Все кошки возвращаются домой - Софья Ролдугина

Звезда. Точнее, то, во что она превратилась.

Так получилось, что в комнату Айне, где мы все должны были собраться, я пришла последней. И мне хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять — звезда не исчезла со смертью Джайян. И, пускай фигура сейчас была неполной, но связи словно стали прочнее, а ее лучи… ярче?

…Странно было видеть Феникс в трауре. Белоснежные, без единого темного пятнышка одежды — самого простого покроя длинная рубаха с высоким воротом, свободные брюки. Ни украшений, ни даже пояса. Только у горла Феникс приколола букетик голубоватых звездочек вечноцветки — символ скорби.

Но в прозрачно-голубых глазах скорби не было. Только гнев.

Этна предпочла трауру тяжелые армейские ботинки, черную водолазку и штаны цвета хаки. Роскошные рыжие волосы, которые раньше свободно падали на плечи, суровая рука утянула в короткую «военную» косу, чтобы не мешались. Этна не тратила время на тоску по ушедшим — она приготовилась к драке.

А Айне…

Сначала я даже не узнала ее. Впервые за последние месяцы пророчица излучала уверенность — безжалостный золотой свет, от которого нити вокруг натягивались, как гитарные струны, и начинали гудеть опасно и низко.

— Привет, — тихо сказала Айне и улыбнулась. А мне стало отчасти понятно, почему люди боялись пророков. Знание путей. И — власть выбирать их. — Мы уже заждались.

— Простите, помогала Дэйру уложить походную лабораторию в чемоданчик, — повинилась я, опускаясь на стул. — А вы изменились. Все.

— Ты тоже, — мрачно буркнула Этна. — На шакаи-ар смахиваешь.

У меня вырвался смешок.

— И чем же?

Этна пожала плечами и откинулась на спинку, поглядывая на меня из-под ресниц.

— Ну, правда, похожа, — неожиданно сказала Феникс, сощуриваясь. — Как бы, это… Ну, смотришь на тебя — и вообще не знаешь, чего ждать… Или что-то типа того. А еще вот — совсем как у них… Снаружи такая вся из себя девушка, а внутри — готовность убить, — уверенно закончила она.

— Неправда, — негромко произнесла я. — Нет у меня никакой готовности убивать. Я просто хочу закончить эту войну. Желательно навсегда.

Айне вопросительно приподняла бровь:

— А разве это не то же самое?

Я не нашлась, что ответить.

Пришлось перейти сразу к главному.

— Чем вы собираетесь теперь заниматься? Пойдете в «группы прикрытия»?

— Да ну, в бездну, — поморщилась Этна. — У нас и в Зеленом дел до хрена. Город восстанавливать, оборону налаживать… Клан Ирвина и равейны помогут, без вопросов. Так что если та мразь рискнет вернуться — нарвется по полной программе.

— Я выпустила в окрестности саламандр, — тихо добавила Феникс, и меня в жар бросило от ярости, которой полыхнули голубые, как пламя в газовой горелке, глаза мастерицы. — Они, того… присматривают. Если что…

— Будет жарко, — закончила я за нее. И обернулась к пророчице: — А ты? Тоже вернешься в Зеленый? Или, может, лучше отправишься в Замок-на-Холмах? Древние охотятся за провидцами. Наверняка обратят внимание и на тебя.

— Возможно, — скупо улыбнулась Айне. — Но прятаться мне нельзя. Если я не окажусь в нужное время и в нужном месте… — она осеклась и нахмурилась.

Мне стало тоскливо. Опять пророчество? Да сколько уже можно… Кажется, что у нас вообще нет выбора. Все шаги кем-то предопределены — Айне или какой-нибудь другой женщиной с усталыми и жестокими глазами.

— Понятно, — вздохнула я и опустила голову, завешивая лицо длинной челкой. — Грядет очередная игра. И правил мы опять не знаем.

— Я еду с тобой в Пепельные Палаты, — внезапно произнесла пророчица раздельно и четко. Губы ее, и без того тонкие и светлые, побелели еще больше. — Я вижу кое-что, но пока не могу понять смысл видений. Думаю, недостающие кусочки головоломки находятся в резиденции Тантаэ.

— А как же Ириано? — не выдержала я. — Он сейчас здесь, в Академии. Неужели ты от него уедешь, когда все только начало налаживаться?

Пророчица дернулась, словно я ей не вопрос задала, а пощечину залепила.

— Моя личная жизнь значения не имеет, — Айне упрямо вздернула подбородок. Золотое сияние уверенности вокруг нее потускнело, скатываясь в нервный оранжевый оттенок. — Это не важно. Разберусь, когда все закончится.

— Айне…

— Это действительно не важно, потому что…

— Айне, у тебя пальцы трясутся. И глаза на мокром месте, — перебила ее я и отвела взгляд. — Может, перестанешь уже считать себя ответственной за судьбы мира и просто поживешь в свое удовольствие? Хотя бы денька три?

Она прерывисто вздохнула — и вдруг расслабилась, совершенно, словно ей вкололи лошадиную дозу успокоительного.

— Ладно. Поживем — увидим, — уголки губ дрогнули в еле заметной улыбке. — Для начала нам нужно добраться до Пепельных Палат, а дальше судьба сама сделает ход. Вообще проще воспринимать все это… как доказательство силы, что ли, — улыбнулась она уверенней. — Главное — не сломаться.

— Звучит угрожающе, — хмыкнула я. Напряжение потихоньку отпускало.

Этна отлучилась на минуту и вернулась с кипящим чайником. Айне засуетилась, разыскивая чашки и чай, Феникс едва ли не с головой зарылась в свою сумку и наконец торжественно выудила шоколадку. Совсем как раньше, мы заварили крепкий настой — с мятой, с имбирем, с зернышками кардамона…

Лишняя, пятая чашка некоторое время стояла на краю стола, а потом я заметила, как Феникс, воровато оглянувшись, убрала ее в шкафчик. С глаз долой.

За окном светило солнце, по-весеннему яркое. Здесь, в горах, склоны по-прежнему оставались белыми, но внизу, в долине, наверняка сугробы уже начали таять. А в городах к югу и вовсе распускались первые листья…

— Скоро равноденствие, — медленно произнесла я, не отрывая взгляда от клочка пронзительно-голубого неба, чистого и прозрачного, какое бывает только в горах. — Вряд ли у нас получится нормально собраться и отпраздновать этот мой день рождения… Но я приглашаю всех на следующий. Через год. Явка обязательна. Как обычно, в кафе-мороженое, примерно к часу дня. Съедим по десерту, а потом к реке спустимся. Как вам такая идея?

Этна расплылась в широкой ухмылке, как нельзя лучше подходившей к ее нынешнему образу.

— Замечательная.

Дверь в наши апартаменты была распахнута настежь.

Это уже насторожило меня. А когда я увидела, какой разгром творился в гостиной… Подпалины на потолке, свернутый в спираль диван — против всех законов физики, на полу — пятна крови…

Впору бы испугаться, но, словно в насмешку, из комнаты Ксиля и Дэйра доносились голоса и тихий смех.

С трудом подавив желание превратить мир в черно-белую картинку, я осторожно приоткрыла дверь — и сразу же уперлась взглядом в пышную волну нежно-лиловых локонов прямо перед собой. И еще одну — на другом конце комнаты.