Золотая ложь - Барбара Фритти

– Кроме бабушки.

Райли кивнул.

– Кроме нее. Она особенная.

– Когда-нибудь тебе придется так относиться к другой женщине.

– Я не ищу жену. Не знаю, что тебе рассказала бабушка. Я доволен своей жизнью.

– Я тоже счастлива и ничего не собираюсь менять, – многозначительно сказала она.

– Ты можешь не собираться, но твоя жизнь меняется. Теперь у тебя есть сводная сестра.

Пейдж вздохнула.

– Я пытаюсь забыть об этом.

– Тебе придется иметь с ней дело рано или поздно.

– Лучше поздно. Я хочу переодеться и вернуться в больницу.

– Я подожду и отвезу тебя.

– Незачем меня везти. Я могу доехать сама.

– Мы не спускаем глаз друг с друга, забыла?

– Ты думаешь, я собираюсь совершить темные сделки с каким-нибудь байером, пока принимаю душ?

– Если ты считаешь, что мне стоит пойти с тобой в душ, так и скажи, – улыбнулся Райли.

Она увидела игривый блеск в его глазах и ошеломленно покачала головой:

– Не могу понять тебя. То ты приятный, милый, то саркастический и холодный, а теперь флиртуешь. Какой ты настоящий, Райли?

Он усмехнулся.

– Я тебе нравлюсь, правда?

– Я сказала, что ты сложный, но не говорила, что ты мне нравишься.

– Это то же самое.

– Вовсе нет. – Но как только Пейдж вышла из машины и захлопнула дверь под его насмешливой улыбкой, она с испугом подумала, что он, скорее всего, прав.

Алиса не могла сосредоточиться на заявке по кредиту, которую рассматривала. Она любила свою работу кредитного инспектора в Первом национальном банке Сан-Франциско, но сегодня думала о том, что рассказала мать: ее отец – Дэвид Хатуэй. Она никак не могла в это поверить.

Много лет подряд она приставала к матери, хотела узнать имя своего отца, но теперь, когда это произошло, что делать с новым знанием? Как себя ощущать? Ее раздирали совершенно противоположные чувства. Она сердилась, ей было больно, она ревновала, ее томило любопытство – что за человек ее отец. Она видела фотографии Дэвида Хатуэя в газете. Она знала, что «Торговый Дом Хатуэй» покупал картины матери. Алиса заходила в магазин – он такой красивый, такой богатый. Ее отец – владелец этого магазина.

Ее отец. Она так долго жила без него.

Но его и сейчас нет у нее. Дэвид Хатуэй лежит в больнице, он борется за свою жизнь. Даже если бы он не был в больнице, а вдруг узнал, что она его дочь? Если бы его другая дочь, Пейдж, не открыла тайну, он хранил бы ее вечно? И ее мать делала бы то же самое? Алиса подозревала, что именно так и случилось бы, но это неважно. Больше нет секрета, нет тайны. Как ей поступить? Ждать, когда придут к ней, или самой пойти к ним?

Она встала и подошла к столу, где ее менеджер, Дженни Конрой, заканчивала разговор по телефону.

– Я плохо себя чувствую, – сказала Алиса. – Мне нужно пойти домой.

– Да, конечно. – Дженни слегка удивилась. За год работы в банке Алиса не пропустила ни одного рабочего дня и ни разу не опоздала. Она сосредоточенно и упорно шла к цели, она хотела вырваться вперед, не позволяя личной жизни мешать карьере. До сегодняшнего дня.

– Я закончила пару кредитных заявок, – добавила Алиса, – и оставлю информацию Марку, если кто-то позвонит в мое отсутствие.

– Ты что-то раскраснелась, – заметила Дженни. – Надеюсь, ты не подхватила грипп.

– Я тоже надеюсь. – Алиса вернулась к столу, взяла сумочку и торопливо покинула банк. Выйдя на свежий воздух, шумно вдохнула. Может быть, ветерок, пронырнувший между высокими зданиями, прочистит ей мозги. Она думала не только об отце, но и о матери.

Полицейский показал им с матерью браслет, найденный недалеко от места нападения на Дэвида Хатуэя, на котором выгравировано имя Жасмин. Алиса узнала браслет сразу. Она видела его в шкатулке матери, но никогда не подозревала, что он – подарок отца. Вот еще один секрет.

Ее мать отвечала, что ходит по этому переулку каждый день и не знает, когда потеряла браслет. Полицейские продолжали задавать ей вопросы о том, где она была в ночь на среду, когда в последний раз видела Дэвида Хатуэя, с какой целью он пришел к ней. Ее мать мало что им сказала. Она настоящий профессионал по молчанию.

Как странно, что после всех этих лет дракон из снов матери появился как реальное произведение искусства. Кто-то создал его, кто-то владел им, кто-то украл его. Алиса чувствовала, что мать знает больше, чем говорит. Но какой-то дракон не ее забота. У нее наконец-то есть отец. Теперь ей надо сообразить, что с этим делать.

Пейдж вошла в палату и улыбнулась медсестре, сидевшей у отцовской постели.

– Почему бы вам не сделать перерыв? Я побуду здесь некоторое время.

Пейдж подошла к кровати, когда медсестра вышла из палаты. Она протянула руку и коснулась руки отца. Он не пошевелился. Его дыхание не изменилось. Веки не дрогнули.

Он никогда не отличался глубоким сном, но сейчас он пребывал в каком-то другом мире.

– Папа, – прошептала она. – Это я, Пейдж. – Что сказать такое, чтобы вернуть его в этот мир? – Очень скоро день рождения Элизабет. Мы должны пойти на кладбище. Это традиция, мы не можем ее нарушить. Ты сам знаешь. – Она не хотела напомнить ему, что он забывал о ее дне рождения много раз, не говоря уже о других важных событиях в ее жизни. Сейчас не время для обид и обвинений.

Его кожа такая холодная. Она подтянула одеяло повыше, подоткнула по бокам.

– Ты мне нужен, папа. И маме тоже, хотя она никогда не признается. – Она помолчала. – Твои секреты раскрыты. Жасмин Чен приходила к тебе вчера вечером. Она сказала, что любит тебя. Интересно, как ты относишься к ней? И как к своей дочери Алисе? Что ты вообще думаешь о том, что совершилось в твоей жизни?

– Мне тоже хотелось бы это знать, – раздался женский голос у нее за спиной.

Пейдж обернулась. Девушка в дверях казалась очень знакомой. Она немного похожа на Жасмин и немного… на ее отца.

– Кто вы? – спросила она дрогнувшим голосом, хотя уже догадалась.

– Я Алиса Чен. – Она бросила на Пейдж жесткий, злой взгляд. – Должно быть, я ваша сестра.

11

Сестра? Нет.

Ее сестра – Элизабет, ее единственная сестра. Не эта миниатюрная азиатская девушка. Красивая, экзотичная, разгневанная. В ее карих глазах полыхала ярость, когда она смотрела на Дэвида. Пейдж инстинктивно подошла поближе к кровати, словно хотела защитить отца.

– Мы совсем не похожи, – сказала Алиса, стоя по другую сторону кровати и глядя на Дэвида Хатуэя. – Нет. Ну, может, немножко нос.

И овал лица, и веснушки на носу такие, как у него. У Элизабет они были, у Пейдж нет. Ее встревожило появление Алисы.

– Не могу поверить, что он мой отец. – Алиса взглянула на Пейдж. – Ты давно знаешь обо мне?