Я сведу тебя с ума - Алисон Джерис

— Давно не виделись, моя прекрасная леди. Я хочу быть с тобой, вместе… Слышишь? Всегда.

После этой ночи многое изменилось. Ральф просто преобразился, помолодел. Исчезли глубокие морщинки, которые раньше не сходили с его вечно нахмуренного лица. Даже суровые, жесткие линии рта как-то смягчились, разгладились. В глазах его постоянно сверкали веселые искорки. Не проходило и часа, чтобы он не выкинул какой-нибудь озорной, мальчишеский, всегда непредсказуемый фортель. Беатрис знала, что она и только она причастна к этому чуду.

Внешне они держались с предельной осторожностью, стараясь ничем не выдать себя. Беатрис чувствовала, что ее привязанность к детям заметно усилилась, но считала часы, когда неугомонное трио окажется в постели и она сможет утонуть в объятиях Ральфа. Он ни разу не сказал, что любит ее, но Беатрис уже не нуждалась ни в каких заверениях. К чему слова? Они живут настоящим… Каждой минутой, каждым мгновением своей близости.

Три дня и три ночи неземного блаженства незримой стеной отгородили их от суетной повседневности. Все рухнуло двадцать девятого декабря. Словно ад разверзся перед Беатрис. Увы, за райское забвение приходилось жестоко расплачиваться.

Ральф вышел из кабинета мрачнее тучи. Таким Беатрис еще никогда его не видела.

— Тебе звонят из Лондона, — ледяным тоном произнес он.

— Мне? — искренне удивилась Беатрис, откладывая в сторону полотенце, которым вытирала тарелки после ленча. — Кто бы это мог быть? — сказала она беззаботно. И тут как молнией ударило! — Джерри…

Куин давал ей срок до конца декабря. Проклятье! Как же она могла забыть?

— Этот тип назвался твоим другом, — с непередаваемым омерзением протянул Ральф. — Я решил, что нетактично допытываться подробнее.

О боже, надо как-то выкрутиться. Что за бред ревновать к Джерри? Но где же выход?

Ральф резко повернулся к ней спиной.

— Не стоит заставлять ждать близкого знакомого, — процедил он. — Похоже, другу не терпится…

Беатрис, не пререкаясь, вошла в кабинет и взяла трубку. Джерри никогда не тратил время на прелюдии.

— Привет, крошка! Как наши успехи? Тебе уже удалось соблазнить Маккензи? — с ухмылкой осведомился он.

Решение пришло внезапно. Пусть эта мразь по-прежнему считает, что она вовсю обхаживает Ральфа, чтобы выслужиться перед ним. Главное — выиграть время. Любой ценой!

— Эй, Трикси! Что примолкла? Дело на мази?

— Он почти клюнул, но… радоваться пока рано.

— Ты что, совсем обалдела?! Размазывает там мелодраматические сопли! Слушай, детка, — Куин угрожающе понизил голос, — только не вздумай меня дурачить.

— Мне нужно всего несколько дней, — уверенно сказала Беатрис. — Перед самым отъездом я загоню его в угол и…

— Понял, можешь не продолжать. Даю еще одну неделю, но смотри…

Медленно спускаясь по лестнице, Беатрис пыталась собраться с духом, чтобы открыть Ральфу правду. Завтра приезжает Сара… Значит, необходимо без отлагательств объяснить ему все так, чтобы не испортить их последней рождественской ночи.

Она искала Ральфа повсюду, но его нигде не было. Оказывается, до самой темноты он расчищал снег с дороги, которая вела к замку. Хмурый, озябший, он, даже не переодевшись, уселся ужинать, совершенно игнорируя хлопотавшую на кухне Беатрис.

— Это звонил знакомый, — начала Беатрис, лихорадочно взвешивая каждую фразу. — Дело в том, Ральф… у меня с ним чисто деловые отношения.

— Тесные отношения! Так будет точней и… должно быть, очень близкий знакомый, если у него слу-чай-но оказался наш номер телефона.

— Нет, он… — замялась Беатрис. — Он всего лишь хотел…

— Ты не обязана в чем-либо отчитываться передо мной! — яростно оборвал Ральф и встал из-за стола. — Запомни, твоя жизнь в Лондоне меня нисколько не касается.

Беатрис восприняла это как пощечину. Вряд ли можно яснее выразить, что, в сущности, она ему безразлична. Ее цинично поставили на свое место. «Хозяин» поиграл в кошки-мышки со своей «гувернанткой», сорвал цветок удовольствия, который оказался под рукой. А сейчас подвернулся удобный повод отделаться от лондонской соплячки. Вот он и раздул шекспировскую трагедию из ничтожного пустяка. А она-то размечталась, возомнила себя прекрасной дамой «нашего барона»! Правда, если бы Ральф знал правду, то, возможно… Но как ей признаться во всем сейчас?

Впервые после Рождества Беатрис проводила ночь в своей комнате. Постель казалась отвратительно холодной. Она лежала без сна, вопреки доводам рассудка вслушиваясь в томительную тишину. Вдруг сейчас войдет Ральф и признается, что виною всему его необузданная ревность и что на самом деле он не хочет, чтобы она уезжала. Беатрис заверяла себя, что в тот же миг откроет ему все. И они будут вместе, как прежде, освободившись от паутины бредовых интриг. Что вообще может иметь значение по сравнению с их близостью?

Но Ральф так и не пришел. Она лежала одна, ворочаясь с боку на бок, вздрагивая от слуховых галлюцинаций, разговаривая сама с собой. Временами Беатрис охватывали припадки бешеного озлобления. Если бы Ральф любил ее, он бы верил ей и не заставлял бы рыдать в одиночестве.

На следующий день они встретились за завтраком. Осунувшаяся от сумасшедшей ночи, Беатрис была подчеркнуто официальна. Ральф насупленно ковырялся в тарелке, но выглядел этаким бодрячком. Выспался в свое удовольствие, решила Беатрис и еще больше помрачнела.

За столом царило раздражение. Ральф не очень охотно согласился взять детей в аэропорт. Он собирался встретить Сару. Но тут же посыпались пререкания. Занудный спор о том, кто где будет сидеть, продолжался до тех пор, пока Ральф не прикрикнул на них, что поедет один, если этот бедлам не прекратится.

— А как со мной? — сказала Беатрис, когда дети, выскочив из-за стола, побежали собираться.

— В машине нет места, — отрезал он.

— Я говорю не о том, чтобы поехать в аэропорт, — уточнила Беатрис. — Я спрашиваю, когда ты хочешь отправить меня в Лондон? Твоя сестра будет здесь, и, я полагаю, в моем присутствии больше нет необходимости.

Вместо того чтобы броситься к ней и заключить в объятия, уверяя, что она всегда будет нужна ему, Ральф еще больше нахмурился.

— Не будем обсуждать это сейчас, — резко заявил он. — Я спешу, и, если эти несносные нытики не поторопятся, мы опоздаем. Поговорю с Сарой о деталях, когда она приедет.

Потрясающе! После того, что было между ними, ее отъезд был простой деталью, которая будет обсуждаться с его сестрой! Оставшись одна, Беатрис тоскливо слонялась по замку, как помешанная. Получается, ее судьба зависит от настроения Сары? Беатрис готова была выскочить на дорогу, поймать попутную машину до вокзала, и провались все к чертовой матери!