Фортунат (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Почему мы отправились именно через Крымский полуостров, именуемый в этой реальности Таврика, Таврия, Таврида — выбирай, что нравится? А потому, что для бешеной собаки семь верст не крюк. Шучу, разумеется, однако обо всем по порядку.

Мысленно вернулся в то февральское утро, когда генерал-майор Дмитрий Аркадьевич Пафнутов начальник Шестого отдела Главного Жандармского Управления сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Мне, как человеку, имеющему реальный опыт организации специального диверсионно-снайперского подразделения было предложено продолжить эту свою деятельность, теперь уже в рамках вверенного Пафнутову отдела. Собственно Шестое отделение создано для проведения разного рода силовых акций как за рубежом, так и на территории Российской Империи.

После того, как генерал озвучил некоторые свои хотелки, я понял — это именно то, что в настоящий момент мне лучше всего подойдет. Разумеется, от карьеры целителя я не отказываюсь, но поелику из армии меня не отпускают, нужно чем-то заниматься. Торчать столпом в царских покоях, изображая всем своим видом стойкого оловянного солдатика, иже с этим маршировать по праздникам и будням под окнами императорского дворца, меня совершенно не тянет. Посему предложение будущего командира принял практически без раздумий.

К тому же, переход из гвардии в жандармерию сопровождается массой других плюшек.

Во-первых, из гвардейского штабс-капитана, я резко трансформируюсь в майора. Тут абсолютно неважно, что никакого военного образования у меня нет, ибо воля Государя Императора превыше любых формальностей. Здешняя история знает восемнадцатилетних генералов и адмиралов, так что мой результат не есть абсолютный рекорд карьерного роста. Буду майором. Вроде бы мелочь, а приятно. Да, мне в укор, я не лишен толики тщеславия. Оно ведь штабс-капитан или майор для обывателя две разные вещи, и неважно, что у первого на груди специальный знак, удостоверяющий его принадлежность к гвардии. Майор — это фигура на Руси весьма значимая. Многие офицеры, отслужив в армии двадцать пять лет, получают это звание в виде поощрения лишь по выходу в отставку. А тут совсем еще пацан, а уже в столь высоких чинах. Недаром меня какой-то журналюга к баловням судьбы причислил. Фортунат, мля. Плевать, но если ты существуешь, госпожа Фортуна, респект тебе и уважуха, а также низкий поклон от одного из твоих баловней.

Во-вторых, мои контакты с высокомерными гвардейскими офицерами в рамках служебных отношений полностью исключаются, если, разумеется, кого-то из них не уличат в антигосударственной деятельности. В этом случае наше общение будет проходить совершенно в иной плоскости. То есть, вся эта напыщенная братия, как бы, перемещается для меня в параллельную реальность. И это здорово.

В-третьих, моим непосредственным начальником будет Дмитрий Аркадьевич Пафнутов, первый высокий чин, который обращается ко мне на «вы», а не «тыкает», как все прочие здешние господа генералы. К тому же, он видит во мне не банального выскочку, а вполне серьезного специалиста, услугами которого грех не воспользоваться на благо государства.

И наконец, мне просто нравится черный китель в сочетании с белоснежной рубашкой, черными галстуком, фуражкой с коротким козырьком и стильными галифе в сапоги. Вот такой я модник.

В этой реальности, в отличие от первой, ни армейские, ни флотские, ни гвардейские офицеры не фрондируют против жандармов. Более того, служба в жандармерии считается весьма почетной даже для выходцев из именитых дворянских родов. С боярами сложнее, в их среде наиболее привлекательным является патент гвардейского офицера. Ну да, балы, красавицы, лакеи, юнкера и вальсы Шуберта и вкус французской булки — все это манит золотую молодежь, как пламя свечи неумолимо привлекает ночного мотылька. Впрочем, с вальсами Шуберта и французскими булками я слегка перемудрил, тут в моде иные танцы иных композиторов, и еда также иная.

После разговора с Пафнутовым мне пришлось обегать кучу кабинетов и заполнить изрядную кипу бумаг. Лишь через неделю я получил право на ношение мундира черного цвета и стильные галифе, кои здесь именуются просто армейскими брюками, расклешенными в бедрах. Признаться, название «галифе» мне больше нравится, однако, так случилось, что генерал Гастон Александр Огюст де Галифе в этой реальности не родился, поэтому эти брюки изобрел кто-то другой, менее тщеславный, нежели знаменитый француз, поскольку имя создателя штанов кануло в Лету. Сказать, что, увидев повторно на пороге своего пошивочного заведения столь прибыльного клиента, Лазарь Абрамович Брамес был счастлив, ничего не сказать. Мне кажется, в тот момент этот пронырливый еврей испытал оргазм от предвкушения будущих гешефтов. Ну и ладно, мне плевать, главное построил форму с учетом всех моих пожеланий. А то, что очередные три сотни золотом упорхнули из моего кармана, так haute couture требует жертв, благо только финансовых.

А еще мне был выделен собственный закуток, именуемый кабинетом, также на втором этаже.

Через пару дней после официального зачисления моей кандидатуры в Шестой отдел Главного Жандармского Управления Имперской Безопасности на должность старшего оперативного сотрудника у меня состоялся памятный разговор с генералом.

— Андрей Драгомирович, рад видеть вас теперь уже официально в составе своего отдела. Впрочем, оставим все эти экивоки и официозы манерным малолеткам из какого-нибудь воспитательного заведения для девиц благородного происхождения. С остальными нашими людьми познакомитесь по ходу работы.

Теперь к делу. Для вас у меня имеется конкретное задание.

— Я весь внимание, Ваше Высокопревосходительство.

На что физиономия высокопревосходительства скривилась как от зубной боли.

— Ох, оставьте эти величания для паркетных шаркунов. Можете называть меня просто по имени и отчеству, а лучше на французский манер «шефом», коротко и вполне современно. Разумеется, подобное обращение допускается исключительно в нашем узком кругу — не поймут-с другие генералы столь вопиющего демократизма.

— Слушаюсь, шеф!

— Итак, Андрей, надеюсь, вы разрешите величать вас по имени без отчества?

— Буду рад, Дмитрий Аркадьевич.

— Вот и хорошо, голубчик. Я тут внимательно ознакомился с вашими боевыми подвигами, — генерал по-доброму улыбнулся. — Да, да, именно подвигами без каких-либо потаенных подковырок. Так вот, несмотря на младость лет, действовали вы в сложной обстановке вполне грамотно. Скажу больше, не всякий специально обученный офицер с боевым опытом способен на что-то подобное. Засим комплементарную часть завершим, чтобы вы не возгордились и не задрали нос выше, нежели оно полагается вам по чину. Дело в том, что на днях было получено сообщение от одного нашего персидского агента. О появлении в городе Тебриз группы английских эмиссаров, курирующих поставки вооружения и наемников в это государство. Видите ли, формально у нас с Англией союзнические отношения. На деле, их можно назвать отнюдь не дружественными. Скажу по секрету, вся эта персидская авантюра спланирована на Даунинг-стрит и финансируется на деньги европейских и не только европейских банкиров.

Генерал замолчал и, отхлебнув из чашки мастерски приготовленный его личным нукером Мустафой кофе, направил рассеянный взгляд в серую зимнюю хмарь за окном.

— Разрешите вопрос, шеф? — воспользовавшись паузой подал голос я.

— Извольте, Андрей.

— Для меня непонятны цели и задачи англичан в нашем Закавказье. Неужели изначально было неясно, что вся четверть миллионная армия шахиншаха не в состоянии навсегда оттяпать у России Азербайджан? Даже в случае локальной победы и полном вытеснении русских войск из Закавказья, мы рано или поздно все равно вернулись бы обратно, поскольку не в характере государей российских уступать кому-то ранее завоеванные территории.

— Целей две, майор. Главная — всемерное ослабление влияния нашего государства в Центральной Азии, в общем и Закавказье, в частности. Вторая — захват Апшеронского полуострова со всеми его нефтяными месторождениями. Также англичане панически опасаются нашего выхода в берегам Индийского океана. Там Индия рядом, по их крылатому выражению, самый драгоценный бриллиант в короне Соединенного Королевства. Если учесть жестокость, с которой англичане обращаются с индусами, многие тамошние княжества при определенных обстоятельствах возжелают уйти из-под власти англичан под юрисдикцию Российской Империи. Какими финансовыми и политическими потерями для Туманного Альбиона это чревато, надеюсь, объяснять не нужно?