Убийство в «Зеленой мельнице» - Керри Гринвуд

— Чарльз, — спокойно сказал он. — Входи.

— Он уже вошел, — заметила Фрина, все еще сидевшая с картошкой на коленях. — Чарльз, ты совсем рехнулся?

— Ты здесь? — проворчал тот. — А, не имеет значения. Мне нужен Вик.

— Я так и поняла, но зачем тебе оружие? — поинтересовалась Фрина, неторопливо растягивая слова в самой раздражающей манере.

Чарльз даже не взглянул на нее.

— Я пришел тебя убить, — прохрипел Чарльз, задыхаясь от злости. — Ты всегда стоял на моем пути. Даже мертвый. В смысле, когда я думал, что ты умер, она использовала тебя, чтобы меня мучить. Нет! Не двигайся!

Выстрел пришелся вправо. Мягкие стены ослабили звук. Фрина понимала, что в таком состоянии Чарльз легко может убить Вика, но сначала он хочет завершить свою злорадную речь. Внезапно ее осенило — не иначе, сам ангел-хранитель ниспослал ей эту мысль. Она очень медленно, чтобы не привлекать внимание Чарльза, наклонилась так, что ее рука почти коснулась пола.

— Она твердила мне, что ты хорош, настоящий мужчина, не то что я. Она изводила меня, Вик, она убила во мне всякую возможность любить. Я больше не могу никого любить. Ни мужчину, ни женщину.

— Чарли, — начал Вик, протягивая руку.

— Нет, не называй меня так! — Он снова выстрелил. Лязгнув об чайник, пуля канула в темноту. — Она меня так звала! Она мне говорила, уверяла меня, что Вик умер! Так вот теперь это будет наверняка! И ей после этого придется меня полюбить!

— Вом, — тихонько позвала Фрина в надежде, что уже достаточно стемнело и зверь будет вести себя шустро.

Чарльз глянул на нее.

— Ты что там делаешь?

На мгновение сердце Фрины замерло — черное дуло револьвера целилось прямо ей в голову. Она положила картофелину на пол и выпрямилась.

— Ничего, Чарльз. Ну, давай, — подбодрила она.

Тот одарил ее злобным взглядом.

В эту секунду Вом вылетел из своего убежища. На его пути оказались чьи-то ноги, но сей факт нимало не смутил зверя, ведь там, за ними, лежала невероятно вкусная штуковина. Вомбаты не ведают преград. Одним махом Вом сбил Чарльза с ног, и тот повалился как подкошенный. Точнее говоря, Чарльз повалился прямо на зверька.

Фрина обеими коленками уперлась в грудь Чарльза и приставила нож к его горлу.

— Даже не думай шевельнуться, — посоветовала она.

Увидев приближающийся нож, Чарльз зажмурился. Вик вытащил оружие из ослабевшей руки брата. В таком виде их и застал Дэйв, очнувшийся после удара и напуганный выстрелами, несвойственными столь тихому месту.

— А-а, Дэйв, — с некоторым усилием произнесла Фрина. — Не мог бы ты мне подсобить? Не хотелось бы всадить ему в глотку нож, хотя я все больше склоняюсь к мысли, что это было бы неплохо. Спасибо. Вик, ты в порядке?

— Да, а ты?

— Да. Найди какую-нибудь веревку.

Вик и Дэйв скрутили Чарльза вожжами, стянув ему руки и ноги, и приподняли, чтобы высвободить застрявшего под ним Вома.

— Ой, бедняжка, его не зашибло? — воскликнула Фрина.

Вом поднял голову, определяя источник звука, поморгал и продолжил трапезу, так грубо прерванную совершенно некстати свалившимися на него людьми.

Фрина поднялась с пола и выложила перед ним целую миску картошки.

Глава шестнадцатая

По ночам над головою — звезд извечных светляки

— Я совсем не так представлял себе нашу последнюю ночь, — шепнул Вик на ухо Фрине. — А тут, надо же: мы с тобой, Дэйв, Мак и связанный вожжами братец Чарльз на полу.

Фрина повернулась в его объятиях и положила голову ему на плечо.

— Ты еще забыл Вома под кроватью.

— Верно. А ведь он спас нам жизнь. Ты не растерялась, Фрина. А теперь, наверное, нам лучше поспать.

— О, я думаю, мы еще успеем, — Фрина закрыла ему рот поцелуем.

Дэйв спал как убитый, завернувшись в свой всепогодный плащ, вытянув ноги к очагу и подсунув под забинтованную голову томик Диккенса вместо подушки. Чарльзу не спалось: связанный и униженный, он сгорал от ярости.

С большой кровати до него доносились приглушенные звуки смыкавшихся тел, доводя его до исступления.

Потертый промасленный ремень ослаб, и Чарльз сильнее дернул узел. Рукам стало свободнее. Дождавшись, пока бодрствующие отвлекутся, он изловчился и, обдирая кожу, сумел высвободить верхние конечности. Затем быстро согнулся и распутал ноги.

После этого он некоторое время лежал неподвижно, лихорадочно соображая, что предпринять дальше. Куда Вик дел револьвер? Чарльз ясно видел: Вик прошел шагов десять по лужайке и вышвырнул его. Должно быть, он так и лежит там. Чарльзу нужно лишь выбраться наружу, и он снова обретет силу. И тогда они умрут: сначала Вик, потом этот простак Дэйв, потом собака, потом эта жуткая серая тварь, и последней — Фрина, которая испортила его триумф и хитростью свалила с ног.

Он осторожно поднялся на колени, ни единым стоном не выдав, как ноют затекшие мышцы, и стал пробираться к двери. Она оказалась не заперта. Она и не могла быть заперта. Открывалась дверь, как и любая другая в этом краю снегов, внутрь. Интересно, дверь скрипит?

Мало-помалу Чарльз подобрался к двери и потянул за ручку. Она не скрипнула. Затем переступил порог и оказался на воле.

Небесный свод, ясный и черный, был так ужасающе близок, что Чарльз непроизвольно пригнулся. Полная луна струила странный голубоватый свет, выбеляя серебром траву и превращая небольшие рытвины в черные ямы. Внезапно ему стало страшно: ночь шептала ему о смерти, о холоде бесконечного пространства, где электрическим светом сияли далекие звезды. Он съежился, но затем собрался с духом и припустил к тому месту, куда, как он видел, Вик бросил револьвер. С оружием он обретет прежнюю силу. С ним он станет всемогущим богом, повелевающим жизнью и смертью.

Дверь хижины с грохотом захлопнулась. Вик одним прыжком выскочил из постели; Фрина последовала за ним, белея наготой. Дэйв проснулся и вскочил. Они все кинулись к двери и увидели Чарльза, который бежал прямо к обрыву за лужайкой, к бездонной пропасти, где берет свое начало река.

— Чарльз, не смей! Там обрыв! — окликнул Вик громовым голосом, словно стараясь перекрыть грохот боя; а ведь он полагал, что больше никогда ему так кричать не придется.

Этот голос многих людей отправил на смерть, а теперь остановил брата на краю пропасти, — он замер как вкопанный. Чарльз увидел черную бездну, услышал гул реки, по-совиному вскрикнул и кинулся в сторону, но потерял равновесие, неловко повернулся и упал навзничь, ударившись головой о камень, — звук вышел хлюпающий, краткий и гулкий.

Фрина, Дэйв и Вик помчались по заиндевевшей траве к обрыву. Мужчины подхватили Чарльза, однако тело его безвольно повисло. Фрине уже доводилось видеть такие обмякшие тела. Видел их и Вик.

— Бесполезно, — спокойно сказал Вик. — Он мертв. Положи его, Дэйв.

Обнаженный Вик опустился на колени и заключил в объятия тело покойного брата. Из легких Чарли вырвался последний вздох.

— Бедный Чарли! Ты всегда пытался угодить ей и в конце концов умер в очередной попытке, — сказал Вик. И добавил: — Не каждый солдат способен на такое.

Опустив тело, он закрыл Чарльзу глаза, неподвижно и невидяще уставившиеся на луну. Дэйв стоял с открытым ртом, стараясь не глядеть на Фрину. Она казалась ему серебряной нимфой — как та девушка на лампе госпожи Энн — безупречно сложенная, без малейшего изъяна. Казалось, она совершенно не замечала своей наготы, и Дэйв прекратил попытки отводить глаза, поскольку ей было явно безразлично, смотрит он на нее или нет.

— Покойся с миром, — заключил, поднимаясь, Вик. — Дэйв, принеси мне брезент, он лежит вместе с упряжью, надо его завернуть. Фрина, ты, наверное, замерзла.

— Не больше, чем ты, — отрезала Фрина. — Я найду какую-нибудь веревку.

Она принесла из дома бухту новой пеньковой веревки; они приподняли тело и обмотали, чтобы удобнее было нести.

Фрина подбросила в огонь несколько чурок и завернулась в меховое покрывало. Эта смерть оказалась такой неожиданной, такой невероятной, что Фрина была в замешательстве. Она долго придумывала, что делать с Чарльзом, и вот он сам решил эту проблему. Она постановила: лучше уж иметь дело с пеньковой веревкой, когда тебя это уже не потревожит, чем провести несколько месяцев в ожидании суда, который приведет на виселицу за убийство брата, его друга, нескольких невинных животных и мисс Фрины Фишер.

Она отыскала бутылку бренди и села, пытаясь прийти в себя.

Вошли Дэйв и Вик. Даже в такой холод Вик не мерз. Он взял штаны, рубаху и оделся. Дэйв отобрал у Фрины бренди.

— Зачем? — недоуменно спросил он. — Почему он пытался это сделать? Хотел броситься со скалы?