Сидус. Вида своего первый - Данияр Саматович Сугралинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирвин сначала надулся, а потом и сам выдал смешок, махнув рукой:
— Тогда давайте последуем желанию юных и пойдем исследовать станцию! В конце концов, их большинство! Особенно если считать внезапно помолодевшего Картера…
— Да! — закричала Крисси и дала «пять» Малышу.
Следующие минут пять мы, воспользовавшись интерфейсом, изучали карту Сидуса, чтобы определиться с маршрутом.
Местные не стали оригинальничать и назвали три черных куба, облепивших изначальный Центральный, просто Кубами: Первым, Вторым и Третьим. К Центральному доступа ни у кого не было. Наверное, именно в нем находился Разум Сидуса.
Мы находились во Втором, где размещались космопорт, службы приветствующих и инициации, склады временного хранения. Жаль, но праздно шататься здесь было не принято, хотя очень хотелось побродить, изучая модели космических кораблей.
— Вариантов нет, идем в Первый куб, — сказал я, изучив карту. — Там Арена, Галактический рынок и всякие развлечения: магазины, рестораны, клубы и прочее. Насколько я понял, в этом месте тусуются, общаются, ведут бизнес, ну и… — я широко повел рукой в дополнение к своей мысли, — весело проводят время.
— Это вы верно заметили, кэп, еще как весело! — кивнула Хоуп и процитировала: — Квартал запретных развлечений. Заведение межвидовых удовольствий мадам Дюбуа. Бои без правил среди питомцев, мутантов и роботов. Звучит, как в дешевом фантастическом трэш-боевике!
— Пойдемте скорее туда! — возбужденно проговорил Малыш. — Это же чума! Где бы мы еще такое увидели! — И повторил с трепетом в голосе: — Квартал запретных развлечений…
— Да, идем в Первый куб! — воскликнула Крисси.
— Почему не в Третий? — удивился Юто, который, видимо, не успел изучить карту.
— Да там для нас нет ничего интересного, только автоматизированные фабрики, космическая верфь да вычислительные кристаллы, — ответил я. — К тому же в Третий Куб доступ есть только у членов Верховного совета.
Ирвин важно покивал, потом счел необходимым добавить:
— Вообще, слово «совет» недостаточно корректно отражает функции этого органа. Это не представительство власти в привычном нам понимании.
— Зачем тогда он вообще нужен? — спросила Крисси. — Что делают члены Совета?
— Продолжают заниматься своей обычной деятельностью, — ответил Горовиц. — Попутно решают, на что пустить производственные и вычислительные мощности станции, а вот все остальное регулируется Разумом Сидуса, а также возможностями граждан, существующими в рамках системы.
— Мистер Горовиц, — обратился к Ирвину Малыш Шак. — Вот вы говорите, и я вроде бы каждое слово по отдельности понимаю, но вместе… ерунда получается!
— Развивай «Разум», Малыш! — усмехнулся Горовиц.
— Я-то буду, но вы лучше скажите, могу я стать членом этого вашего Совета? Если нет, то я себе и голову забивать не буду.
— Ску-у-у-чно-о-о-о! — протянула Хоуп. — Картер, скажи как глава семейства дедушке, чтобы прекратил свое занудство!
— Ну правда, ребята! — подключилась Крисси. — Мы уже часа два в центре галактики! На Сидусе! И что мы видели? Все, что рассказывает Ирвин, каждый из нас и так знает, это есть в Кодексе.
— Это как? — захлопал глазами Шак.
Ирвин же словно отключился и монотонно бубнил, отвечая на его предыдущий вопрос:
— Каждая группа, достигнув определенного уровня репутации, вправе выставить своего кандидата на выборы. Выборы проводятся…
— Довольно, — остановил его я. — Все это действительно есть в Кодексе.
— Но почему тогда я ничего об этом не знаю? — Малыш отвесил челюсть, к чему-то прислушался и просиял. — Хм… А теперь знаю. Странно.
— Вероятно, информация из Кодекса, загруженная в память, проявляется только при необходимости, — менторским тоном заявил Ирвин и улыбнулся. — А раз так, то необходимость в моей лекции отпадает. Идемте, друзья, навстречу приключениям!
И первым направился к выходу из космопорта. Хоуп посмотрела ему вслед и пожала плечами:
— Вот как он это делает? Только что был занудный старикан и… бац! — в следующий миг нормальный дядька.
Глава 11. Люди и другие фантастические…
Во Втором кубе, куда нас занесло, ничего необычного не было. Ну как «необычного» — нечто подобное каждый видел в фантастических фильмах: гигантский космопорт, множество космических кораблей, которые, приземляясь, не шумят, не изрыгают пламя и, в общем, безопасны для окружающих.
Один из кораблей, выглядевший как морской скат, только бесхвостый, пролетел прямо над нами, и я четко разглядел на его брюхе иссиня-белые многогранники, генерировавшие антигравитационное поле.
— Вот бы на таком покататься! — воскликнул Малыш, запрокинув голову. — Как в том древнем фильме, помните? Я бы пострелял! Пиу-пиу! Атакую Звезду Смерти!
— А где у него оружие? — поинтересовалась Крисси.
— Вряд ли боевой, — ответил я. — Так что «пиу-пиу» не получится, Малыш. Этот, скорее всего, транспортный, человек на десять, не больше.
— Ты хотел сказать, инопланетян! — издала смешок Хоуп. — Ладно, идемте дальше, парни, а то жуть как интересно!
На матово-черной стене, вдоль который шли к выходу, мы вдруг заметили три надписи, сделанные аэрозольной краской. Первая была понятной: «Элвис жив». Вторая была сделана на русском языке: «Цой жив». Мы все ее поняли, потому что, похоже, инициация загрузила в нас знание не только галактических, но и известных Разуму Сидуса земных языков. Третья, на всеобщем, гласила, что «Спартак — чемпион!»
— Кто такой Элвис? — спросил Малыш.
— Певец такой был, — ответил я. — Меня больше интересует, кто такой Цой и почему они с Элвисом Пресли живы? Сидус как-то умеет оживлять умерших певцов? И почему только певцов? Я, может, лучше бы писателя какого оживил или поэта? Или ученого…
— С чего ты взял, что этот Цой — тоже певец? — скептически спросил Юто. — Хуан Ригоберто Цой был знаменитым бойцом в смешанных единоборствах людей и роботов!
— Нет, вы оба неправы, — не согласился Ирвин. — Эрик Рагнар Цой — основоположник галактической экономической теории. Выдвинул ряд спорных, но впоследствии доказанных утверждений.
— Вы все бредите, — безапелляционно заявила Крисси. — Мохаммед Цой, вот кто жив! Он загрузил свое сознание в Даркнет, это каждому известно! Тем и прославился!
— Пи! — согласился с ней Тигр. Хомяк проснулся и оживленно крутил головой, изучая новое место.
— Да это похоже на спор о том, что снег белый, а лед серый, — внесла свою лепту Хоуп. — Цой — распространённая фамилия, так что все вы правы. Лучше подумайте, зачем кому-то заявлять, что древний фракиец-гладиатор Спартак — чемпион? Вам не кажется это странным?
— Странно, что ты вообще знаешь, кто такой Спартак,
