Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал «врагов перестройки» - Михаил Соломенцев

Мои коллеги, как я знаю, ответственно готовились к этому мероприятию, некоторые принципиальные позиции и детали мы обсуждали коллективно.

Встреча была назначена на первую половину дня. Ближе к середине дня мне позвонил, кажется, Батурин и сообщил, что рассмотрение сорвалось, так как с первых минут начались споры между Горбачевым и Ерминым. Дело дошло до того, что Горбачев стал оскорблять Ермина. Последний до такой степени был унижен, что расплакался. Горбачев закончил тем, что поручил нашу концепцию с учетом высказанных им замечаний доложить вторично.

Когда ко мне зашел Ермин, вид у него был удрученный. Сказал, что «рассмотрения как такового и не было. Горбачев сделал только одно конкретное замечание по структуре управления, что в нашей системе НПО и ПО есть мелкие производственные объединения, которые себя не оправдывают. На этом и построил критику, а точнее, разнос. Наших объяснений не слушал. Дошло до оскорблений. Это какой-то ужас! Я такого не ожидал». Сказал, что больше к нему не пойдет.

Я постарался его успокоить, не принимать так близко к сердцу. Все, мол, утрясется. Попросил завтра зайти ко мне со всеми документами. Еще раз все посмотрим, и на второй заход с докладом во главе группы пойду я.

На следующий день предложил Ермину сократить число объединений на две или три единицы и на этом закончить работу над структурой. Это, кстати, те самые два или три объединения, в создании которых мы и сами сомневались, и не скрывали этого. О наших сомнениях стало известно сельхозотделу ЦК. На этом была построена негативная оценка организации агрокомплекса РСФСР.

В назначенное время я со своими аграрниками пришел к Горбачеву и доложил, что мы решили сократить число объединений, объяснил почему. Горбачев согласился, больше замечаний у него не было. Разговаривал он с нами по-доброму. Вся встреча продолжалась не более 15 минут. Все мои спутники были страшно удивлены и задавали один и тот же вопрос: что произошло с Горбачевым? Почему он из рыкающего зверя превратился в такого доброго, приветливого человека?..

Но это мелочи после всего того, что он сделал с великим Советским Союзом. Думаю, что в силу содеянного им тяжкого преступления он, конечно, войдет в историю как величайший разрушитель — Герострат XX века. Люди будущего будут с изумлением думать, как такой человек мог оказаться на самой вершине государственной и партийной власти. Вот именно это следует признать главной ошибкой в кадровой политике партии, а заодно понять, что цена такой ошибки может стать решающей и непоправимой. Недаром Сталин сказал, что кадры решают все.

Горбачева лично я знал плохо. Один раз в период его работы первым секретарем крайкома был в крае. Вместе с ним побывали на некоторых предприятиях, в колхозах и совхозах. Он показывал племенных баранов меринос-ной породы. Овцеводство на Ставрополье было очень богатое по количеству поголовья и породистости.

В целом Горбачев не произвел впечатление человека, хорошо знающего сельское хозяйство, экономику или что-то другое. Но поговорить умел, используя общую фразеологию. С таким «балансом» он и приехал в Москву.

Несмотря на неожиданный горбачевский наскок и критику, новая структура управления аграрным комплексом России успешно развивалась, а производственные специализированные объединения становились надежными и прочными управленческими звеньями, завоевывали авторитет. Во главе объединений появились ученые со степенями кандидата и доктора сельскохозяйственных наук (Омская область— объединение «Омский бекон», Калининский свинокомплекс и другие, всех не перечесть). К слову, таких руководителей калачом не заманишь перейти в управленческую структуру даже в Москву.

Специализация закономерно создает отряд профессионалов, в совершенстве знающих свое дело, обладающих не только- профессиональными знаниями, но и высокой производственной культурой и дисциплиной. Почему? Потому что состав их стабилен, их систематически учат всему новому и передовому. Кто полюбит выбранную профессию, тот и закрепляется, и дорожит своим рабочим местом. Ох, как это важно, особенно в животноводстве. С временщиками, случайными людьми далеко не уедешь. Кадры, кадры и еще раз кадры.

При старой структуре управления повсюду, на каждом перекрестке говорили и кричали о внедрении в производство достижений науки и передового опыта, а на деле мало что менялось. При новой структуре управления руководители специализированных предприятий и объединений, узнав о новинке, немедленно стараются внедрить ее у себя. Почему? Да потому, что им не надо ждать приказа сверху, они располагают финансовыми и материальными ресурсами. Они сами хозяева.

Постепенно крупные животноводческие и другие специализированные хозяйства стали превращаться в научно-производственные. У них появилась необходимость и возможность заниматься прикладной наукой, племенным делом, ветеринарией.

Бывая в таких хозяйствах, я с огромным интересом слушал специалистов, восхищался их увлеченностью и знанием дела, получал от них заряд оптимизма и уверенности. Становилось очевидно, что мы нашли оптимальную структуру управления сельхозпредприятиями, которую к тому же можно постоянно совершенствовать. Переход к специализированной системе занял не один год. Много было трудностей с преодолением сложившихся традиций, опыта и привычек; нелегко решались вопросы подведения материально-технической базы под специализацию. Но все эти вопросы были связаны с ростом, с развитием. Они были преодолимы.

Я совершенно убежден, что если бы России было позволено интенсивно поработать над подъемом села еще 7—10 лет, к 2000 году оно было бы надежно обустроено не только производственными объектами, но жильем и соцкультбытом, электрифицировано, газифицировано и телефонизировано. Появились бы на селе повсюду хорошие дороги и благоустройство. Россия стала бы производить сельхозпродукции столько, сколько требуется для полного удовлетворения потребности россиян, и даже продавать излишки.

В этом уверены многие, кто знал положение дел в сельском хозяйстве РСФСР в 70-е и 80-е годы.

Прошло много лет после событий, о которых я рассказал. Свершилась так называемая перестройка, бросившая Россию в пропасть разрухи и развала. Теперь, чтобы выбраться, потребуется колоссальное напряжение сил всех народов России и не одно десятилетие.

В 1996 году в честь Дня Победы премьер-министр Виктор Степанович Черномырдин устроил встречу с бывшими председателями Совминов СССР и РСФСР и их замами. Я был на ней. После короткой беседы он пригласил нас пообедать. В разговоре за столом Черномырдин проявил интерес к тому, как проходило строительство Дома Советов РСФСР. Я рассказал и особо подчеркнул, что в строительстве принимали участие представители всех автономных республик, краев и областей России. В сквере у Дома Советов посажены деревья, завезенные тоже из всех регионов страны, но таких пород, которые могут прижиться в московском климате. После обеда Черномырдин предложил мне посмотреть «свой» кабинет. Я с удовольствием согласился.