Оранжевая мина - Сергей Кара-Мурза

В этой обстановке уже не был услышан робкий вопрос проправительственного депутата В. Зайца: «Неужели это правильно, когда коллеги из соседней фракции «Наша Украина» угрожают нам, что «если вы не будете голосовать так, как нам надо, вы не выйдете из этого зала, а если будете делать такую попытку, вас порвут»? Неужели это демократия, уважаемые коллеги?» Председатель Верховной Рады Литвин поставил на голосование вопрос об объявлении перерыва более чем на час для проведения заседания согласительного совета. За время перерыва состоялся штурм, во время которого депутаты фракций большинства бежали из здания через задние выходы. После перерыва, как отмечено в стенограмме, Литвин сообщил о единогласном решении согласительного совета отложить заседание до следующего дня, чтобы провести консультации «для выработки согласованного решения».

Один наблюдатель пишет: «Мне пришлось быть свидетелем того, как у депутатов, проходивших по узкому коридору в толпе митингующих у парламента «оранжевых», «сичевики» силой отбирали удостоверения. Пропускали только тех, кто выступал за блок Ющенко—Тимошенко. А руководители «оранжевой» молодежной организации «Пора» уже объявили, что «накажут всех, кто их мучил эти недели на Крещатике и площади Незалежности»[101].

Из описания повседневного существования палаточных городков в Киеве характер военизированных групп виден вполне отчетливо. Вот что сообщали информационные агентства: «Палаточный лагерь (около 3 тысяч) живет в постоянной боевой готовности.

Особые меры были приняты, когда прошел слух, что власти готовы снести мятежный городок с Крещатика с помощью танков и водометов. Только вряд ли здесь пройдет пехота. Армейские и туристские палатки прикреплены к асфальту Крещатика металлическими штырями и огорожены баррикадами из тяжелых бульварных скамеек, которые скреплены между собой проволокой и цепями. Рядом десятки автобусов и грузовиков, готовых по первому приказу окружить весь лагерь мощной стеной, А возле каждой дыры в баррикадах — охрана как минимум из двух человек. На «вражескую» бронетехнику здесь тоже найдется оружие. Штаб Ющенко завез сюда генераторы для освещения и обогрева палаток. Так что для «коктейля Молотова» всегда есть бензин и бутылки.

В палаточном городке действует своя спецразведка, а информация об оперативной обстановке и действиях украинских силовиков круглосуточно идет в штаб Ющенко. И если надо, за подозрительными лицами или объектами выставляется наружное наблюдение. Так называемые полевые командиры — сотники — четко контролируют ситуацию в «горячих точках» Киева: Верховном суде, Верховной Раде, администрации президента, Кабинете министров. И эти сотни всегда готовы выслать туда «оранжевые» отряды быстрого реагирования. Особенно бдительны стражи порядка в ночное время. Патрули и специальные дозоры наглухо перекрывают соседние улицы, ведущие к Крещатику».

А вот конкретно о составе этих организованных «сотен»: «Внешнюю охрану, а также охрану складов осуществляли так называемые «Сыны вольной Украины» (СВУ). Эта организация состоит из бывших военных и сотрудников силовых ведомств и спортсменов, а командовал ею майор запаса воздушно–десантных войск Украины Иван Косинский. Это объясняет и наличие у них единообразной формы армейского образца. Появилась организация сразу после начала «революции». Их численность — около 500 человек, 150—200 из которых ежедневно несли дежурство в центре города, а остальные пребывали в режиме готовности.

СБУ руководили и возникшими коллективами самообороны на предприятиях. У них есть и группа разведки из бывших сотрудников спецслужб. Профессионалы постоянно следили за ведущими в город дорогами на случай вторжения из восточных областей. Оповещение вообще было поставлено у «оранжевых» отлично: у каждой важной точки (к примеру, у правительственных зданий) постоянно находились наблюдатели (из «Поры»), которые в случае возникновения нештатной ситуации либо при иной необходимости собрать в том или ином месте людей тут же сообщали по телефону в лагерь. Немедленно кто–либо из активистов «Поры» бежал вдоль палаток с мегафоном, объявляя мобилизацию, невзирая на время суток. Через пять минут к требуемому месту уже бежал авангард из десятка–другого человек, а еще через пять подтягивается пара сотен основных сил. Иногда таким образом устраивали «учебные тревоги»[102].

Важнейшим условием для того, чтобы в ходе «оранжевых» революций можно было применять действия, находящиеся на грани или за гранью ненасильственных, всегда является их внешняя поддержка со стороны «заказчиков» этих революций. Членов властной команды, замену которой и должна осуществить «оранжевая революция», строго предупреждают о том, какие репрессии их ожидают в том случае, если они осмелятся «нарушить права человека», то есть применить против революционеров силовые действия, предусмотренные в таких случаях общепринятыми правовыми нормами.

Например, власти Украины накануне выборов были строго предупреждены из США. Вот сообщение от 1 октября 2004 г.: «Палата представителей обращается к президенту США с требованием «использовать все доступные дипломатические и прочие средства», чтобы власть Украины соблюдала законы… Кроме запрета на въезд в Соединенные Штаты авторы законопроекта предлагают применять к лицам, причастным к нарушениям прав и свобод в Украине, следующие меры: конфискацию имущества в Соединенных Штатах; закрытие счетов и арест находящихся на них средств; запрет на получение займов, кредитов и других видов финансовой помощи». Для коррумпированных чиновников эти меры являются исключительно болезненными (а для некоррумпированных существует Гаагский трибунал с его неопределенными процессуальными нормами — С. Милошевич четыре года находится в заключении при том, что суд не может сформулировать и доказать ни одного серьезного обвинения).

Таким образом, сценарий и «оранжевых революций», и действий власти против оппозиции в странах с ограниченным суверенитетом разрабатывается на Западе и контролируется оттуда. Почему во время югославской, грузинской и украинской «бархатных революций» власти не использовали силу для разгона незаконных демонстраций? Потому, что отдавший приказ о применении силы государственный чиновник и выполнивший этот приказ руководитель правоохранительных органов будет «мировым сообществом» объявлен «военным преступником» с последующей выдачей Гаагскому трибуналу. А если «мировое сообщество» дает разрешение на расстрел парламента и безоружных людей, неугодных для западной демократии (как в Москве 3—4 октября 1993 г.), то никакого возмущения на Западе это не вызывает, а Гаагский трибунал на это смотрит совершенно равнодушно.

Создание военизированных групп является необходимой частью «оранжевых революций» и потому, что новая властная верхушка далеко не всегда может быть уверена в полной лояльности силовых структур прежней власти. Поэтому на первый момент после свержения «коррумпированной диктатуры» новой власти нужен хотя бы небольшой контингент организованных «дружинников».

Р. Шайхутдинов пишет: «Заранее создаются и после выборов используются экстремистские (силовые) организации активистов оппозиции: в Югославии «Отпор», в Грузии «Кмара», на Украине «Пора». Их члены знают друг друга, обмениваются опытом, а в моменты смены власти участвуют в активных действиях. Эти организации являются зачатками будущей «гвардии» — структуры, обеспечивающей охрану демонстраций и штабов, возможность противостояния силовым структурам, организацию транспорта, связи, мобилизации и т.п… Так формируются зародыши будущей оппозиционной полицейско–административной структуры. Эти силы хорошо финансируются, их тренируют и организуют — именно они будут управлять затем организацией массовых манифестаций. Пример: за месяц до выборов почти все пансионаты под Киевом были сняты для размещения и тренировок активистов подобных структур».

Целый ряд «ненасильственных силовых» действий, которые рекомендованы в учебном пособии Шарпа, оказывают на граждан и должностных лиц столь сильное воздействие, что подпадают под понятие «приватизации властных полномочий». Это — лишение власти монополии на некоторые действия, эффективный способ подрыва государственности. При таких действиях чиновники теряются и просто не знают, как на них реагировать. Работники заблокированного Кабинета министров Украины не нашли ничего лучшего, как обратиться к уполномоченному по правам человека с жалобой на то, что нарушают их конституционное право на труд. При чем здесь право на труд, при чем конституция? Достал томик Уголовного кодекса и зачитал статью. Не обсуждались фундаментальные вопросы, например, обязанность власти применять насилие к мятежникам. На само такое обсуждение было наложено табу во время спектакля на тему «права человека». В последние годы этот вид политических технологий приобретает все большее значение, поскольку к этой же категории относится терроризм. Сходство «оранжевых революций» и терроризма как двух типов политических спектаклей сразу привлекло внимание политологов.