Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

— Нет, спасибо.

Он улыбнулся и прошел чуть глубже в комнату.

— Помочь с рукой? С той, которая «в порядке» и «не ранена».

— Да, надо остановить кровотечение, чтобы наложить повязку.

— Как сильно у тебя идет кровь?

Я хотела двинуться в сторону корзины для бумаг, но в той позе, в которой я стояла — с одной рукой, прижимающей полотенце к другой, этот жест выглядел глуповато.

— Мне казалось, одного полотенца хватит. Очевидно, что нет.

Он подошел к корзине для бумаг и глянул на мою руку, чтобы оценить ущерб.

— Все не так плохо. — Констатировал он.

— Как я и сказала — я в порядке.

— Думаю, у нас с тобой разные представления о том, что значит «быть в порядке».

Я улыбнулась и покачала головой.

— Зато с Тедом они у нас одинаковые, в чем ты убедишься, когда он прилетит.

— Я это учту на случай, если кто-нибудь из вас вновь решит сцепиться с оборотнем.

Я вздохнула и уставилась в пол прежде, чем поднять глаза на Ньюмана. Во время работы я не чувствовала себя так неловко уже черт знает сколько лет.

— Не будет другого раза. Я свой урок выучила.

— Разве не мне полагается учить уроки, когда я работаю вместе с тобой?

— Не борзей, стажер.

Он ухмыльнулся.

— Если тебе будет от этого легче, я был чертовски впечатлен, наблюдая, как ты выбиваешь дух из ликантропа в процессе перехода.

— Это было глупо и беспечно. Не будь мои рефлексы на порядок быстрее человеческих, я бы наверняка сейчас нуждалась в медпомощи.

— Никогда не видел драку на такой скорости.

— Ты ни разу не смотрел матчи по смешанным боевым искусствам между оборотнями?

Ньюман покачал головой.

— Мне хватает того, что я видел, как они пытаются убивать людей.

— Там борцы не похожи на Бобби. У них больше одной формы, и они себя контролируют.

— Слыхал это мощное зрелище. — Сказал он.

Я кивнула.

— Ага.

— Они там страшнее того, что вытворял Бобби в клетке?

— Нет, но они дерутся гораздо лучше него.

— Он вообще с тобой не дрался, насколько я видел.

— Да, в нем сохранилось достаточно от человека, чтобы не хотеть причинять мне боль.

— Думаю, ты почти сломала ему челюсть своим первым ударом. Он бы вряд ли успел подлечиться достаточно, чтобы навредить тебе до того, как ты его вырубила.

— Как вариант. — Согласилась я. Бумажное полотенце немного прилипло к ранкам, когда я осторожно отвела его в сторону. Я не хотела содрать поджившие царапины и снова пустить себе кровь. Полотенце я бросила в корзину для бумаг, где уже валялось первое.

— Когда ты успела порезать руку? — Спросил Ньюман.

— У него кость торчала там, где ее не должно было быть.

— Это всегда так? Ну, когда сражаешься с ними в процессе трансформации?

— Не знаю. Я раньше никогда так не делала.

Он вылупился на меня и побледнел.

— Господи, Блейк. Я даже не знаю, самая храбрая ты или самая глупая из всех, кого я встречал.

— Сегодня, пожалуй, глупая. — Предположила я. — А теперь помоги-ка мне с перевязкой.

Как только мы закончили с моей рукой, то вернулись к джипу Ньюмана, где лежала большая часть моего снаряжения. Я все-таки тут по ордеру, и пора бы уже начать вести себя соответствующе.

22

Я позвонила Мике из джипа Ньюмана, потому что это был максимум приватной обстановки, на которую я могла сейчас рассчитывать. Казалось странным, что на улице было так темно, потому что столько всего уже успело произойти, а солнцу еще только предстояло взойти через несколько часов. Проклятье, время летело незаметно. Так или иначе, я звонила Мике не для того, чтобы амурничать с ним. Я звонила ему потому, что он был главой Коалиции за Лучшее Понимание Между Териантропами и Людьми или Пушистой Коалиции, как мы ее называли. Я нуждалась в подкреплении, но не в таком, которое мог обеспечить мне Эдуард за пару часов. Мне нужен был кто-то, кто разбирается в оборотнической энергии лучше меня, а никто в этом так не разбирался, как Мика Кэллахан. Он был выжившим — перенес нападение верлеопарда и стал одним из них. Его дяде и кузине повезло куда меньше. Одним из ключевых направлений деятельности Коалиции была помощь пережившим нападение верживотных и их семьям. О разнице во времени я вспомнила лишь в тот момент, когда голос Мики прозвучал в трубке так, словно он только что проснулся.

— Анита, что случилось?

— Прости, я тебя разбудила. — Сказала я.

— Все в порядке. Что стряслось? — Голос Мики пришел в норму, он сосредоточился на моем спонтанном звонке и сонливость уже отпускала его.

— Почему ты решил, что что-то случилось?

— Потому что ты улетела по маршальским делам. Когда ты уезжаешь охотиться на монстров, максимум, на что мы можем рассчитывать — это сообщения. Звонок означает, что что-то стряслось.

Хотела бы я поспорить, но он был прав. Я стараюсь не ссориться со своими близкими, если они правы, а я — нет.

— Мне нужно помочь нашему подозреваемому удержать человеческую форму. Думала, что справлюсь и сама, но я не так хороша, как ты или Натэниэл. Наш парень очень слабый, у него всего одна форма. Я уже успела забыть, что так бывает.

— Расскажи, что произошло. — Голос Мики посерьезнел, стал вдумчивым. Это был голос, которому ты хочешь доверять, и так было с того самого дня, как мы познакомились.

Было чертовски странно, что я так быстро и так сильно влюбилась в него, но, полагаю, это был тот самый случай, когда встречаешь того, кто действительно тебе подходит. Мика был для меня тем самым, но он пришел в мою жизнь слишком поздно, чтобы стать моим единственным. Мы встречались уже пять лет, но никогда не были обычной парой. С нами всегда был Натэниэл — он был нашим третьим. Будь это легально, мы бы скорее всего заключили брак на четверых, но ни общество, ни закон не позволят мне выйти замуж за Жан-Клода, Мику и Натэниэла одновременно. Они бы стали навечно моими, а я — их. Пока что мы приняли решение разделиться по двое и ждать выхода закона, который мог бы связать брачными узами между собой нас всех.

Мика слушал меня, не перебивая, разве что несколько раз просил пояснить отдельные моменты. Он умел слушать и не тратил время на глупые вопросы и обвинения. Он не стал говорить мне, что я могла погибнуть, или спрашивать, какого хрена я тяну за хвост верлеопарда без поддержки другого сверхъестественного существа. При других обстоятельствах я могла бы докопаться до его поведения, но я никогда не сомневалась в том, кто из нас двоих адекватнее. Мика был самым разумным человеком из всех, кого я знала. Он был даже логичнее меня, а я чертовски логична, если только темперамент меня не захлестывает с головой. Мы оба спокойные и уверенно держимся под давлением — это естественный навык для выживания. Мика никогда бы не стал обвинять меня в том, что я чудовище, и что я жестока, в отличие от одного из моих бывших женихов. А я бы никогда не назвала чудовищем Мику, как это сделала его бывшая невеста. Мы дорожили друг другом — даже теми нашими сторонами, которые пугали других людей. Может, этими сторонами мы дорожили в особенности, потому что именно они помогают выжить при встрече с настоящими чудовищами.

— Я не могу привлечь к делу Коалицию, пока местные власти не пригласят нас самостоятельно. — Сказал он, когда я закончила.

— Это ордер Ньюмана. Он пригласит тебя, если я попрошу.

— Что ж, тогда мне нужно официальное приглашение, и я буду на месте через два часа или даже меньше.

— «Меньше» означает, что ты полетишь на самолете Жан-Клода. — Сказала я.

— Это один из приятных бонусов наших с ним отношений. — Ответил он так, словно это было в порядке вещей, хотя еще пару месяцев назад он бы не вел себя так непринужденно.

Мика посвятил много времени терапии, чтобы проработать определенные проблемы, одной из которых был наш вампирский мастер, в присутствии которого гетеросексуальные мужчины невольно ставили под сомнение свою ориентацию, и так происходило уже много веков подряд. К счастью для Мики, Жан-Клод не из тех, кому нравится принуждать, будь то метафизика или другой вид грубой силы. Он мог окрутить моего Нимир-Раджа, короля леопардов, так же, как и любого другого, кого бы только пожелал соблазнить. Жан-Клод не хотел вынуждать кого-либо лечь с собой в постель против воли. К счастью для всех нас, мы верили в свободу выбора и истинную любовь.