Как возникло человечество - Юрий Семенов

Уже приведенные выше данные свидетельствуют о том, что стада обезьян представляют собой условные объединения. Главной причиной существования стад у обезьян является потребность в защите от врагов (De Vore and Washburn, 1963, p.341–342). Об этом, в частности, убедительно говорят данные, приводимые С.Цукерманом (1932, р.213) и М.Чансом (Chance, 1951, р. 19). Названные авторы обращают внимание на то важное обстоятельство, что гаремными семьями живут, как правило, обезьяны, обитающие в сердце тропического леса, далеко от людей, а стадами— обитающие вне лесной зоны и в близком соседстве с людьми. Живут стадами почти все (если не все) обезьяны, обитающие на земле. И это понятно. Жизнь на земле таит в себе больше опасностей для обезьян, чем жизнь на деревьях.

Некоторые авторы полагают, что в основе такой формы объединения обезьян, как стадо, лежит половой инстинкт. „Половой инстинкт, — писал, например, А.М.Золотарев, — постоянно, а не периодически связывает приматов в прочные стадные объединения" (19406; см. также: 1964, с.46–47). В какой-то степени такого рода взгляд можно считать оправданным в отношении к безгаремным стадам некоторых видов обезьян Нового и Старого Света. Но с распространением его на стада большинства обезьян Старого Света согласиться, на наш взгляд, нельзя. Половой инстинкт у большинства обезьян Старого Света является базой для образования не стада, а гарема и тем самым гаремной семьи. Он не только не связывает обезьян в стада, но, наоборот, заключает в себе тенденцию к разрушению уже существующего стада.

Существование гарема, состоящего из нескольких самок, является, как уже указывалось, необходимым условием постоянного и нормального функционирования полового инстинкта самца. Чем больше самок входит в состав гарема, тем полнее удовлетворяется половая потребность самца. Особенности биологии размножения обезьян порождают у самца стремление ввести в состав гарема как можно большее число самок.

Хотя у высших животных число представителей одного пола, как правило, никогда в точности не совпадает с числом представителей другого, однако в целом числовое соотношение полов обычно колеблется около пропорции 1:1, отклоняясь не очень значительно в ту или другую сторону (Рыжков, 1936, с.219–224: Жегалов, 1950, с.131; Теплое, 1954, с. 174–176). Так как в целом у обезьян, как и у других высших животных, число самок если и превышает число самцов, то ненамного (Chance and Mead, 1953, р.418), то вполне понятно, что стремление любого самца обзавестись гаремом должно неизбежно сталкиваться с подобными же стремлениями остальных самцов, что между ними должны неизбежно происходить драки и столкновения.

Драки из-за самок имеют место у всех обезьян и носят обычно ожесточенный характер. В этих драках принимают участие все взрослые самцы. Наличие многочисленных конфликтов на половой почве отмечено у низших обезьян (Zuckerman, 1932, р. 182–230; Тих, 1947, I, с. 169 сл.). О частоте и ожесточенном характере этих конфликтов красноречиво говорит хотя бы такой отмеченный С.Цукерманом (1932, р. 198) факт, что, например, все без исключения взрослые самцы павианов-чакма имели на теле следы драк. Имеют место драки из-за самок и у высших обезьян. Существование их отмечено у гиббонов (Тих, 1947, I, с. 26; Schultz, 1961, р.81–82). Тела взрослых самцов гориллы всегда носят следы конфликтов (Zuckerman, 1932, р. 175). Дерутся из-за самок самцы орангутанов, о чем свидетельствуют повреждения, имеющиеся на их телах (Briffault, 1927, I, р.174; Zuckerman, 1932, р. 175; Schultz, 1961, р.81–82).

Драки из-за самок имеют место не только в естественных условиях, но и в неволе. Когда в одной вольере оказывается несколько самцов и самок, то в результате целой серии столкновений и драк все самки оказываются распределенными между самцами. Сильные самцы обзаводятся большим гаремом. Менее удачливые довольствуются одной самкой. Образующаяся в таком случае пара является крайним случаем гарема. Слабые самцы остаются совсем без самок. С.Цукерман (1932, р.211) приводит такие цифры. В колонии, состоявшей из 25 взрослых самцов, 25 взрослых самок и 100 молодых животных, 5 самцов владели всеми самками, причем один из них имел в гареме 7 самок. В колонии, состоявшей из 8 взрослых самцов, 10 взрослых самок и 42 незрелых самцов, 4 самца владели всеми самками, причем из них один имел в своем гареме 4 самки, другой 3 самки, третий 2 самки и четвертый — одну самку.

В стаде обезьян, как и в гаремной семье, существует система доминирования. Но она отличается целым рядом черт. В отличие от гаремной семьи, где система доминирования является прежде всего системой подавления пищевого инстинкта более слабых, система доминирования в стаде в свою очередь представляет собой систему подавления и ограничения полового инстинкта слабых самцов более сильными. Система доминирования в стаде охватывает главным образом самцов — главарей гаремных семей и холостяков. Число самок в гареме того или иного самца зависит от его статуса, от его положения в системе доминирования, существующей в стаде. Самцы, занимающие самые низшие места в системе доминирования, самок вообще не имеют. Система доминирования в стаде не является столь абсолютной, как в гаремной семье. В отличие от гаремной семьи, в которой взрослый самец является полностью доминирующим над всеми остальными его членами, в стаде обезьян обычно нет абсолютно доминирующей особи (Zuckerman, 1932, р.201).

Существующая в гаремной семье система доминирования ограничивает стремление слабых особей удовлетворить ту или иную свою потребность, но обычно не лишает их полностью возможности ее удовлетворения. Система доминирования в стаде полностью лишает значительное число особей возможности удовлетворить одну из важнейших и сильнейших потребностей — половой инстинкт. Это делает систему доминирования в стаде гораздо менее устойчивой, чем систему доминирования в гаремной семье.

Холостяки, побуждаемые стремлением удовлетворить половой инстинкт, то и дело пытаются изменить свое место в системе доминирования, пытаются обзавестись гаремом. Само вхождение холостяков в состав общего стада объясняется, вероятно, не только и, может быть, даже не столько потребностью в совместной защите от врагов, ибо такую защиту они могут найти в объединении, состоящем только из самцов, сколько стремлением держаться вблизи самок (Zuckerman, 1932, р.214).

Стремление холостяков овладеть самками заставляет главарей гаремов быть все время настороже. Все исследователи указывают, что вожак гарема ревниво следит за своими самками, пресекая угрозами и применением силы всякие попытки сближения между ними и другими самцами (R.Yerkes and A.Yerkes, 1929 р.260; Zuckerman, 1932, р.213–255; Тих, 1947, I, с.112). Вожак пресекает и попытки самок объединиться с подрастающими в семье самцами и в конце концов изгоняет последних (Тих 1947, I, с.25, 110, 170–173; Chance and Mead, 1953, р.417; Chance, 1961, p.20).

Подрастая и набираясь сил, молодые самцы вступают в бой с главарями гаремов. Взрослые самцы — вожаки гаремов, старея, лишаются возможности успешно отстаивать свои права на самок от молодых. В стаде постепенно происходит изменение соотношения сил между самцами, что ведет к дракам, конфликтам, имеющим своим следствием изменение положения самцов в системе доминирования и перераспределение самок.

Над каждым вожаком в стаде всегда висит угроза лишиться гарема и тем самым возможности удовлетворения полового инстинкта. Все это побуждает его к отделению вместе с гаремом от стада. Везде, где условия среды делают возможным самостоятельное существование гаремных семей, стада не образуются. Гаремные семьи объединяются в стада лишь в тех условиях, когда изолированное существование гаремной семьи становится невозможным в силу внешней опасности.

Половой инстинкт, связывая гарем, расшатывает помимо него возникшее стадо и разрушает последнее при первой возможности. Гаремная семья и стадо обезьян находятся в антагонизме. Антагонизм, существующий у высших животных между объединениями, имеющими своей основой половой инстинкт, и объединениями имеющими другую базу, был подмечен еще А.Эспинасом (1887 с.393), писавшим, что нет общества у млекопитающих, состоящего из семейств, которое если и не разрушалось совсем, то по крайней мере не расшатывалось бы половыми факторами.

Если теперь коротко подвести итоги всему изложенному выше, то прежде всего следует сказать, что в мире животных безраздельно царит зоологический индивидуализм. Любое животное стремится удовлетворить свои и только свои инстинкты, свои и только свои потребности, не считаясь со стремлением всех остальных животных, и часто за их счет. Животное неспособно обуздывать само свои инстинкты. Неспособно подавлять их и зоологическое объединение. Все без исключения объединения животных независимо от их типа и формы порождены потребностью удовлетворения инстинктов составляющих их индивидов и возможностью удовлетворения этих инстинктов без объединения. Ни в одном из них нет и не может быть потребностей, отличных от биологических индивидуальных потребностей входящих в их состав особей. В силу этого ни одно зоологическое объединение не способно обуздать и ограничить зоологический индивидуализм своих членов.