Под Южным Крестом - Луи Буссенар

Вот каким образом берега островов превращаются в окаймляющие рифы, которые несмотря ни на что сохраняют изначальную форму береговой линии. Вот каким образом окаймляющие рифы становятся рифами барьерными, иногда расположенными в пятнадцати лье от берегов, которые они некогда окружали.

Если на месте острова оказывается континент, который так же опускается, мы получаем аналогичный результат, только совершенно в ином масштабе. Горы постепенно становятся островами, окруженными окаймляющими рифами, а когда верхушки этих гор исчезают под водой, в океане появляется еще один атолл, словно браслет, обнимающий огромную лагуну. Вдоль него протянется острая грань новых барьерных рифов, в основании которых лежат рифы окаймляющие, и если мы проведем воображаемую вертикальную линию и мысленно проследуем вниз, в бездонные глубины, где уже не могут жить маленькие трудолюбивые архитекторы, мы увидим поглощенную морем самую первую площадку, построенную самыми первыми кораллами.

Глава VIII

Темные страницы из жизни Фрике и Пьера ле Галля. – Логово бандитов. – Последнее сражение и победа, доставшаяся дорогой ценой. – После четырех дней плавания. – Звук «р» продолжает приводить в отчаяние молодого китайца. – Новая Гвинея, или Папуа. – Второй по величине остров в мире после Австралии. – Жители гор и прибрежные обитатели. – Великолепие растительного мира. – Первый выстрел из ружья Пьера ле Галля. – Вовремя приготовленное жаркое. – Кенгуру. – Продовольственные планы в преддверии долгого путешествия. – Неизменная мука. – Саговая пальма.

– О чем думаешь, матрос? – спросил Пьер ле Галль, который наконец вышел из оцепенения, привлеченный аппетитными запахами, исходящими от почти готовой черепахи, и внезапно заметил, что теперь в глубокую задумчивость погрузился его друг.

Парижанин вздрогнул, как будто бы услышал чей-то чужой голос. Затем, после этого проявления мимолетного волнения, молодой человек ответил медленно и серьезно, что никак не сочеталось с его обычным веселым нравом.

– Отнюдь не в первый раз моя нога ступает на коралловый остров, на атолл, и наше пребывание здесь напомнило мне о драматическом периоде в моей жизни, и без того не слишком спокойной. Около трех лет тому назад подводная пещера вот такого же кораллового рифа стала сценой жесточайшего сражения. Доблестный экипаж французского крейсера неустанно преследовал неких загадочных бандитов и наконец загнал негодяев в их логово… на атолл, расположенный на 143° восточной долготы от Парижа и на 12° 82́ южной широты. То есть меньше чем в ста восемьдесяти сухопутных лье отсюда…

– Мой корабль… «Молния»! – срывающимся голосом воскликнул Пьер. – Капитан де Вальпрё… мой командир.

– Ты тоже помнишь это, не правда ли, мой старый друг? Подобные минуты жизни невозможно стереть из памяти.

– Гром и молния! Это действительно было ужасно!

– Морские грабители, эти враги общества, которых мы знали под именем «Морских бандитов»…

– …Это имя подходило им, как никакое другое…

– Они оборонялись как дикие звери. Защищай они так правое дело, их можно было бы назвать героями. Розоватые веточки подводных кустарников в тот день окрасились пурпуром. Название «Кровавая пена», которое дают кораллам более яркого оттенка, из живописного эпитета внезапно стало горькой реальностью. Какое упорство! Какая убийственная ярость! Какая резня! Ты помнишь, Пьер, бешеный огонь, что встретил нас в том темном коридоре, пока мы продвигались ползком, а дорогу нам указывал Мажесте? Эти громовые раскаты, эхом разносящиеся по всей пещере, эти молнии, перечеркивающие темноту, свист пуль, осколки скал, вырванных снарядами, крики умирающих…

– Да, я помню. Разве такое можно забыть? Затем мы победили, правда, не без труда… Старые, добрые времена…

– О! Действительно неплохое было время, мы шли бок о бок с нашим отважным доктором, месье Андре, он смог заменить мне и отца и старшего брата…

– …И все мы подчинялись месье Вальпрё, самому башковитому из всех моряков всего французского флота вместе взятого.

– Я как сейчас вижу ту, казалось бы, неправдоподобную, но, увы, реальную сцену, которой закончилась экспедиция. Предводитель бандитов стоит прямо в центре просторного зала с коралловыми сводами, которые как будто кровоточат в мерцающем электрическом свете большого фонаря… Затем он поднимает карабин и целится в толстую стеклянную плиту, врезанную в стену атолла, и громовым голосом кричит: «Здесь будет могила морских бандитов». И стреляет! Стекло разбивается вдребезги. Вода потоком хлещет в пещеру, поглощая и мертвых, и живых, и друзей, и врагов… Затем раздается сигнал горна… Он играет отступление!

– Все верно: отступление, но после победы. Послушай-ка, Фрике, сынок, ты выглядишь глубоко взволнованным, а ведь все закончилось не так уж и плохо. Негодяи были уничтожены, месье Андре стал матросом капитана, а ты с той самой минуты – моим матросом, все были довольны. Ты знаешь, что, будучи пассажирами на борту военного корабля, вы неплохо поработали. Да что там, без вас у нас бы ничего не вышло.

– Я не «взволнован», уж поверь мне. Но я не могу с легкостью вспоминать столь серьезные вещи. И к чему это скрывать? Во мне живет некое сомнение: мне чудится, что не все наши враги уничтожены. Эта преступная организация морских грабителей была слишком разветвленной, слишком много членов входило в нее, чтобы вот так легко ее обезглавить.

– Как! Неужели ты думаешь, что их проклятое судно, которое могло по желанию превращаться то в трехмачтовик, то в шхуну, двигающуюся не с помощью пара, а с помощью колдовской машины, судно, так ловко прячущее свою крупную артиллерию, можно было принять за рыбацкий корабль, вышедший на ловлю трески, что это дьявольское судно не затонуло прямо у нас на глазах в центре атолла?

– Да, оно ушло под воду прямо у нас на глазах. Но связано ли это с аварией? Вот в чем я сомневаюсь. Кто может гарантировать, что это необыкновенное творение современной науки не способно трансформироваться в подводный корабль? Кто докажет, что оно не вышло из своего неприступного укрытия еще более грозным, чем было, и что сейчас оно не вспенивает морские воды?

– После всего, что произошло, это вполне возможно. Но их главарь, старый негодяй, живший в Париже в доме, напоминающем дворец, он ведь утонул в сточных трубах, спасаясь бегством от членов военного трибунала, пришедших посадить его под замок? Он ведь мертв?

– Мы лишь знаем, что после проливного дождя в сточных трубах, прилегающих к дому, в котором обитал упомянутый главарь бандитов, был найден труп с лицом, объеденным крысами… покойного просто нельзя было опознать! Ты уверен, что это был его труп?