Любовь больше, чем правда - Александр Ермак

Гнудсон был единодушен:

– И я тоже хочу в бочок…

И они рванули было за угол, но тут же столкнулись нос к носу с прогуливающимися по улице Чикитой и Большим оленем. После случившегося с девушкой родители ни на минуту не оставляли ее дома одну. Дипломата же попросили приглядывать за ней во время выходов и выездов. Б.О. был на седьмом небе от такого поручения.

– Осторожно, дети человека… – проворчал Большой олень встречным пешеходам, прикрывая корпусом очевидные достоинства своей пассии.

– Да это же Гнудсон, – всплеснула холеными руками Чикита, – старший капитан, вы меня не узнали?

Полицейский лукаво опустил уголки своих толстеньких губ:

– Конечно, узнал, госпожа Каплан. Это мой служебный долг – знать в лицо детей таких клиентов. Когда это требуется, разумеется…

– Ну, бросьте, бросьте эти никчемные субординации, – замахала леопардовой перчаткой Чикита. – На улице, когда не видит мама, я такая простушка. Тем более, что мы с вами официально знакомы. Помните прием в «Дипломате»…

Гнудсона этот посыл несколько передернул:

– Конечно, как не помнить. Я еще там на чьем-то банане задом по лестнице съехал. Два раза…

– Ну же, – улыбнулась Чикита, – в таком случае представьте меня своей очаровательной спутнице…

Гнудсон повернулся к своей пэри:

– Айша, это Чикита Каплан – дочь…

– Знаю-знаю, – дернула его за портупею Айша, – я видела вашу фотографию в газетах. Почти каждый день, почти в каждых новостях перемывают вам косточки. И, наверное…

Гнудсон поспешил заткнуть ей язвительный рот:

– Уважаемые Чикита и Большой Олень, это – Айша, моя…

Айша ощутимо натянула портупею:

– Твоя…

Но Гнудсон с честью вышел и из этой криминальной ситуации:

– Моя замечательная знакомая…

– А это, дорогие мои, самый большой в мире олень – посол Лафландии…, – перехватил инициативу в свои ловкие руки и тут же расшаркался Б.О. лично, – Олень не только большой, но и голодный как серенький волчище. Мы желаем перекусить в какой-нибудь достойной забегаловке. Нас, видите ли, уже тошнит от официальных фуршетов с лягушачьей икрой. Может, обозначите какое-нибудь отвечающее пищеварению заведение. Ну, конечно, и чтоб по скромному дипломатическому карману…

Айша указала было рукой за угол:

– Там есть неплохой китайский ресторан…

Но ее неожиданно прибил по плечу Гнудсон:

– А может, вы вдруг хотите вкусить самой разнастоящей негритянской еды с пылу с жару? Приглашаем вас к нам на пирог с кроликом…

– Пирог с кроликом, – плотоядно задумалась Чикита, – Как это романтично: пирог с кроликом и Большим Оленем… Хочу-хочу…, – захлопала она в ладоши.

– Замечательно, Чикита. Я тоже никогда не ел разнастоящей негритянской еды, – поддержал ее Большой Олень, сглатывая все прибывающую слюну.

Гнудсон же еще подлил масла в огонь:

– А на десерт у нас игра… Но правила мы вам потом объясним. А то, еще передумаете…

И они быстренько и вчетвером вломились к родителям Гнудсона, где уже во всю шел пир горой.

Первый, недождавшийся гостей пирог был давно съеден в полприсеста. В один присест доедался второй. По заданной программе румянился в печи третий.

– Какие у нас сегодня гости, – обняла толстушка Рони каждого из пришедших. – Сплошной верхний свет. Присаживайтесь и будьте как у меня дома. Расслабьтесь, вкушайте и переваривайте…

– Да уж, давненько к нам не забредали официальные делегации, – троекратно расцеловал всех крест на крест Джони и прослезился на сторону.

– Какие чистенькие, – кусали, щипали и исподтишка мазали кетчупом гостей Бобби, Чарли, Кристи и Молли.

– Угощайтесь, – вытащила Рони из духовки вовремя подошедший пирог. А когда гости набросились на отменно запеченного под тестом кролика, поманила Гнудсона на кухню.

– Да, мама…, – выскочил он из-за стола, крепко сжимая в кулаке перченую добычу.

Рони наставила руки в боки:

– И что ты удумал, сынок?

– Мама, что беспокоит тебя, ням-ням? – с полным ртом непонимающе пожирал ее глазами Гнудсон.

– Это твоя девушка? – указала Рони сквозь щель в занавеске.

– Чикита? Нет, упокой господи, – чуть не поперхнулся инспектор, – Она невеста то ли нефтяного миллионера, то ли вот этого дипломата. Мне она не по зубам…

Рони облегченно дыхнула:

– И слава богу. Смотри, какая она худая и прожорливая…

Гнудсон пытался глотать крольчатину без лишних слов:

– Ну что ты, мама. Чикита далеко не худая. В самый раз по антропологии – не убавить, не прибавить и грамма. А то, что ест таким манером, так просто люди оголодали на своей нервной работе…

– А эта? – Рони снова ткнула пальцем в занавеску.

– Айша? – остановил жевательные фрикции сын, сделал паузу и утвердил: – Да, но, увы, она еще не стала моей…

– О, господи, и не дай бог…, – затрясла всей своей квашней Рони, – Зачем тебе эта желтая? У них свои законы – у нас свои. Мы же имеем совершенно разные культуры, мировоззрения, моральные и социальные ценности, материальные стимулы… И кожа у нас разная. Она желтая и должна выйти за желтого. Ты черный и должен жениться на черной… Или хотя бы на такой смуглой как Чикита… Но какая она худая, эта Чикита, килограммов семьдесят не больше…

Гнудсон проглотил пирог, но не материнскую речь:

– А я-то всегда считал тебя антирасисткой и где-то даже аристократкой…

Рони монотонно зашагала по кухне:

– Ну, на словах-то мы все готовы выйти замуж за белого или за красного. Но тут же вопрос выживания расы. Пойми. Женишься ты на желтой, и у тебя будут потом цветные дети. У тех будут свои цветные дети. У тех свои. Пройдет несколько десятков лет и от черных людей камня на камне не останется. Все станут как разные цвета радуги. Только черного не будет в этом спектре. И я не хочу, чтобы в этой вселенской трагедии был виноват мой сын…

– Но, мама…, – схватился за ее голову Гнудсон, – Я…, я люблю эту Айшу…

От неожиданности Рони даже присела на кухонный комбайн:

– Что ж ты мне сразу об этом не сказал, сынок. Как я счастлива, что наконец-то у нас дома появилась девушка, которую любит мой чертов черномазый сын…

И Рони тут же прижала его к своей многострадальной широкоформатной груди. А потом, наполовину высунувшись из кухни, прокричала через весь стол:

– Джони, у меня будет сноха.

– Не торопись, мама…, – потянул ее за руку Гнудсон.

– А у меня, стало быть, появится невестка, – вскочил в восторге на стул Джони и в босую оттарабанил танец «сват-сват-пересват».

– Похоже…, – медленно поднялась со своего места Айша. Но ее тут же осадили набросившиеся со всех сторон Бобби, Чарли, Кристи и Молли:

– Сестренка, сестренка…