Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » С кем бы побегать - Давид Гроссман

С кем бы побегать - Давид Гроссман

Читать онлайн С кем бы побегать - Давид Гроссман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 77
Перейти на страницу:

Краткое чудное мгновенье внутреннего покоя и примирения — и вот она уже пробуждается, вспоминая, где находится. Увидела кучерявую башку медленно прохаживающегося между людьми Мико и тут же постаралась взять себя в руки — ведь это ее голос сейчас заставляет кого-то из публики на миг забыться, а это означает…

Тамар чуть не захлебнулась словами «соучастие в преступлении», но все-таки продолжила петь.

Закончив, она едва не рухнула от головокружения и волнения. Заторможенно опустила шапку на землю. На минутку осела в сторонке, всем телом прижавшись к Динке, стараясь набраться от нее сил. Люди толпились вокруг нее, выкрикивали «браво». Шапка наполнилась деньгами, и впервые за всю ее карьеру туда была брошена двадцатишекелевая купюра.

Тамар сунула деньги в рюкзак, но люди не расходились, кричали вместе, в лад: «Еще! Еще!»

У нее уже не было сил, и они это видели, но тем не менее не отставали. Они знали, что уж теперь-то точно получат самое заветное. Тамар раскраснелась и вся сверкала, словно облитая росой. Ей опять устроили овацию, и Тамар рассмеялась. Она впервые оказалась в такой ситуации, среди возбужденной и разгоряченной публики, и это было опасно. Ведь выступая с хором, она была защищена со всех сторон, она могла не бояться, что все вдруг развалится и распадется. А в зале к тому же опускается занавес, скрывающий твое опьянение успехом. Здесь же занавеса не было. Она стояла среди них, и люди бесстыдно впитывали в себя то глубинное и потаенное, что всплыло после ее самозабвенного пения. И столько было в этом какой-то будоражащей и сосущей силы, что Тамар на миг испугалась, не слишком ли много она уже отдала им от себя, не лишилась ли чего-то безвозвратно.

Поэтому она спела на бис коротенькую незатейливую песенку о пастухе и пастушке из французского детского репертуара. Пастушок нашел в овраге маленького козленочка и возвращает его пастушке при одном небольшом условии: если она поцелует его в щеку. Простенькая песенка очистила ее, привела в чувство. Тамар увидела, как Мико с оттыпыренными карманами быстро направляется прочь. Тамар обвела слушателей глазами: откуда на этот раз послышится сигнал тревоги? Ее грызло чувство вины. Как ей это вытерпеть, как не сознаться, тут же, перед всеми? Но ведь у нее есть цель, у нее есть роль. Эти слова она повторяла себе, исполняя простодушную песенку, и только благодаря им смогла остаться наивной, милой и трогательной пастушкой. Только благодаря накопившемуся опыту ей удалось удержаться от того, чтобы не спеть то, что кто-то вопил внутри нее: «Как ты можешь?! Ты, со всеми своими принципами, с вечными претензиями к миру!»

— По кайфу, — ухмыльнулся Мико, когда Тамар протянула ему деньги с таким видом, словно она была заразной. — Гляжу, учишься помаленьку. Только в следующий раз давай покороче.

Он молча пересчитал деньги. Губы беззвучно шевелились.

— Ё-мое! — воскликнул он наконец. — Сто сорок срубила тут. Милости просим!

Тамар с отвращением отвернулась, испугавшись, что ее вывернет наизнаку. На сиденье рядом с Мико вывалился коричневый бумажник, мелькнула фотография смешливого мальчика из кафе.

Тамар начинала сомневаться, что когда-нибудь встретит там Шая. Через неделю после своего появления в заброшенной больнице она в деталях уяснила то, о чем в первый день говорила Шели. Ее затянуло. Случались долгие часы, когда она вообще не вспоминала, почему и ради кого она здесь. Тамар почти не задумывалась о своей прежней жизни — как канатоходец, которому нельзя смотреть вниз, в пропасть под ногами. Она отбросила всякие мысли о родителях, о любимых людях, о хоре и даже об Идане. За эту неделю она проехала тысячи километров по всей стране. Она насчитала девять разных водил, перемещавших ее из Беэр-Шевы в Цфат, из Арада в Назарет. Она научилась перекусывать во время переездов, научилась отгонять тошноту и спать при любой возможности, мятой тряпкой обмякая на заднем сиденье. Она научилась петь по пять, шесть, а то и семь раз на дню, не теряя голоса. А главное — она научилась молчать.

Это она-то, с ее длинным языком. Воспитание началось с двух пощечин. А потом Тамар поняла, что и при ребятах лучше помалкивать, что Шели права — надо быть очень осторожной с вопросами. Каждый из здешних обитателей был по-своему, так или иначе, ранен. Каждый бежал от какого-то несчастья. И при всей грубости и крикливости этой большой компании здесь чутко охранялись правила поведения, в которых крылось немало такта и благородства. Всякий вопрос о потерянном доме вызывал приступ боли и вскрывал раны, лишь частично затянувшиеся тонкой корочкой забвения. И всякий вопрос о будущем ворошил отчаяние и страх. Очень скоро Тамар осознала, что прошлое и будущее здесь «вне игры», что обитель Пейсаха существует только в одном измерении — в вечном настоящем.

А это как раз ее устраивало. Она ведь боялась выдать себя лишним словом. Может быть, поэтому ее дружба с Шели стала более сдержанной. Иногда, с утра пораньше или поздно вечером, прежде чем Шели, по ее словам, «размазывалась по постели, как помидорка», они перекидывались несколькими словами, делились впечатлениями прошедшего дня, чувствуя, как хочется сказать что-то большее, поговорить о серьезном, но сдерживались, ибо уже познали измену и усвоили жестокий урок: бывают моменты, когда никому нельзя довериться. Как говорится — каждый за себя.

В такие минуты они обменивались многозначительными, жалобными взглядами: и ты, и я — одинокие волки, пытающиеся выжить на вражеской территории, остерегающиеся доверить свои тайны чужаку. А каждый, кто не ты, — чужак. Даже если он такой милый, как ты, Тамар, или как ты, Шели. Ты уж извини. Дико жаль. Может, однажды. Было бы классно. В другой жизни…

Но не все были так одиноки, как она. Тамар заметила, что и здесь существуют дружба и любовь, были даже три «семейные комнаты». Возле столовой находилось помещение, служившее чем-то вроде клуба, где обитатели играли в пинг-понг и нарды, а Пейсах пожаловал от своих щедрот навороченную кофеварку-эспрессо и посулил в самом скором времени компьютер, да такой, что на нем можно будет даже сочинять музыку. Тамар слышала, что по ночам в комнатах устраиваются посиделки, и знала, что ребята вместе покуривают травку и музицируют. Со своей обычной позиции стороннего наблюдателя она видела, с какой радостью они встречаются вечерами, в столовой. Обнимаются, хлопают друг друга по спине. Хай, беби, как дела, все путем. И временами Тамар, окруженная коконом своего одиночества, искренне завидовала.

Но цель, ради которой она проникла сюда, оставалась недостижимой — как в самый первый день.

В своей прошлой домашней жизни, планируя эту экспедицию, Тамар ни капельки не сомневалась, что каждую свободную минуту будет думать, разгадывать, ловить намеки. Но с той минуты, как она попала в общежитие, ее сознание замедлилось, затуманилось, отяжелело. Настолько отяжелело, что порой Тамар захлестывал страх, что она останется здесь навсегда, затянутая в круговорот уличных выступлений и сна, что постепенно забудет, ради чего сюда явилась.

Ей приходилось силой стряхивать с себя эти мрачные гипнотические чары. Постепенно, с великим трудом, она складывала воедино элементы мозаики. В общежитии обитало двадцать человек, или тридцать, или пятьдесят. Понять это было невозможно. Парни и девчонки появлялись и исчезали, пропадали надолго и вдруг возникали снова. Иногда Тамар чувствовала себя как на людном вокзале или в лагере беженцев. Она не знала, каким путем все остальные попали в это общежитие. Из разговоров удалось выяснить, что, подобно ей, все краем уха слышали о таком заведении и мечтали, чтобы Пейсаховы «охотники за талантами» их обнаружили. К ее изумлению, оказалось, что в самых разных местах, во всех уголках страны шепчутся об этом уникальном общежитии, что оно окружено романтическим ореолом. И в Тверии, и в Эйлате, и в Гуш Эционе, и в Кфар Гильади, и в Тайбе, и в Назарете слыхали, что есть такое место, что, если тебя туда примут, ты будешь выступать на улицах, по всей стране, набираясь опыта и уверенности, и выйдешь оттуда куда более закаленным мастером сцены, чем после четырех лет в какой-нибудь стерильной школе искусств. Никто из ребят и словом не упоминал Мико, его дружков и их занятия. Артисты жили бок о бок с преступниками, проводили с ними многие часы ежедневно, ели с ними и ездили, выступали с ними рядом, но будто и не видели, не слышали ничего. Тамар чувствовала, как сама погружается в такое же равнодушие, как приучает себя к мудрости трех обезьянок — «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу». Однажды, возвращаясь ночью из Нес-Ционы, скорчившись на заднем сиденье автомобиля, измученная и голодная, Тамар думала, что теперь понимает, как люди живут под властью тиранов и деспотов, совершенно отключившись от творящейся вокруг жути. Ведь если бы они разомкнули глаза и уши, то мигом бы умерли от стыда.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 77
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать С кем бы побегать - Давид Гроссман торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит