Хищность - Юлиана Кен

Да я и не считала подобные забавы приемлемым времяпрепровождением для годовалой малышки. Хищники, напротив, приводили своих детей на арену, громко обещали им одержать личную победу над противниками во славу их темным богам.

Те, кто собирался участвовать в состязаниях, вставали в круг. Постепенно нас становилось все больше. Роман и Анна заняли места на самой первой лавке ближайшей трибуны. Мои глаза скользили с фигуры на фигуру, с одной хищницы на другую в поиске подтверждения некой внутренней уверенности в победе. И его не было. Я боялась все сильней, потому опустила глаза и больше их не поднимала. Только когда гул голосов стал тише, искоса я заметила его приближение. Димитрий вошел в круг, и, казалось, все разом взглянули в его сторону. И лица многих борцов заметно изменились — стали более ожесточенными и злыми.

Пропал ли мой страх с его появлением? Вряд ли. Но его почти полностью вытеснил адреналин. Если бы в лагере были разрешены противоборства мужчин и женщин, я бы вышла к Димитрию в первом же раунде, и остальные бои мне не потребовались. Так я могла получить то, ради чего пришла на состязания — возможность выяснить отношения с Димитрием, пусть и на языке силы.

Но правила состязаний знал каждый, помощники Верена оглашали их ежедневно во время тренировок. Отдельно проходили противоборства женщин, отдельно противоборства мужчин. Каждый бой длился до признания поражения одним из противников или до нокаута. Любое оружие было под запретом, использовать разрешалось только собственные кулаки и ноги. Спаринг-партнеров определяла жеребьевка. Тот, кого побеждали, выбывал. Тот, кто одерживал победу, проходил дальше. Призы? До призов мне не было дела, хотя они и держались в секрете до самого начала соревнований, что еще сильнее повышало градус общего помешательства единоборствами.

Начало затягивалось. Верен все не появлялся. Некоторые, те редкие веги, кто как и я решили попробовать доказать свою способность противостоять хищникам, собирались в кучки, стараясь держаться вместе. Я подчеркнуто отошла от них, и скрестила на груди руки точно так же, как это сделал Димитрий. Каждый хищник стоял обособленно. Они одиночки по сути. И я желала казаться такой же, как они. Никто не поможет мне в тот момент, когда я встречусь с моим противником один на один. Поможет лишь то, что жило внутри меня. И мои кулаки.

Толпа затихла и все взгляды метнулись к проходу, по которому своей уверенной походкой шел Верен.

— Славный день! — громко приветствовал он толпу, широко раскинув руки.

А в моей голове пронеслась не известно откуда взявшаяся фраза «славный день, чтобы умереть».

— Я приветствую вас на первых в истории лагеря состязаниях силы!

Толпа загудела, заставляя мою кровь кипеть от возбуждения предстоящих боев. Проходившие последние две недели тренировки были детскими шалостями — никто не показывал полную силу, и все это понимали. Сегодня каждый проявит свою сущность или, как в моем случае, альтернативную сущность внутри себя. Когда я дралась с подружками Димитрия, я зверела. Я не думала ни о чём, просто кидалась вперед с единой мыслью выцарапать его женщинам глаза. Я бы никогда не узнала, что способна на такое, если бы не делала этого.

— Вы атлеты, те, кто защищает наш лагерь, возжелали сразиться друг с другом для того, чтобы определит лучшего из вас! — Верен окинул своим суровым взглядом тех, кто стоял внутри гигантского круга. — Я даю вам эту возможность!

Послышались дикие крики и одобрительные вопли борцов, а я вновь подумала о том, что проповедник превосходно владеет искусством манипулирования толпой. Мне стало интересно, какие личные цели преследовал наш наставник, устраивая подобные забавы, — доказывал всем нам нашу общую силу или давал понять, как мы в действительности слабы друг перед другом. А быть может, по не известной мне причине, он выискивал лучших из нас.

— Я желаю удачи всем вам!

Верен хлопнул в ладоши и на его место вышли юноша и девушка. В их руках были тряпичные мешки, из которых они извлекли по две карточки и громко зачитали имена. Состязания начались.

В первом раунде одновременно дрались несколько пар. Димитрия вызвали сразу, и не смотря на то, что мне ужасно хотелось понаблюдать за его боем, я не имела такой возможности — мы оказались с разных сторон от образовавшейся кучки болельщиков.

— Элена и Лора!

Я вышла вперед. Может быть, сейчас я проиграю, и на этом все закончится? В драках, в которых я участвовала прежде, я испытывала ярость. Она была моей движущей силой, она заставляла меня вставать и продолжать бой не смотря ни на что. Я смотрела в бирюзовые глаза Лоры, принявшей стойку, и не чувствовала ничего. Но теперь я не ощущала и боли.

— Бой.

Я стояла, как дурочка, опустив руки и рассеянно глядела на рыжеватую девчонку чуть моложе меня самой. Ударить первой я не могла, да и не хотела. Все покачнулось. Нет, покачнулась я от ее удара. И снова ничего внутри. Тишь да гладь, совершенно никаких эмоций, даже злости.

— Ты пришла драться или пялиться на меня? — прошипела Лора.

Кажется, девочку-вегу разозлило, что ее точный удар в челюсть не заставил меня вздрогнуть.

— Я нравлюсь тебе? — язвительная реплика Лоры была встречена чьим-то смешком. — Или ты пришла сюда, чтобы снова привлечь внимание своего мужика?

Она упала, а я даже не поняла, когда успела нанести удар. Кроваво скалясь, Лора поднялась на ноги.

— Роман вернулся к своей жене. Ты не нужна ему.

Кто-то внутри меня громко рассмеялся. Мне нужен был не Роман.

— Он бросил тебя так же, как и отец твоей дочери.

Я ударила снова. Лора лежала на животе и не шевелилась. Кто-то спросил, жива ли она. Судья перевернул тело и привел наглую девочку в чувства, а потом присудил мне победу. Вот зачем она начала говорить о том, о чем говорить не смела?! Зачем пробудила во мне ту, другую? Я шла к краю арены, до боли сжав челюсти, а в глазах мелькали события далекого дня, когда Димитрий выкинул меня у ворот селения вегов. Если бы Лора молчала, я бы, наверное, уже сидела рядом с Романом и Анной на трибунах для зрителей. Но теперь все изменилось. Я жаждала крови, его крови.

Я подняла взгляд и встретилась с мрачными глазами Димитрия. Того качка, с которым он дрался, уносили трое. А сам хищник стоял без единой царапины и глядел прямо на меня. От ненависти до любви и обратно. Что я чувствовала к нему в тот момент? Я желала увидеть кровь на его потрясающе-красивом лице, кровь от моих ударов. Я же хотела после этого омыть раны Димитрия и заставить его испытать такое наслаждение, равное которому он не испытывал прежде. И, конечно, я адски боялась его звериной демонической натуры.