Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин - Алексеев

— Срочно! Во как! — Он рубанул себя ладонью по горлу.

— Хорошо, хорошо, срочно так срочно, — успокоила она. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Фролов сел к столу, молча оглядывая комнату, обычные девичьи безделушки на тумбочках, столь же обычные фотографии на стенах. Она не торопила гостя, терпеливо ждала. Но молчание затягивалось, и она его нарушила.

— Ну что же, рассказывайте… Почему так срочно? Какие у вас намерения? Какую женщину вы бы хотели найти?

— Что-о? — вытаращился на нее Фролов.

— Не волнуйтесь. — успокаивающе улыбнулась Вера. — И не смущайтесь, дело житейское. Чем откровенней вы будете, тем лучше будет результат. Кто вам больше по сердцу? Начнем с простого: блондинки, брюнетки? Затем — какой рост, характер, образование…

— Так-так! — прервал он. — А тут — на любой вкус?

— Ну, не будем преувеличивать, но какой-то выбор, конечно, есть.

— Выбор? Ага! — Шрам на его щеке нервно дернулся. — У меня к вам тоже будут откровенные вопросики.

— Пожалуйста, — с готовностью кивнула она. — Хотя прежде мне необходимо выяснить…

— Нет уж, — вновь перебил он, — сначала выясню я! Где это я, а? Куда я, хотелось бы знать, попал? Это общежитие ткацкого комбината или притон в Неапольском порту? Блондинки, брюнетки… Я что, свататься сюда пришел?

— А разве нет? — удивилась она.

— Что… нет? — опешил он.

— Вы разве пришли не свататься?

— Я? — Ему не хватало воздуха от гнева. — Да кто вы такая, Вера? Кто вы, интересно знать, Вера Николаевна?!

— Сваха я, — ответила она спокойно.

— Кто-о?

— Я сваха, — с достоинством повторила Вера. — А вот ты кто такой?

Фролов вскочил и отчеканил:

— А я новый комендант вашего общежития!

Вера уставилась на него изумленно, потом уронила голову в ладони, и плечи ее затряслись от смеха. Долговязый Фролов гневно возвышался над нею и выглядел в своем гневе несколько глуповато. Она смеялась. Он стоял. Потом развернулся и вышел, так треснув дверью, что стены задрожали.

3

Утром общежитие шло на работу. Точнее — бежало. Видно, так уж устроены все женщины мира: даже если работа в двух шагах от их дома, они все равно опаздывают. И женское общежитие в этом смысле не было исключением. Казалось бы, для своевременного выхода на работу есть все: и будильники, и соседки по комнате, страхующие пробуждение друг дружки, и, наконец, тетя Зина, в положенный час включавшая общий звонок громкого боя, который будил даже тех, кому надо во вторую смену. Но нее равно они опаздывали.

Причин было множество — и совершенно непредсказуемых. Очередь в душевую; сбежавший, как его ни карауль, кофе на плите: затерявшиеся черт их знает куда именно в этот утренний час колготки или туфли: забытый и спешке кошелек, за которым пришлось возвращаться, и так далее, а также тому подобное. Была причина и попроще, но весьма распространенная: девушка бодро просыпалась с первой же трелью будильника, была вполне готова к подъему, вот только пусть соседки первыми отправятся в душевую и на кухню, соседки отправлялись, а она… мгновенно засыпала вновь. Самой же распространенной картиной была следующая: вовремя вставали, вовремя умывались, никуда не убегал кофе, все нужные вещи были под рукой, ничего не забывали дома… и все равно опаздывали.

Поразительная и необъяснимая загадка природы! Почище всяких там «тарелочек»!

Вот почему каждое рабочее утро так стремительно скатывался от общежития на холме вниз к ткацкому комбинату поток девушек — поодиночке, попарно с подружкой или целыми стайками. Одни — ночные «совы» — были еще сонные и двигались как сомнамбулы знакомой дорогой. Другие — утренние «жаворонки» — уже щебетали вовсю, обсуждая события дня минувшего и новости грядущего дня. Кто на бегу повязывал косынку или застегивал поясок. Кто на ходу дожевывал бутерброд или подкреплялся яблоком.

Вера догнала размашисто шагающую женщину. Она была очень высока — «верста коломенская» — и ощущала это, а потому носила туфли без каблуков и некрасиво сутулилась.

— Привет, Галина! — сказала Вера. — Отлично выглядишь!

— Да?..

Галина недоверчиво глянула на Веру, сомневаясь в истинности комплимента.

— Не да, а точно! — успокоила ее Вера. — Семенов будет в семь, не забыла?

— Помню… — Галина вдруг смутилась и попросила: — Верочка, милая, может, ты еще сегодня с нами… Последний раз, а?

— Последний раз был прошлый! — отрезала Вера. — И не гни спину, отвыкай: Семенов же два метра!

Да уж, нелегко ей достался этот Семенов. Баскетбольной команды в городе не было, юные акселераты, естественно, не подходили Галине по возрасту, так что пришлось Вере подсуетиться, пока не отыскался в воинской части — главной надежде и опоре для Веры в ее многотрудном деле — этот самый прапорщик Семенов. Вымахал в гору он на славу, как только в танке помещался? Но не в одном росте, конечно, было дело, а в том, что они с Галиной — «пара», это Вера сразу поняла. И они сами это почувствовали. Вот только Галина все робела, не в силах поверить в долгожданный случай, да и прапорщик оказался в этом деле не боец. Вроде бы уже взрослые — чтоб пс сказать более — люди, а все боялись остаться наедине и каждый раз изобретали поводы, чтобы Вера тоже посидела в комнате или сходила с ними в кино.

Вот и сейчас Галина канючила:

— Ну правда, Верочка, последний раз… Посидим, чайку попьем, у меня знаешь какое вишневое…

— Нет! — Вера была тверда. — Все, обходитесь без третьей лишней!

Галина еще пыталась умолять, но они уже вошли в проходную, а во дворе комбината поток работниц разделился и разнес их к разным цехам.

К Вере подъехал автокар. Водительница его — маленькая, конопатенькая, похожая на какую-то печальную птичку — молча остановила машину. Вера тоже молча уселась рядом с нею. Конопатенькая повела автокар, не глядя на Меру, уставившись на дорогу большими грустными глазами. Так они и ехали. И молчали.

Наконец Вера как-то виновато сказала:

— Нет, Маша, пока нет.

— Я понимаю, — без всякого выражения сказала конопатенькая.

— Но будет, Машенька, — горячо заговорила Вера, — обязательно будет! Сегодня придет один из управления капстроительства. Он, конечно, немного в летах… но не это главное, ты понимаешь?

— Я понимаю, — так же повторила конопатенькая.

— А не он, так другой, — продолжала Вера, — но обязательно будет! Ты только жди и надейся.

— Я надеюсь, — без всякой надежды вздохнула конопатенькая.

И остановила автокар возле цеха Веры.

Вера помедлила — но что она могла еще добавить? — и спрыгнула с машины. Вновь как-то виновато улыбнулась и помахала Маше. Маша на