Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

Вдруг она остановилась как вкопанная по другую сторону от статуи, за которой притаился Гарри.

– Ну, этого просто не может быть, – раздражённо проговорила она, и Гарри услышал, как она яростно тасует карты, направляясь прочь. После неё остался лёгкий запах кулинарного хереса.

Гарри выждал, пока она скроется из виду, и побежал дальше. В конце концов он очутился в коридоре восьмого этажа, где у стены стояла одинокая горгулья.

– Кислотные леденцы, – сказал Гарри.

Горгулья отпрыгнула в сторону, стена за ней разошлась, и показалась движущаяся винтовая лестница. Гарри ступил на неё и начал плавно подниматься кругами к двери с медным молотком, которая вела в кабинет Дамблдора.

Гарри постучал в дверь.

– Войдите, – раздался голос Дамблдора.

– Добрый вечер, сэр, – сказал Гарри, входя в кабинет директора школы.

– А, добрый вечер, Гарри. Садись, – сказал с улыбкой Дамблдор. – Надеюсь, ты приятно провёл первую неделю учебного года?

– Да, спасибо, сэр.

– Я смотрю, ты времени даром не терял – уже успел добиться, чтобы тебя оставили после уроков!

– Э-э… – смутился Гарри, но Дамблдор смотрел не слишком сурово.

– Я договорился с профессором Снеггом, что ты будешь отбывать наказание в следующую субботу.

– Понятно, – сказал Гарри.

Его сейчас занимали более важные вещи, чем наказание, назначенное Снеггом. Он исподтишка осматривался по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-нибудь указания на то, что приготовил ему на сегодня Дамблдор. Круглый кабинет выглядел точно так же, как и всегда: хрупкие серебряные приборы тихонько жужжали и попыхивали на столиках с точёными ножками, портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах, и Фоукс, великолепный феникс Дамблдора, сидел на жёрдочке у двери, с интересом поглядывая на Гарри блестящим глазом. Судя по всему, Дамблдор даже не расчистил место для тренировочных поединков.

– Итак, Гарри, – деловито заговорил Дамблдор, – тебе, конечно, любопытно узнать, чем я намерен заниматься с тобой во время этих… скажем, уроков, за отсутствием более подходящего слова?

– Да, сэр.

– Видишь ли, я решил: раз уж ты теперь знаешь, почему лорд Волан-де-Морт пытался убить тебя пятнадцать лет назад, пришло время поделиться с тобой кое-какой информацией.

Наступила пауза.

– В прошлом году вы говорили, что расскажете мне всё, – сказал Гарри, не сумев скрыть нотку упрёка в голосе. – Сэр, – прибавил он.

– И я всё рассказал, – благодушно ответствовал Дамблдор. – Я рассказал тебе всё, что знаю. С этой минуты мы покидаем твёрдую почву фактов и отправляемся в путешествие по мглистым болотам памяти в чащобу дичайших догадок. Отныне, Гарри, я могу так же сокрушительно ошибаться, как ошибался Хамфри Белчер, полагавший, что пришла пора для сырного котла.

– Но вы думаете, что вы правы? – спросил Гарри.

– Естественно, я думаю, что прав, но, как тебе уже пришлось убедиться, у меня, как и у всех людей, случаются ошибки. Собственно говоря, поскольку я – ты уж меня прости – умнее большинства людей, то и ошибки мои соответственно оказываются намного более серьёзными.

– Сэр, – осторожно спросил Гарри, – а то, что вы мне хотите рассказать, как-то связано с тем пророчеством? Это поможет мне… остаться в живых?

– Это очень тесно связано с пророчеством, – сказал Дамблдор будничным тоном, словно речь шла о погоде на завтра, – и я, безусловно, надеюсь, что это поможет тебе остаться в живых.

Дамблдор поднялся на ноги, обошёл вокруг письменного стола, прошёл мимо Гарри, который быстро повернулся в кресле, провожая Дамблдора взглядом. Дамблдор наклонился над шкафчиком у самой двери. Когда он выпрямился, в руках у него была знакомая широкая каменная чаша с вырезанными по краю таинственными знаками. Он поставил Омут памяти на стол перед Гарри.

– Тебя что-то беспокоит?

Гарри и впрямь смотрел на Омут памяти с изрядной тревогой. Опыт общения с этим загадочным устройством, позволяющим хранить и заново переживать мысли и воспоминания, был неизменно полезен, но не способствовал душевному покою. В прошлый раз, заглянув в его содержимое, Гарри увидел значительно больше, чем ему хотелось бы. Но Дамблдор улыбался.

– На этот раз ты погрузишься в Омут памяти вместе со мной… И, что ещё более необычно, с моего разрешения.

– Куда мы отправимся, сэр?

– На прогулку по аллее воспоминаний Боба Огдена, – ответил Дамблдор, вынимая из кармана хрустальный флакон, в котором кружилось, завиваясь, серебристо-белое вещество.

– Кто это – Боб Огден?

– Он был сотрудником Группы обеспечения магического правопорядка, – сказал Дамблдор. – Он умер некоторое время назад, но не раньше, чем я разыскал его и убедил доверить мне эти воспоминания.

Сейчас мы с тобой будем сопровождать его при исполнении им служебных обязанностей. Встань, пожалуйста, сюда, Гарри…

Но Дамблдору никак не удавалось выдернуть пробку из хрустального флакона: раненая рука не слушалась его и, видимо, причиняла боль.

– Давайте… давайте я, сэр.

– Всё в порядке, Гарри.

Дамблдор направил на флакон волшебную палочку, и пробка вылетела.

– Сэр… как вы повредили руку? – снова спросил Гарри, глядя на почерневшие пальцы со смесью отвращения и жалости.

– Сейчас не время для этой истории, Гарри. Пока ещё нет. Нас ждёт Боб Огден.

Дамблдор вытряхнул из флакона серебристо-белое вещество, и оно закружилось, мерцая, в Омуте памяти – не то жидкость, не то газ.

– После тебя, – сказал Дамблдор с приглашающим жестом.

Гарри склонился над чашей, сделал глубокий вдох и окунул лицо в серебристую субстанцию. Он почувствовал, что пол уходит у него из-под ног; он падал, падал сквозь крутящуюся тьму, и вдруг оказалось, что он стоит, моргая от ослепительно яркого солнечного света. Не успели его глаза приноровиться к освещению, как рядом с ним приземлился Дамблдор.

Они оказались на просёлочной дороге, вдоль дороги тянулись высокие густые живые изгороди, а вверху было летнее небо, ясное и синее, как незабудка. Футах в десяти от них стоял невысокий полный человек в очках с невероятно толстыми линзами, из-за которых его глазки казались крошечными, как у крота. Он читал надписи на деревянном указателе, торчавшем из колючих кустов ежевики слева от дороги. Гарри понял, что это, должно быть, и есть Огден. Кроме него, вокруг никого не было видно, и к тому же он был одет в странные и плохо сочетающиеся друг с другом вещи, как это часто бывает, когда неопытные волшебники пытаются выдавать себя за маглов; в данном случае наряд составляли гетры и сюртук, надетый поверх полосатого трико. Не успел Гарри подивиться этому затейливому костюму, как Огден бодрым шагом двинулся вперёд.

Дамблдор и Гарри последовали за ним. Проходя мимо указателя, Гарри бросил взгляд на две его стрелки. Одна указывала назад, туда, откуда они пришли, на ней была надпись: «Грейт-Хэнглтон, 5 миль».

Другая указывала в ту сторону, куда направлялся Огден, на ней значилось: «Литтл-Хэнглтон, 1 миля».

Какое-то время они шли, не видя ничего, кроме живых изгородей, огромного синего неба над головой да быстро шагающей фигуры в сюртуке далеко впереди. Затем дорога повернула влево и круто пошла под уклон, так что перед ними внезапно открылся вид на раскинувшуюся внизу долину. Гарри увидел деревушку, примостившуюся между двумя холмами, – несомненно, это и был Литтл-Хэнглтон. Можно было рассмотреть церковь и кладбище. По другую сторону долины на склоне холма возвышался красивый дом землевладельца, окружённый обширным бархатисто-зелёным газоном.

Огден затрусил рысцой вниз по склону. Дамблдор прибавил шаг, и Гарри оставалось бегом поспевать за ним. Он решил, что они направляются в Литтл-Хэнглтон, и как в ту ночь, когда они навещали Слизнорта, удивлялся, зачем было так долго тащиться к нему пешком. Но скоро он понял свою ошибку – они шли вовсе не в деревню. Дорога свернула вправо, и, когда они вышли из-за поворота, сюртук Огдена мелькнул впереди, исчезая за кустами.

Дамблдор и Гарри вслед за ним свернули на узкий просёлок, окаймлённый ещё более высокими и запущенными живыми изгородями. Тропинка была извилистая, каменистая, вся в рытвинах, она тоже шла под уклон и вела, по-видимому, к тёмной группе деревьев немного ниже по склону. Так и есть – вскоре дорога вышла к рощице, Дамблдор и Гарри остановились за спиной у Огдена, который тоже остановился и вытащил волшебную палочку.

На небе не было ни единого облачка, но старые деревья отбрасывали сплошную тёмную холодную тень, и Гарри не сразу различил среди тесно растущих стволов какое-то строение. Ему показался очень странным такой выбор места для жилья и то, что его обитатель не вырубил деревья, заслоняющие свет и вид на долину. Было непонятно, живёт ли здесь кто-нибудь вообще. Стены хибарки заросли мхом, черепица осыпалась, и местами через дыры проглядывали стропила. Вокруг росла крапива, такая высокая, что доставала до крошечных окошек с грязными стёклами. Гарри уже пришёл к выводу, что здесь не могут жить люди, но тут одно из окон со стуком распахнулось, и из него показалась тонкая струйка дыма или пара, как будто внутри кто-то готовил еду.