Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Уинстон Черчилль

18 мая в Хаббанию прибыл авангард хаббанийского отряда – моторизованной бригадной группы из Палестины, – чтобы возобновить наступление на противника, удерживавшего теперь в Эль-Фаллудже мост через Евфрат. К этому времени иракцы не были единственным нашим врагом. 13 мая на Мосульском аэродроме приземлились первые германские самолеты, и с этих пор главной задачей нашей авиации было атаковать их и мешать их снабжению по железной дороге из Сирии. Наступление на Эль-Фаллуджу авангарда «хаббанийского отряда» и сухопутных частей гарнизона Хаббании произошло 19 мая.

Наводнение закрыло прямой подступ с запада, и поэтому небольшие колонны переправились через реку выше города на пароме, чтобы отрезать защитникам путь отступления. Другой отряд высадил авиадесант, чтобы перерезать дорогу на Багдад. Ожидалось, что это наряду с воздушной бомбардировкой заставит противника, силы которого составляли примерно одну бригаду, сдаться или разбежаться. Но в конце концов понадобилось предпринять сухопутную атаку.

Расположившийся на западном берегу небольшой отряд, задачей которого было помешать ружейным огнем разрушению важного моста, получил приказ взять мост. Он проделал это успешно и без потерь. Противник отступил. Было взято 300 пленных. Предпринятая через три дня контратака противника была отбита.

Несколько дней ушло на подготовку к окончательному наступлению на Багдад, в ходе которой наши самолеты, действуя против германской авиации на северных аэродромах Ирака, окончательно подавили ее. Позже появилась эскадрилья итальянских истребителей, но она ничего не добилась. Германский офицер, которому было поручено координировать действия эскадрилий держав оси с действиями иракских войск, сын фельдмаршала Бломберга, из-за ошибки своих же союзников приземлился в Багдаде с пулей в голове. Его преемник генерал Фельми, хотя и сел более удачно, ничего не мог сделать. Полученные им от Гитлера строжайшие инструкции были датированы 23 мая, а к этому времени все шансы на успешное вмешательство держав оси были уже упущены.

Наступление на Багдад, начавшееся ночью 27 мая, развивалось медленно из-за сильных разливов и взорванных мостов через многочисленные оросительные каналы. Однако 30 мая наши передовые части достигли окраины Багдада. Хотя они были малочисленны, а в городе находилась иракская дивизия, появление их настолько напугало Рашида Али и его компаньонов, что они в тот же день бежали в Персию в сопровождении других смутьянов – германского и итальянского посланников и бывшего иерусалимского муфтия. На следующий день, 31 мая, было подписано перемирие, регент Ирака был восстановлен на своем посту и к власти пришло новое правительство. Вскоре наши сухопутные и воздушные силы заняли все важные пункты в стране.

Так в самый последний момент был расстроен план Германии поднять восстание в Ираке и без большого труда овладеть этим обширным районом.

Глава пятнадцатая

Крит. Прибытие

Стратегическое значение Крита во всех наших средиземноморских делах уже было доказано и доводами, и событиями. Английские военные корабли, базирующиеся на залив Суда или имеющие возможность пополнять там запас топлива, могли бы хорошо защищать Мальту, что имело бы исключительно важное значение. Будь наша база на Крите хорошо защищена от воздушных налетов, сразу сказалось бы все наше превосходство на море, которое позволило бы отразить любое нападение с моря.

Но всего в 100 милях находилась итальянская крепость Родос с ее обширными аэродромами и прекрасными сооружениями. Захват и оккупация Родоса были нашей целью с начала года, и из Англии для операций против Родоса или в заливе Суда – в зависимости от обстоятельств – была послана передвижная военно-морская база, замечательное соединение численностью в 5300 человек, прекрасно обученных и подобранных. Кроме того, в этот район, обогнув мыс Доброй Надежды, прибыл во главе с полковником Лейкоком отряд «коммандос» численностью более 2 тысяч человек, который вместе с формировавшейся в Египте английской 6-й дивизией мог составить ударную силу, способную захватить Родос. События вынудили нас отложить эту операцию, а пока что появление на Родосе германской авиации сделало бы Крит весьма уязвимым.

Передвижная военно-морская база вместо того, чтобы помочь захватить и удерживать Родос или строить и укомплектовывать оборонительные сооружения в заливе Суда, находилась на всякий случай в Александрии.

На самом Крите все шло ни шатко ни валко. Читатель видел, что я неоднократно предписывал укрепить залив Суда. Я даже употребил в отношении его выражение «второй Скапа-Флоу». Остров находился в нашем владении почти шесть месяцев, но снабдить гавань более мощными зенитными орудиями можно было бы лишь в ущерб удовлетворению других, еще более неотложных нужд. Командование на Среднем Востоке не смогло также изыскать на месте или где-либо еще рабочую силу для расширения аэродромов. Не могло быть и речи о том, чтобы послать на Крит крупный гарнизон или разместить на его аэродромах сильную авиацию, пока Греция еще находилась в руках союзников.

Однако все должно было находиться в состоянии готовности для принятия подкреплений в случае, если бы они оказались в наличии и если бы в этом возникла необходимость. При этом не существовало какого-либо плана и не было проявлено настойчивости. За шесть месяцев сменилось подряд шесть командующих. Средневосточному командованию следовало бы тщательнее изучить условия, в которых Крит можно было защитить от нападения с воздуха или с моря. Не была предусмотрена необходимость создать на южной стороне острова, в Сфакионе или Тимбакионе, если не гавань, то по меньшей мере места высадки и построить оттуда дорогу к заливу Суда и аэродромам, что позволило бы посылать на западное побережье Крита подкрепления из Египта. Ответственность за плохое изучение проблемы и за слабое выполнение данных указаний следует разделить между Каиром и Уайтхоллом.

Только после катастроф в Киренаике, на Крите и в Пустыне я осознал, какой перегруженной и непрочной была организация генерала Уэйвелла. Уэйвелл старался изо всех сил, но штабной аппарат, находившийся в его распоряжении, был слишком слаб, чтобы позволить ему справиться с массой дел, взваленных на него одновременно четырьмя или пятью кампаниями.

С завоеванием немцами Греции Крит стал последним оплотом греческого короля и правительства и важным пунктом сосредоточения эвакуированных войск. Мы могли быть уверены, что взоры немцев обращены на него. Нам он казался важнейшим аванпостом Египта и Мальты. Даже в этом водовороте неудач и крушений, в котором мы сейчас барахтались, между властями в метрополии и на месте не было никаких разногласий относительно необходимости удержать Крит.

«Я полагаю, – телеграфировал Уэйвелл 16 апреля, – что Крит будет удержан».

И на следующий день:

«Мы готовимся эвакуировать (Грецию) и удержать Крит».

Мы давно уже знали о стараниях Геринга создать мощные силы, способные провести крупный авиационный десант. Это импонировало горячей и фанатичной нацистской молодежи Германии. Германская парашютная дивизия была отборной частью, которую мы учитывали в своих планах обороны метрополии против вторжения. Однако любые планы вторжения требуют по меньшей мере временного господства в воздухе в дневное время. Во время наступления на Англию немцы этого не добились. Другое дело было на Крите. Большое и, как казалось, прочное превосходство в воздухе на Балканах и над Эгейским морем было теперь главным оружием противника.

Никогда за все время войны наша разведка не была так верно и точно осведомлена. Германские штабы в порыве ликования и сумятицы, охватившей их после захвата Афин, не соблюдали обычной секретности, а наши агенты в Греции действовали активно и отважно. В последнюю неделю апреля мы получили из заслуживающих доверия источников точную информацию о предстоящем ударе немцев. От настороженных ушей и глаз нельзя было скрыть передвижения германского 11-го авиакорпуса и охватившего его возбуждения, а также лихорадочного накапливания в греческих гаванях небольших судов.

Все указывало на предстоящее нападение на Крит с воздуха и с моря. Ни при одной операции я не затрачивал лично столько труда, чтобы изучить и взвесить факты или чтобы добиться понимания главнокомандующими и местным командованием размаха предстоящего наступления.

28 апреля наше Объединенное разведывательное управление в Лондоне представило свою оценку масштаба и характера замыслов врага против Крита. В этой оценке управление выразило уверенность, что в самое ближайшее время на Крите будут одновременно высажены авиационный и морской десанты.

Управление полагало, что противник может собрать на Балканах для всех целей 315 бомбардировщиков дальнего действия, 60 двухмоторных истребителей, 240 пикирующих бомбардировщиков и 270 одномоторных истребителей; что он может сбросить во время первого вылета 3 – 4 тысячи парашютистов или авиадесантников и что он в состоянии производить 2 – 3 вылета в день из Греции и 3 – 4 с Родоса, всякий раз в сопровождении истребителей. Высадке авиационного и морского десантов будут предшествовать налеты тяжелых бомбардировщиков, а в войсках или судах для морского десанта не будет недостатка.