Искушение герцога - Александра Хоукинз

— Я так и понял.

— Эта леди оказалась вовсе не такой, как я ожидал, — признался Хантер, намеренно не замечая сухости тона Сэйнта.

— Син говорил, что нам нужно тебя пожалеть. Он сказал, что эта леди — беззубая старая карга, которая лет десять не мылась, а голос у нее громыхает, словно у великана из сказок...

Хантер замер на месте и недоверчиво взглянул на друга. Потом, запрокинув голову, захохотал и не мог остановиться, пока не обессилел. Кое-кто из завсегдатаев клуба стал поглядывать в его сторону. Хантер редко позволял себе такую несдержанность, но тут ничего поделать не мог. Да, когда-то его мнение о девушке было практически таким же.

— Если Син действительно познакомился с леди Грейс, то не мог тебе такого рассказывать, — наконец произнес он, все еще не отдышавшись. — Герцог и герцогиня Стрэнгем были невероятно красивой парой, и дочь унаследовала красоту их обоих.

Сэйнт хмыкнул, показывая, что этот аргумент его не убедил.

— Я критиковал ее злее всех, но теперь вынужден смиренно признать, что все мои суждения — следствие невежества. Сэйнт, ее лицо вызовет зависть у большинства женщин. Нежные черты, безукоризненная кожа, а глаза цвета зеленых оливок. Волосы густые, блестящие, чуть рыжеватые с легким золотым отливом. Фигура хрупкая, руки и ноги чудесной формы, а нравом она...

— Похожа на гарпию, если верить Фросту, — закончил за него Сэйнт.

В душе Хантера пробудилось осознание необходимости защитить леди от наветов — чего и добивался Фрост, в этом сомнения не было.

— Фрост терпеть не может своевольных женщин. Поскольку соблазнить ее он не мог, то ее присутствие, полагаю, вынес не дольше нескольких минут. Впрочем, могу согласиться с тем, что леди Грейс не лишена недостатков. Она упряма, за словом в карман не лезет, к тому же вознамерилась пресечь все мои попытки соблюсти брачный договор.

— Похоже, сладить с ней непросто.

— Но такое поведение вполне объяснимо, — сказал Хантер. — Помимо прочего, она еще и застукала меня с Порцией.

— С Порцией? — Сэйнт широко открыл глаза от изумления. — Черт побери, с какой стати ты связался с этой дамой? Мне-то казалось, ты порвал с ней много лет назад.

— Разумеется порвал, — подтвердил Хантер, нахмурившись при воспоминании о том, как холодно обнимал свою бывшую любовь. — Однажды я уже причинил ей боль. Зачем же усугублять ситуацию, разрушая ее брак с Клифтоном? Нет, это она меня отыскала. А появление леди Грейс помешало Порции объяснить, отчего она так хотела со мной повидаться.

— Не намерен давать тебе советы, только от леди Клифтон я на твоем месте держался бы подальше. Леди Грейс — девушка норовистая, а женщины в большинстве своем не приходят в восторг, встречая бывших возлюбленных своего мужа.

Бывших возлюбленных недолюбливают не только женщины. Хантеру с друзьями несколько раз приходилось удерживать Сэйнта, желавшего во что бы то ни стало задушить одного бывшего любовника Кэтрин. Для нее самой та короткая интрижка ничего не значила, однако Сэйнту эта история очень не понравилась.

— То, что было у меня с Порцией, — сказал Хантер, — больше не имеет никакого значения, а леди Грейс до этого вообще нет дела. Я буду благодарен, если никто не станет при ней упоминать имя леди Клифтон.

Правда, его невесте достанет дерзости и самой найти эту даму.

— Итак, ты твердо намерен на ней жениться, — подвел итог Сэйнт, не скрывая своего удовольствия по поводу этого открытия.

— А куда мне деваться? Я не желаю уступать свое наследство кузену, а девушке необходима надежная опора.

Почему бы ему не стать такой опорой?

Заметив управляющего клубом, Хантер с Сэйнтом подошли к нему.

— Добрый вечер, Берус! — Хантер и Сэйнт поздоровались одновременно.

— Все в порядке? — спросил Хантер.

— Все как обычно, — отвечал управляющий, давая знак, чтобы обоим джентльменам подали бренди. — Впрочем, вас обоих может заинтересовать то, что три часа назад у нас побывал неожиданный гость.

— Кто? — поинтересовался Сэйнт и взял с протянутого ему серебряного подноса бокал бренди.

— Лорд Малкастер, — ответил Берус. Имя вызвало интерес у обоих друзей. — Целый час играл в фараона... проигрался... потом уехал.

— Хотел он с кем-то повидаться или побеседовать? — уточнил Хантер.

— Нет, ваша светлость.

— Должно быть, он в совершенном отчаянии, коль уж решил показаться не где-нибудь, а именно здесь, — пробормотал Сэйнт.

Хантер ощутил, что его друг удовлетворен и даже рад этому.

— Но Малкастер не впервые является в «Нокс».

— Верно, — согласился Сэйнт. — Тем не менее в Лондоне ему уже давно очень и очень не везет. Вот у него и появились смутные сомнения: простая это случайность или же кто-то все подстраивает?

Когда речь шла об обидчиках его жены, Сэйнт мог быть беспощадным, а Малкастер стал его личным врагом, когда подружился с недоброжелателем Кэтрин.

— Если у вас нет больше вопросов, милорд... ваша светлость... — Берус почтительно поклонился каждому. — Я вернусь к своим обязанностям.

— В следующий раз, когда Малкастер приедет в «Нокс», дайте мне знать. Если нужно, пошлите гонца, — распорядился Сэйнт.

— Разумеется, милорд. Я лично за этим прослежу. — И управляющий удалился. Он неустанно заботился о том, чтобы «Нокс» всегда и во всем соответствовал тому высокому уровню, который установили его хозяева.

— Что изменилось? — спросил Хантер, повернувшись к Сэйнту.

— Ничего. Все идет, как было задумано, — ответил ему друг, беззаботно потягивая свой бренди.

— А что было задумано? — поинтересовался Хантер, еще не уверенный, что это его интересует.

Ходили слухи, что злополучный кузен Кэтрин, Роберт Ройлс, уже несколько месяцев как пропал, и Хантеру не раз приходило в голову, не приложил ли к этому руку его друг.

Любящий способен на многое ради того, чтобы защитить тех, кого любит. Сэйнт своими словами подтвердил это.

— Все очень просто — я собираюсь разорить этого негодяя.

Еще несколько дней назад Грейс вполне могла утверждать, что все идет прекрасно. Она побывала на трех балах, семь раз танцевала, наслаждалась обществом недавно приобретенной подруги, леди Пэшли. Реган. Несомненно, молодая маркиза считала себя специалистом по «порочным лордам» и очень сочувствовала Грейс, испытывающей затруднения в отношениях с герцогом Хантсли.

Ее, сестру Фроста, молодые необузданные повесы, коих именовали «порочными лордами», фактически взрастили. Многие люди из высшего общества считали это неприличным и не сомневались, что бедную девочку ждет полная погибель. А когда она влюбилась в Дэра, свет решил, что она окончательно погибла. Брат застал ее однажды целующейся с его другом и отправил в закрытый пансион. Там, вдали от людей, ставших ей родными, она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой.