Кодекс морских убийц - Сергей Зверев

– Жаль, что наткнулись на их аппарат, а не на наш, – вздыхает Сергей Сергеевич.

– Лазер Боре хер обрезал.

– Чего?! – давится он табачным дымом.

Нехотя объясняю:

– Палиндром такой есть. Читается одинаково – что слева, что справа. В общем, без разницы, как и в нашем случае.

Криво усмехнувшись, старик соглашается:

– Отчасти ты прав: нам все равно, с чьего аппарата фиксировать гибель К-229. Но, если бы отыскался наш «Окунь» – мы были бы менее зависимы от дайверов.

– Чем они вам не нравятся? По-моему, нормальные ребята.

– Мы слишком мало о них знаем, Евгений. А дефицит информации часто оборачивается большими неожиданностями.

Отправляю очередной плевок в волну и замечаю в полусотне метров от борта буксира ярко-желтое пятно всплывшего подводного робота. Полдела сделано. Сейчас его подцепят мощной стрелой гидравлического крана, поставят на палубу и заменят подсевшие аккумуляторы свежими. Затем буксир займет положение точно над найденным обитаемым аппаратом. И робот снова отправится вниз, увлекая за собой тонкий стальной трос, с помощью которого попытается выручить из беды несчастного собрата.

Глава вторая

Тихий океан, сто миль к северо-западу

от Северных Марианских островов – Гонолулу – Лос-Анджелес

1997–1998 годы

Байкера снова сменил блондин.

«Интересно, который час? – поглядывая на светло-серое небо в иллюминаторах, думал Фрэнк. – Два, три или ближе к четырем?..» Время как таковое не занимало. Больше волновал вопрос: сколько осталось жить?

На просьбу дать глоток воды блондин скорчил кислую рожу. Однако поднялся и щедро напоил арестанта. Немного полегчало… Прошло еще несколько мучительных часов.

«Наверно, уж вечер, – с тоскою подумал Фрэнк, когда в «холл» вторично заявился лысый байкер с татуировкой на шее. – Недолго мне осталось. Совсем недолго…»

От слабости он отключился. В реальность же вернул резкий скрип двери.

«За мной!» – окатила ледяная догадка.

В «холл» заглянул незнакомый охранник. Перекинувшись парой слов с верзилой, он бросил банку пива и исчез.

«Пронесло. По мою душу придут позже. Но бар уже открыт. Значит, скоро стемнеет и со мной будет покончено. Даже и пули не потребуется: дадут по башке и выбросят за борт…»

Тело изнывало от усталости. Фрэнк переменил позу, повернувшись к решетке спиной, и простоял так около получаса, пока снова не услышал скрип петель входной металлической двери.

«Теперь точно за мной», – перестал он дышать.

За спиной раздался грохот отодвигаемого стула и… чей-то робкий шепот, из которого молодой человек не понял ни слова.

Шептались пару минут. И все это время он ждал выстрела; громкого голоса, приказывающего обернуться лицом к своей смерти. Или что-то в этом роде… Но услышал другое:

– Фрэнк, я принесла тебе поесть.

Пересохшая глотка не смогла бы издать ни одного членораздельного звука. Поэтому, обернувшись, он с изумлением посмотрел на чужеродный в этом страшном месте образ милой и безобидной девушки, протянувшей сквозь решетку пачку крекеров и банку колы.

– Возьми, поешь, – повторила она сквозь слезы.

Он схватил трясущимися, перепачканными в запекшейся крови пальцами колу – есть не хотелось, а вот жажда мучила все сильнее. Откупорив банку, Райдер припал к отверстию и, запрокинув голову, принялся жадно пить… И вдруг почувствовал робкое прикосновение к поясу брюк – словно Оливия осторожно расстегивала брючный ремень.

– Ешь, – сунула она в его ладонь печенье. – И, пожалуйста, отвернись.

– Зачем? – впервые заговорил он с гостьей.

– Не спрашивай. Просто отвернись, и все…

Отвернувшись, он принялся рвать плотную упаковку. Затем проглотил один крекер, второй.

В «холле» что-то происходило. Он слышал шорох одежды, возню, тяжелое дыхание байкера… Голова соображала туговато, однако смысл происходящего за спиной все же становился понятен.

От удивления Фрэнк на секунду перестал жевать. «Зачем? Почему она это делает?..»

Решив сохранить остатки колы (дадут ли еще попить перед смертью?), он наклонился, дабы аккуратненько приспособить банку на полу, и вдруг ощутил за поясом твердый предмет. Скользнувшая к ремню ладонь наткнулась на пистолетную рукоять.

«Вальтер»! – обожгло внезапное открытие. – Так вот что она совала за пояс брюк! Господи… Оливия… Какая же ты молодчина!»

Мягко взявшись за рукоятку, он поднял плашку предохранителя, плавно взвел курок и, осторожно повернув голову, посмотрел через плечо… Девчонка лежала на столе, здоровенный байкер нависал сверху.

Громкий звук выстрела в замкнутом помещении больно шибанул по ушам. Выгнув спину, охранник взвыл и неловко попятился, покуда не уперся в стену; обезумевшими от страха и боли глазами он смотрел то на приговоренного к смерти парня, то на ствол невесть откуда взявшегося пистолета…

После второго выстрела верзила согнулся пополам и бесформенным кулем рухнул на пол. Оливия тотчас спрыгнула со стола, привела в порядок одежду и кинулась обыскивать карманы поверженного мужчины.

– Держи, – подала она маленький ключ от наручников.

Сама же тонкими дрожащими пальчиками стала подбирать в найденной связке ключ от замка решетки…

Выглянув из проклятой каталажки, Фрэнк взял Оливию за руку:

– Никого. Пошли…

Они проскользнули по длинному коридору к ближайшему трапу. Поднявшись на пару ступенек, молодой человек прислушался к шуму на верхней палубе.

– Где мы были? – спросил он девушку.

– В каком смысле?

– В носовой части корабля или в центральной – недалеко от «колодца»?

– Ближе к носовой.

– Сейчас попробуем подняться. Не отставай…

Однако осуществить этот план не получилось – у «лунного бассейна» трудилась последняя вахта; соответственно по верхней палубе сновали работяги в яркой брезентовой робе. Пришлось идти низом, что было гораздо опасней – при случае в коридоре не спрячешься.

Обошлось. Спустя несколько минут неспокойного путешествия по изогнутым недрам «Эксплорера» парочка вышла к трапу, пронизывающему снизу доверху всю кормовую надстройку.

– Поднимайся, – приказал Райдер. – И заскочи по дороге в бар. Будет алиби – скажешь, ходила за сигаретами.

– Хорошо. А ты? – не выпуская его руки, спросила Оливия.

– Спрячусь где-нибудь в трюме. Или выпрыгну за борт.

– Ты с ума сошел! Стив говорил, что до ближайшей суши сто двадцать миль…

– Плевать. Болтаться в море живым лучше, чем быть застреленным его шестерками. Где тебя потом найти?

– В восемнадцатой каюте.

– Я о Штатах.

– Ах да, конечно, – виновато улыбнулась девушка. – Я живу рядом с аэропортом Сиэтла – в Норманди Парк. Семнадцатый дом по Норманди Роуд.

– Спасибо тебе, Оливия, – поцеловал Райдер свою спасительницу и подтолкнул к ступеням. – Беги…

События в каталажке, закончившиеся стрельбой и смертью верзилы, встряхнули Фрэнка, заставив работать мозг в полную силу. И к моменту расставания с отважной девушкой он четко знал, что надлежит сделать, дабы остаться в живых.

Для начала он все же появился на верхней палубе, но не там, где под ярко горящими фонарями мельтешили рабочие в касках и брезентовых робах. Прихрамывая и держась местечек потемнее, Райдер добрался до ближайшей шлюпочной палубы, где сбросил в воду надувной плот.

– Пусть чуваки думают, что я обезумел от страха и сбежал с корабля. И пусть ищут…

Ну а сам теми же окольными путями направился вниз – в сторону цехов и мастерских. Его вотчина – сварочная мастерская по ночам всегда пустовала. В экстренных случаях работающая смена вызывала пару дежурных сварщиков. Туда, избегая случайных встреч, и пробирался Фрэнк.

Длинная кишка-чуланчик, располагавшаяся в дальнем торце сварочной мастерской, встретила мертвой тишиной и жуткой вонью. Неприятный запах, исходящий от десятков списанных газовых баллонов, отпугивал и работяг, и дотошного мастера – никто из них сюда лишний раз заглядывать не желал. Это и было гарантией относительно спокойного пребывания в тесноватом тайнике, случайно обнаруженном Райдером во время работ по уплотнению пустых баллонов.

К своему шкафчику он предусмотрительно не пошел – зачем лишний раз рисковать? В соответствии с придуманной версией, он смертельно напуган и бежит с судна, почти лишившись рассудка.

В углу мастерской лежали коврики из многослойного брезента, используемые сварщиками при работе в труднодоступных местах. Взяв пару штук и прихватив с верстака отвертку, он вошел в чулан, протиснулся между рядами баллонов и присел у съемного листа металлической обшивки…

Спустя три минуты Фрэнк заполз в узкое отверстие, пристроил на место квадратный лист и в блаженстве растянулся на брезентовой подстилке. Тело изнывало от побоев, желудок требовал пищи. Но больше всего хотелось спать…

Двое суток Фрэнк отсыпался и отлеживался в узком пространстве между переборками двух мастерских. А потом он начал изнывать от голода, безделья и полного отсутствия информации.