрен вы теперь взлетите!» – восторженно пронеслось у него в голове.

Сзади послышалось легкое жужжание. Андрей обернулся на звук, и улыбка скользнула по его губам. Макс, словно маленький ребенок, получивший наконец любимую игрушку, с умилением наблюдал, как в горизонтальной плоскости, приводимая в движение с помощью электромотора, перемещается турель с пулеметом.

Почувствовав на себе взгляд, он повернулся к Седову и поднял вверх большой палец. Андрей ответил товарищу аналогичным жестом и наклонился к голове «шеф-пилота».

– Отто, сколько километров мы можем преодолеть на имеющемся запасе горючего?

– Если мне не изменяет память, то при полных баках практическая дальность полета у данной модификации немногим более двух тысяч километров! Если судить по показаниям приборов, то на полторы тысячи, как это по-русски… верст топлива нам хватит!

– Ясно! Набери нужную высоту и возьми курс на юг, а через полсотни километров поверни на восток, в сторону восходящего солнца!

– Я и без солнца немножко ориентируюсь в воздухе! – перекрывая гул моторов, обиженно прокричал летчик. – И ты это знаешь! Сказал бы прямо, что вы мне не доверяете! А упомянув про солнце, ты ясно дал понять, что можешь контролировать мои действия!

– Ладно, не обижайся! – Андрей дружески похлопал летчика по плечу рукой. – Признаюсь, что мои ребята относятся к тебе, скажем так, настороженно! Лично мне ты симпатичен, но, сам понимаешь, война есть война! Как у нас говорят, «доверяй, но проверяй».

– Кстати, а что будет со мной, если удастся пересечь линию фронта и приземлиться в расположении советских войск? Меня сразу поставят к стенке или отправят на пожизненную каторгу в Сибирь?

– Выбрось подобные глупые мысли из своей головы! Если мы доберемся к своим, то я гарантирую тебе жизнь и подробно расскажу, какую помощь ты нам оказал! Поверь, я сделаю все от меня зависящее и ручаюсь, что с тобой все будет в порядке!

– А если тебя убьют? Тогда от кого ждать помощи? Твой лысый друг, сидящий позади, настроен, по моим наблюдениям, менее позитивно! Всю дорогу не спускал с меня глаз! Я и сейчас спиной ощущаю исходящую от него угрозу! И ему как минимум на меня плевать!

– Что за выражения, господин барон? Таким макаром вы скоро начнете и нецензурно выражаться! – улыбнулся Седов и уже серьезно добавил: – Ты просто плохо знаешь Макса! Не обращай внимания на его грозный внешний вид! Лучше скажи: мне ты веришь?

Отто повернул голову и пристально посмотрел в открытое лицо Андрея.

– Тебе верю! Хотя сам не понимаю почему!

– Так вот, Максу ты можешь доверять не меньше чем мне, а, возможно, что и больше!

Видимо, слова Седова не до конца убедили летчика, потому что он по привычке только пожал плечами, ничего не сказав в ответ, и полностью сосредоточился на управлении самолетом.

Несколько минут полета прошли в полной тишине, не считая, естественно, равномерного шума работающих двигателей, к которому все члены «экипажа» уже привыкли и не обращали на него внимания. «Дорнье» летел на высоте около километра, иногда исчезая среди редких перистых облаков.

При взгляде сверху ленты дорог, поля, здания и сооружения на земле выглядели словно игрушечные. Бескрайнее голубое небо притягивало и успокаивало. Чувство опасности постепенно покидало людей. Словно и не бушевало далеко внизу кровавое пламя страшной войны!

Вскоре Отто незаметно для окружающих изменил курс. Солнце теперь светило почти прямо в глаза пилоту и второму члену экипажа, роль которого выполнял Андрей Седов, заставляя их щуриться. Отто скорчил на лице недовольную гримасу, чем привлек внимание майора.

– Извини, я не подумал о солнцезащитных очках! – Голос Седова был искренен, в нем не чувствовалось ни капли иронии.

– Ничего, потерплю! – ответил Отто. – К тому же солнце так же будет слепить и тех, кто решит нас догнать!

– Как они нас догонят, если мы повредили взлетно-посадочную полосу?

– Бомбы упали почти в самом конце бетонки! «Мессершмитту» в опытных руках хватит для разбега три четверти длины полосы, чтобы взлететь! К тому же на перехват могут поднять самолеты с соседних аэродромов! Ты, майор, наверное, забыл, что существуют такие вещи, как телефон и радиосвязь!

– Вот же я кретин! – в сердцах стукнул рукой себя по макушке Андрей. – У меня такой простой вариант действительно вылетел из головы!

– Макс! – повернувшись назад, крикнул он товарищу, для убедительности еще сопроводив свои слова жестами. – Держи верхнюю заднюю полусферу, не расслабляйся!

Массивная лысая голова успокаивающе качнулась в ответ. Пулеметная турель с негромким жужжанием вместе с прозрачным плексигласовым колпаком развернулась сначала влево, потом вправо. Макс без лишних слов дал понять, что полностью освоился с вооружением и готов к бою.

Понимая, что без радиосвязи до Воронина не докричаться, Андрей положился на бдительность сержанта и, переключив внимание на Терентьева, уже другими жестами поинтересовался у последнего его самочувствием. Судя по движению губ лейтенанта и выражению лица, все было в порядке. Ободряюще кивнув парашютисту, Андрей принял, как выражаются в спортивной гимнастике, исходное положение и цепким внимательным взглядом стал осматривать воздушное пространство прямо по курсу самолета, не забывая периодически глядеть и по сторонам.