Хроники объявленного Апокалипсиса - Александр Абердин

Правда, оставлять их там тоже было нельзя, иначе метан и этилен будут практически постоянно выделяться из воды в атмосферу и скоро возле всех рек будет впору ставить плакаты "Не курить — взрывоопасно!" Помимо больших химических реакторов, наши умельцы уже соорудили опытную партию малых биогенераторов газа, которых вполне хватало на то, чтобы обеспечить газом газовую плиту. Эдак скоро они дойдут до того, что вместо бензобака на машины мы станем ставить их и тогда вместо бензина можно будет использовать дерьмо. Н-да, перспектива, как представлю себе, что нужно будет делать, чтобы заправить автомобиль, дурно делается. Нет, пусть уж лучше строят большие биореакторы. Впрочем, это всё проблемы довольно отдалённого будущего. Сейчас нам нужно было думать о самых насущных делах. Сначала меня, честно говоря, насторожил бурный рост травы, но она скоро перестала расти так быстро, по всей видимости запас той фигни, которая содержалась в воде, быстро иссяк, но и это пошло природе на пользу. Лес, по которому я ехал, был сильно подстрижен, часто попадались поваленные деревья, но всё же из него водой вымыло большую часть сломанных веток и потому проехать было можно. Ну, что же, со временем леса снова поднимутся и зашумят, как и прежде. Могло быть и хуже, но боюсь, что парниковый эффект всё же даст о себе знать.

Этого же опасались все наши учёные и не только они одни, но поскольку мы были бессильны что-нибудь сделать, то с этим предстояло просто смириться. Увы, но собрать всех зелёных слизней нам сё равно не удастся, хотя они, как мы уже успели это выяснить, выпали не такой уж и широкой полосой. Судя по тому, о чём сообщали с запада и востока, эта полоса была примерно от Прикарпатья с нашей стороны и балтийского побережья, до Волги. За Волгой, ни одного слизня не выпало, но там, перед Уралом, волна потеряла свою силу и попросту стекла в Каспий, заполнив водой огромное пространство. По всей вероятности площадь Каспийского моря увеличилась раза в три и теперь вся Туранская низменность превратилась в пусть и мелководное, но всё же море. Так что пустыне Кара-Кум и Кызыл-Кум пришел конец и если со временем вода не испарится, а благодаря парниковому эффекту уровень мирового океана повысится, то так всё и останется на очень долгие годы, ну, а как для нас, людей оставшихся в живых, так и вовсе навсегда.

Внезапно лес кончился и я увидел перед собой асфальтированную, довольно узкую дорогу, за ней большое поле, поросшее высокой, по пояс, травой, а за ним, перед лесом, большой спасательный батискаф и струйку дыма от костра. От этого, самого характерного, признака жизни, у меня радостно застучало сердце, но вместе с тем я насторожился. Ехать через поле на мотоцикле было крайне неосмотрительно. Поэтому я заглушил двигатель и откатил мотоцикл назад в лес, где аккуратно укрыл его вместе с рюкзаком ветками, их далеко не все вымело из леса водой. Оставшись налегке, я быстро взобрался на берёзу с обломанной верхушкой стал разглядывать батискаф через бинокль. Он приземлился сразу за опушкой леса и возле него разбили лагерь около полусотни человек, если не больше. Кто они и откуда приплыли к нам, я не понял, но увидел, что у многих мужчин и женщин имелось при себе оружие. Да, но вместе с этим среди них были и дети, а раз так, значит это были вполне нормальные люди, а не какие-то конченые отморозки. Что же, раз так, то мне следовало сделать большой крюк, подойти к ним со стороны леса и постараться сначала выяснить путём наблюдения, кто они такие, а уже потом гадать, вступать с ними в контакт или нет.

Глава 6

В поисках Валентины

Ехать на мотоцикле по лесу это одно дело, а вот идти пешком — совсем другое. Лес был не то что бы очень уж сырым, но не смотря на ливень и уже два дождя, ещё довольно грязным. Однако, самое главное — он был живым. Нельзя было сказать, что в нём кишела живность, но скрытно передвигаясь по лесу не доходя метров шестидесяти до дороги, я видел много следов, оставленных выжившими обитателями леса. В том кипящем слое, который образовали зелёные слизни, если не хватать воздух широко раскрывая рот, а дышать едва-едва, вполне мог выжить и человек, нужно было только время от времени откашливать воду из лёгких, в которую превращалась часть газовой смеси. Человеку только нужно было за что-то ухватиться и закрыть рот какой-нибудь тканью. Более того, к нам в район уже пришло с десятка полтора таких бедолаг, которые спаслись вообще не прячась ни в каких убежищах и тем не менее выживших. Ну, а в самой Москве спаслось немало собак, кошек и других животных, которые не прятались по подвалам. Зато по подвалам и в канализации, захлебнулось всё живое, в первую очередь крысы, но выжило много птиц. Ну, а в этом лесу, как я уже успел заметить, также выжило немало зверья и весьма часто мне на глаза попадались их следы. Зелёных слизней я заметил не так уж и много и большинство из них, а это в любом случае были считанные единицы, скукожились и потемнели, сделавшись буровато-зелёными. Как и везде, они были лакомством для всех животных и птиц.

Всё это меня радовало ничуть не меньше, чем спасшиеся после катастрофы люди, вот только жизнь научила меня не бросаться с объятьями к каждому. В этом плане Скиба был пожестче меня и, чего греха таить, поосмотрительнее, но и я не смотря на то, что был подвержен влиянию первого впечатления, всё же был осторожен в выборе знакомств. Люди, прибывшие на большом батискафе, на первый взгляд производили приятное впечатление и я почему-то сразу же подумал, что они американцы, хотя среди них было много темноволосых мужчин и женщин. Ну, наверное эти были мексиканцами или ещё какими латиноамериканцами, а то и вовсе индейцами. Чтобы не гадать понапрасну, я пошел влево, добрался до края поля, перешел через дорогу и лесом, держась метрах в семидесяти от опушки, стал осторожно заходить к ним в тыл. Под камуфляжной курткой у меня был вложен в оперкобуру пистолет "Стечкина" с четырьмя запасными обоймами, а справа, на ремне, висел подсумок с пятью гранатами, причём свето-шумовыми. Ещё у меня был с собой нож разведчика, доставшийся мне в качестве трофея от сбрендившего полковника, плюс ещё кое-какая опасная мелочёвка, спрятанная в одежде и берцах, вроде тычкового ножа и двух метательных даже не ножей, а скорее дротиков с короткими, плоскими рукоятками. Стараясь двигаться бесшумно, я вышел к тому месту, где на земле лежали два стальных троса с якорями. Они были туго натянуты, но судя по тому, что батискаф проложил в лесу целую просеку, его пассажирская гондола была размером с большой железнодорожный вагон, посадка вышла мягкой.

Крадучись двигаясь вдоль просеки, я подошел поближе, спрятался за стволом большого дуба с обломанной верхушкой, лес был смешанный, присел на корточки и принялся наблюдать за лагерем спасшихся. Да, это точно были американцы и они как раз занимались сборами в дорогу. Похоже, что несколько человек всё же пострадали при приземлении, но уже оклемались и один мужчина средних лет доказывал, что он сможет не только идти со сломанной рукой, но и нести груз. Ну, тут он не угадал. Идти ему точно не придётся хотя бы потому, что от трёх громадных поплавков явственно попахивало авиационным керосином. Как же, стану я отказываться от такого количества дармового топлива. Поднявшись на ноги, я, выходя из-за дуба, поднял вверх обе руки и, шагая вперёд, громко крикнул: