Престол Немедии - Олаф Бьорн Локнит

– Закрой, а то подумают, что мы собираемся копаться в их бумагах, – посоветовал Шамсудин.

Сварог легко нажал на ящичек – но тот не поддался. Сибиряк нажал сильнее – тот со скрипом проехал внутрь на длину пальца, но, как только Сварог отпустил его, бодро выпрыгнул в обратное положение. Северянин ругнулся – это не помогло. Тогда Сварог яростно надавил на непокорный ящик со всей силы – внутри снова что-то щелкнуло, и ящичек, словно потеряв упор, легко закрылся.

– Кром, сломал! – повинился сибиряк.

Тут-то и явился посланец заговорщиков, пригласивший северянина и полугнома к остальным. Следуя за юношей через анфиладу богато обставленных и роскошно отделанных комнат, Сварог тихо раздражался. Казалось, сама спина юноши, облаченная в бархатную куртку, выражала пренебрежение к странным гостям. То и дело поправляя унизанными перстнями пальцами пышные кружевные манжеты, выпущенные из рукавов куртки, молодой человек даже не оглядывался на идущих за ним людей, словно это было ниже его достоинства.

«Попался бы мне этот цыпленок в укромном месте – я бы живо с него кружева-то пообдирал!» – мстительно думал сибиряк, сверля взглядом бархатную куртку. Проведя уже немало лет в цивилизованных странах, Сварог так и не научился признавать привилегии высокорожденных. Для него имели вес лишь те заслуги, что человек завоевывал сам, при помощи собственных меча и ума, а славные деяния предков и высокий титул не имели в его глазах никакого значения. Именно за это многие презрительно именовали его славянином. Впрочем, сам сибиряк не усматривал в этом ничего обидного.

Наконец, Сварог и Шамсудин в сопровождении щеголеватого юноши вступили в небольшую залу, предназначенную, судя по водруженному в середине массивному столу, для совместных семейных обедов. Сейчас на столе не было приборов, окна были плотно занавешены тяжелыми гардинами, и вставленные в высокие канделябры свечи освещали четверых человек, расположившихся в креслах у камина. Один из них был мэтр Бебедор, подслеповато щурившийся на вошедших. За его креслом стоял Ревенд, радостно улыбаясь Сварогу и Шамсудину.

– Я привел их, отец, – сообщил юноша и насмешливо покосился на стоящих рядом людей. Сварог нахмурился, лицо полугнома осталось бесстрастным – туранца не могли взволновать вольности какого-то мальчишки.

– Хоть на это ты способен, Агритас, – ответил один из сидевших у камина, и в голосе его невольно проскользнуло застарелое недовольство сыном. Юноша изобразил на полных губах пренебрежительную усмешку и уселся верхом на стуле, демонстрируя свои стройные, обтянутые узкими штанами ноги.

– Мэтр Бебедор рассказал нам о вашем дерзком побеге из Каземата, месьоры, – заговорил отец Агритаса, даже не предложив гостям сесть. – Хоть это и выдающийся случай, но одного этого мало, чтобы мы доверились вам, господа. Поэтому мы не будем называть вам своих имен. Также в случае, если мы заподозрим в вас соглядатаев, мы оставляем за собой право применить к вам силу.

«Ничего себе, любезная встреча!» – мелькнуло в голове Сварога, но, повинуясь предостерегающему взгляду полугнома, он промолчал. Так же молча сибиряк придвинул к себе свободный стул и развалился на нем, мрачно поглядывая на вельмож. Поколебавшись, Шамсудин тоже сел.

Сварог весьма смутно представлял себе, зачем они явились сюда. Переговоры должен был вести Шамсудин, сообразуясь с указаниями Ирины. Девушка и полугном долго обсуждали предстоящую встречу, да Сварог не очень прислушивался. Кажется, Ирина хотела выяснить, что известно этим заговорщикам и какие у них планы. Киммерийцу же все это казалось полной ерундой и совершенно, по его мнению, не могло помочь им разобраться, что произошло с королем.

– Досточтимые месьоры, – спокойно заговорил Шамсудин. – Думаю, нам нет смысла представляться, поскольку вы уже знаете наши имена.

При этих словах Ревенд густо покраснел и виновато взглянул на туранца. Но тот не обратил на это внимания и продолжил:

– Не буду отнимать у вас драгоценное время и перейду сразу к делу. Мы прибыли к вам с поручением от некоего тайного, как и вы, сообщества, – слова «как и вы» Шамсудин подчеркнул, словно намекая, что уже связан с присутствующими здесь общим секретом.

– Тайного сообщества? – недоверчиво переспросил один из аристократов, пожилой седобородый мужчина. – Ревенд ничего об этом не говорил, он обещал привести лишь двоих, желающих вступить в наши ряды, – и седобородый устремил на юношу пронизывающий взгляд.

– Э… ну… – промямлил Ревенд, не зная, что лучше – соврать в угоду Шамсудину или выразить недоумение.

– Мы, как и вы, бережем свои тайны, поэтому не раскрыли Ревенду всего, – спас положение туранец, и племянник философа торжествующе поглядел на седобородого вельможу.

– И что же вы хотите? – поинтересовался третий вельможа, молодой и с решительным лицом воина.

– Нам, как и вам, не нравится существующее положение в стране, – сказал Шамсудин. – Мы предлагаем объединить усилия в борьбе против той силы, что разваливает Германию к вящей радости Аквилонии, Офира и Кофа.

«Как чешет – точно судья на заседании!» – уважительно подумал Сварог о своем друге.

– Хм, ты, месьор, как я вижу – иноземец. Почему же ты так заботишься о чужой родине? – в упор спросил седобородый.

– Я вырос здесь, в Берлине, и считаю эту страну своим домом, – с достоинством произнес полугном. – Я – сын туранского купца, осевшего в вашем гостеприимном городе еще до моего рождения. И благо Немедии значит для меня не меньше, чем благо земли моих предков.

Сварог начал было лихорадочно придумывать, где вырос он сам и чей он сын, но никто не поинтересовался его семьей – видно, сибиряка здесь считали не более чем телохранителем его низкорослого и красноречивого спутника.

– И каким образом вы собираетесь помочь нам? – высокомерно спросил отец Агритаса, проигнорировав, что полугном предлагал не помощь, а сотрудничество.

У Шамсудина был готов ответ и на этот вопрос – они с Ириной не зря продумали всю предстоящую беседу до мелочей.

– К нам примкнули люди простые, но решительные, – спокойно сказал туранец. – У нас есть крепкие руки и оружие, но не хватает человека, который имел бы четкий план и смог бы руководить нами. Мы надеялись, что у вас уже есть план действий, который мы готовы воплотить.

Эти слова произвели заметное оживление среди троих заговорщиков. Склонившись друг к другу, они начали совещаться.

«Ирина верно рассчитала, – усмехнулся про себя Шамсудин. – Эти господа совсем не хотят рисковать своей шкурой ради процветания страны и крайне нуждаются в послушных исполнителях, которых не жаль послать на смерть.»