Принц на белом коне - Анатолий Галкин

– Как это будет сделано?

– Я только слышал, что это будет театр! Много шума, стрельбы и ни одного жмурика.

Сутки Светлана провела в довольно сносных условиях.

Ее не били, не допрашивали, не домогались и отлично кормили пять раз в день…

Но вот прогулок не было! И Свечка не могла даже понять: где она – в лесу или в городе?

А весь остальной распорядок был похож на тюремный быт – окошко под потолком, одинокая кровать в маленькой подвальной комнате, кормежка через форточку в двери и параша в углу.

Если так сидеть три года – это кошмар и мука. А сутки – это отдых и даже, в некотором смысле, развлечение.

Все ее попытки вступить в переговоры с тюремщиками провалились…

У охранников всё делалось в высшей степени конспиративно.

Тот, кто пропихивал еду в дверную форточку молчал, как рыба на льду… Лицо этого гада прикрывала дверца окошка, прибитая с внешней стороны…

Даже руки «кормителя» были в перчатках.

Вначале за завтраком и полдником Свечка пыталась разговорить того, кто за дверью, но на обеде она демонстративно молчала, заявив в самом начале, что больше не будет метать бисер перед свиньями…

Хорошо сказала!

На следующий день неожиданно звякнул замок, и в камеру вошли трое в масках.

Они действовали как варвары!.. Двое схватили Светлану и в грубой форме уложили ее на кровать. А третий вынул из карманов мотки веревки толщиной в карандаш.

Она лежала на спине и активно дергалась, пытаясь вырваться. Но она не орала, вспоминая кляп из вонючей тряпки.

Чтоб удержать пленницу, двое мужиков просто навалились на нее сверху и, используя момент, крепко придерживали, щупали и мяли за все части тела.

А третий аккуратно вязал ноги у щиколоток и у коленей…

Потом вязал руки – у запястий и локти за спиной.

В последнюю очередь бандит показал ей белоснежный носовой платок.

Это было произведение искусства – кусочек батиста в кружевах, с вензелями и вышитой розочкой в углу.

Свечка закричала, что будет молчать, что она против любого кляпа. Но уже первая гласная буква заставила ее раскрыть рот настолько, что бандит ловко запихнул в нее весь платок вместе с вензелями.

В конце концов, ей завязали глаза, потащили по коридорам и лестницам, загрузли в машину и повезли.

Ей казалось, что ее везут в маленьком грузовичке, типа «Газели». Она, как бревно, лежала на ребристом металлическом полу кузова и иногда перекатывалась от одного борта к другому.

С какого-то момента началась нормальная русская дорога с колдобинами, рытвинами и ухабами… Светлану подбрасывало вверх и кидало в разные стороны.

Она уже перестала думать, что где-то может появиться синяк…

Она точно знала, что вся будет в синяках.

Машина встала неожиданно…

Лязгнули засовы, кто-то открыл задний борт, после чего состоялся вынос тела…

Ее несли двое. Они волокли красивую девушку, как предмет, не очень удобный для переноски… Один парень прихватил ее чуть пониже груди, а второй – чуть повыше колен.

У братков не было опыта такой работы. Они всю дорогу сбивались с шага и крутили Светку, как гармошку – то сдвигая меха, то раздувая их…

У Свечки работал слух и обоняние.

Она чувствовала, что ее спустили вниз и несут по пустому, сырому и вонючему подвалу…

Ее волокли долго. Ее несколько раз протаскивали через дверные проемы и уносили всё дальше от входа.

Наконец процессия остановилась…

Свечка представила, что рядом глубокая яма, куда ее сбросят и там закопают. Или хуже того – зальют цементом.

Но нет!..

Заскрипели большие бумажные пакеты и зашуршали пустые мешки. В сыром воздухе разнесся специфический запах удобрений или какой-то химии для травли вредителей…

Вероятно, что третий сопровождающий готовил для нее ложе.

Потом уставшие переносчики тела Свечки сбросили ее в кучу вонючего мусора, в эти самые скрипящие пакеты и шуршащие мешки…

Бросили, плюнули и ушли!

Около часа Светлана извивалась.

Ей удалось перекатиться к угловой стене и, царапая лоб и щеки, сорвать повязку, закрывающую глаза.

Потом возле двери она встала на колени и, зацепив веревку за крючок, выдернула из себя кляп…

Свечка осмотрелась…

Сырой подвал средней руки. Вероятно, бывший склад охотхозяйства или лесничества.

Почему? А потому, что под потолком небольшое окошко, через которое виден только лес, лес и лес…

Кричать ей не хотелось… И кому кричать, если вокруг птички и белки?

Она хотела подняться и потихоньку упрыгать подальше, но встать не смогла – ее связывали профессионалы!

Чумаков не стал звонить полковнику ночью. Но с девяти утра Руслан дежурил у кабинета шефа.

Корсак задержался всего на двадцать минут. Он не только сразу принял капитана, но и сопроводил встречу радостной присказкой: «На ловца и зверь бежит»…

Присев перед директорским столом, Чумаков попытался первым начать разговор.

– Товарищ полковник, мне кажется, что я вышел на след убийц банкира Зелинского.

– Отлично, Чумаков! Когда берем киллера?

– Тут дело не в стрелке. Я вышел на заказчика.

– И кто это?

– Товарищ, полковник – это Марк Серебров, по кличке «Сильвер».

– Опять!.. У тебя, капитан, прямые улики есть?

Руслан подумал и сказал такое, что с первого раза разобраться было невозможно.

– Есть и прямые улики!.. Не совсем прямые, но около того… Актер Бобров знаком с Серебровым и помогал ему. Недавно Бобров познакомился с вдовой Зелинского и пытается ее соблазнить… А вчера ночью с яхты, где присутствовал актер, похитили подругу вдовы – Светлану Горелову… Ее надо немедленно искать!

– Даже «Немедленно»?.. А заявление о похищении есть?

– Нет, но я точно знаю!

– Откуда эта Горелова?

– Из Костромы.

– Не могла она туда к любовнику поехать?

– Не знаю… Нет, Алексей Борисович, это было похищение! При этом был избит адвокат Горский.

– От адвоката есть заявление в милицию?

– Нет… Он не успел.

– Не успел, хотя прошли сутки…

Корсак с насмешливой улыбкой откинулся в уютном кресле. На его лице был написан полный сарказм…

Выдержав паузу, полковник начал делать то, что он не просто любил, а обожал.

Он стал возить Руслана мордой по столу. Или, как говорят англичане: «Фейсом об тейбл»…

Понятно, что всё делалось в переносном смысле…

– И это, Чумаков, твои «прямые улики»?.. Это так – в театре актер, в огороде Серебров, а в Костроме подруга… Шутник ты, капитан! Собираешь сплетни, в то время, когда на твоей земле творятся преступления мирового масштаба!

– Что произошло, товарищ полковник?

– Ты поселок Затон знаешь?

– Конечно!

– Там вчера у писателя Озерова украли ноутбук с текстом его последнего романа… А народ ждал эту книгу! Народ любит детективы!.. И, значит, что преступник покусился на самое святое – на народную любовь.

– Я про Озерова слышал, Алексей Борисович, но ничего не читал.

– Плохо, капитан! Книжки надо читать… Короче – берешь у участкового протоколы по Озерову и вперед! Надо найти ноутбук… А по убийству банкира – не спеши. Столько дней прошло, что киллер или в Эмиратах греется, или глубоко в земле мерзнет. А без него плохо дело – висяк!.. И еще одно – не трогай ты Сереброва! Не надо!

За сутки адвокат Горский пришел в себя. Синяки остались, но почти не болели. А его внутренние органы вообще были в порядке… Их, конечно, помяли, но не отбили.

По народной поговорке: «Главное – здоровье»! Это так, но не совсем…

За все эти сорок часов Гриша почти не думал о себе лично.

Он думал о себе и Светлане…

Он вспоминал себя и других девушек, с которыми имел какие-либо отношения.

Все они, его короткие связи, были многочисленны и разнообразны, как элементы в таблице Менделеева…

Были среди них легкие, доступные и глупые, как инертные газы.

Были активные и тяжелые, как уран или радий.

Были наивные, веселые и надежные, как кислород с водородом.

А были яркие и сверкающие, как группа благородных металлов…

У всех этих девушек было два общих качества. Первое – каждая очень хотела за него замуж…

И второе – ни одну из них он не любил!

Любая девушка в отдельности была заманчива, мила, желанна… Горский общался с ними радостно и страстно, но расставался без сожаления.

Даже не так! Это они рыдали при расставании, а он прощался беззаботно – с легкой печалью и с чистой душей.

А что делать?

Ни с одной из них он не хотел продолжения романа, вплоть до свадьбы и семейной жизни…

Его просто передергивало, когда он представлял, что с этой Машей или Дашей будет жить и в сорок лет, и в пятьдесят…

Но со Светланой – совсем другое дело! Он хотел смотреть на нее всегда. До самой своей смерти!

Весь день Гриша зализывал синяки и не выходил из квартиры. Но он не сидел сложа руки. Он поддерживал контакт с Татьяной и обзванивал всех, кого мог…