Приключения Тома Сойера (пер. Ильина) - Марк Твен

— Ладно, как скажешь. Ну а с этим что будем делать — снова зароем?

— Да. [Взрыв ликования наверху.] Нет! Клянусь великим сейчемом[5], нет! [Наверху — приступ глубочайшего уныния.] Надо же, чуть не забыл. Эта кирка была перемазана свежей землей. [Мальчиков затошнило от страха.] А откуда здесь взялись кирка с лопатой? Да еще и со свежей землей на них? Кто принес их сюда — и куда эти люди подевались? Ты кого-нибудь слышал? Видел? Что? — закопать золото снова, а после прийти и увидеть пустую яму? Ну уж нет — нет. Мы отнесем его в мое логово.

— Точно! Мог бы и сам додуматься. В какое, в Номер Первый?

— Нет, во Второй — под крестом. Первый ненадежен — слишком много людей там толчется.

— Ладно. Ну что, почти стемнело, пора и в дорогу.

Индеец Джо встал, прошелся от окна к окну, опасливо выглядывая в них. А после сказал:

— Кто же, все-таки, притащил сюда кирку и лопату? Как думаешь, не могут они наверху сидеть?

Мальчики и дышать-то забыли. Индеец Джо положил ладонь на рукоять ножа, постоял и направился к лестнице. Мальчики вспомнили о чулане, но силы, потребные для того, чтобы достичь его, уже покинули их. Заскрипели ступени — первая, вторая, — и нестерпимый ужас пробудил в мальчиках оцепеневшую было решимость, — они совсем уж собрались метнуться к чулану, но тут послышался треск гнилых досок, и Индеец Джо полетел на землю вместе с остатками окончательно развалившейся лестницы. А когда он, ругаясь, поднялся на ноги, товарищ его сказал:

— Сдалась тебе эта морока! Если наверху кто и есть, пусть они там и сидят — кому какая разница? А захочется им вниз соскочить да шеи себе посворачивать — я тоже не против. Минут через пятнадцать темно уже будет, пускай они тогда гонятся за нами, если им охота придет, — на здоровье. Но я так думаю: те, кто приволок сюда эту дрянь, завидев нас, решил, что мы привидения или черти. Небось и сейчас еще драпают и остановиться не могут.

Джо поворчал немного, однако все же согласился с товарищем, сказав, что еще сохранившийся свет правильнее будет использовать для сборов в дорогу. Вскоре они выскользнули из дома и пошли в густеющих сумерках к реке, унося с собой драгоценный ларец.

Том и Гек, ощущая немалую слабость и великое облегчение, встали с пола и какое-то время наблюдали за уходившими грабителями сквозь щели между бревнами, из которых был сложен дом. Гнаться за ними? Ну уж нет. Сейчас бы до земли добраться, не переломав ноги и руки, а там перейти гору и оказаться в городке. Мальчики почти не разговаривали. Обоих снедала ненависть к себе — ну и к злой судьбе, заставившей их притащить сюда кирку и лопату. Ведь не будь здесь ни той, ни другой, Индеец Джо ничего бы не заподозрил. Зарыл бы серебро вместе с золотом, чтобы они дожидались, когда он насладится «местью», а после пришел бы сюда и с превеликим огорчением обнаружил, что денежки его — тю-тю! Ах, какое горе, что они приволокли сюда инструменты!

И мальчики решили последить за испанцем, когда он снова появится в городе и станет вынюхивать возможность совершения мести, и проследить его до «Второго Номера», где бы тот ни находился. И тут Тома осенила страшная мысль.

— Месть? Так ведь это он про нас говорил, Гек!

— Ой нет! — воскликнул Гек и едва на землю не упал.

Уже входя в город, они обсудили эту возможность и решили: самое для них лучшее — верить, что Джо, быть может, подразумевал кого-то другого, ну, в крайнем случае, одного только Тома, ведь показания на суде давал именно он.

Слабым, очень слабым утешением стала для Тома мысль, что опасность угрожает лишь ему одному. В компании было бы как-то повеселее, думал Том.

Глава XXVII

Трясутся, но выслеживают

Приключения этого дня испортили Тому всю ночь. Четыре раза огромное сокровище попадало ему в руки и четыре же раза обращалось в его пальцах в ничто — это очередной сон покидал Тома и перед ним уже наяву представала жестокая реальность его невезения. Когда же ранним утром он проснулся окончательно и принялся, еще лежа в постели, перебирать в памяти подробности своего великого приключения, то с удивлением обнаружил, что они стали странно смутными, далекими — как будто все вчерашнее произошло в каком-то ином мире или давным-давно. И ему пришло в голову, что, быть может, и само-то великое приключение было всего-навсего сном! Истинность этой мысли подтверждалась одним существенным обстоятельством — количеством привидевшихся ему монет, слишком огромным, чтобы быть подлинным. Больше пятидесяти долларов в одних руках Том отродясь не видывал и потому, подобно всем мальчикам одного с ним возраста и жизненного опыта, считал слова о «сотнях» и «тысячах» всего лишь причудливыми оборотами речи, никакого отношения к действительно обращавшимся в мире деньгам не имеющими. Он и на миг не поверил бы, что такая безумная сумма, как сто долларов, может взять да и попасть в руки одного человека. Основательно разобравшись в представлениях Тома о кладах, вы обнаружили бы, что состоят они из горстки вполне реальных монеток по десять центов каждая и груды туманных, роскошных, непостижных уму долларов.

Однако чем дольше обдумывал он частности своего приключения, тем более яркими и резкими — как если бы сами его размышления начищали их — они становились, и в конце концов, Том начал склоняться к мысли, что оно ему все-таки не приснилось. Эту раздвоенность надлежало уничтожить сколь возможно быстрее. И Том, наспех позавтракав, отправился на поиски Гека.

Гек сидел на планшире плоскодонки, вяло побалтывал ногами в воде и вид имел до крайности меланхоличный. Пусть он первым заговорит о вчерашнем, решил Том. Не заговорит, значит приключение было сном.

— Здорово, Гек!

— Здорово.

Молчание, растянувшееся на целую минуту.

— Эх, Том, если бы мы бросили чертовы инструменты под деревом, денежки были бы наши. Вот горе-то!

— Выходит, это был все же не сон, Гек, не сон! Знаешь, я почти жалею, что все это мне не привиделось. Вот не сойти мне с этого места, жалею, Гек

— Ты о чем?

— Да о вчерашнем. Я уж наполовину решил — сон и все тут.

— Сон! Да кабы бы под Джо не сломалась ступенька, он бы тебе такой сон показал! И не говори мне о снах, я их нынче навидался, хватит! Всю ночь за мной этот безглазый испанец гонялся, чтоб он пропал!

— Ну уж нет, пропадать ему рано. Его надо найти! И деньги тоже.

— Нипочем нам их не найти, Том. Такая удача человеку только раз в жизни выпадает, а мы ее прошляпили. Да и вообще, меня же, если я только увижу его, колотун прошибет.

— Да и меня, наверное, тоже. И все-таки, я хотел бы увидеть его и проследить — до Второго Номера.

— Номер Второй — да, это штука. Я тоже о нем думал. Правда, ничего не надумал. Как по-твоему, где он?

— Не знаю. Все так туманно, Гек. Слушай, — а может, это номер дома!

— Пожалуй!… Хотя нет, Том, если так, то не в нашем городишке. Тут никаких номеров днем с огнем не сыщешь.

— Да, верно. Дай-ка подумать. Ну, конечно! Это номер комнаты — на постоялом дворе!

— О, вот тут ты в точку попал! У нас их всего-то два. Стало быть, мы мигом все и выясним.

— Оставайся здесь, Гек, я скоро вернусь.

И Том убежал. Появляться на людях в обществе Гека он все-таки не решался. Отсутствовал Том полчаса. И выяснил, что в лучшем из постоялых дворов № 2 снимал, да и теперь снимает, молодой адвокат. А во дворе не столь фешенебельном № 2 был окутан тайной. Сынишка хозяина двора сказал Тому, что номер этот всегда заперт и никого, кто туда входит или выходит оттуда, он не видел, может, правда, там по ночам кто бывает, а почему это так, он не знает, ему любопытно, конечно, в чем тут дело, да не так чтобы очень, — сам он решил для себя, что в этой комнате нечистая сила завелась, вон и прошлой ночью там неведомо кто свечу жег.

— Вот и все, что я разузнал, Гек. Я так понимаю, это тот самый Второй Номер и есть.

— И по-моему так, Том. Так чего ты делать-то собираешься?

— Надо подумать.

Думал Том долго. И наконец, сказал:

— Значит так. Задняя дверь этого Второго Номера выходит в проулок между постоялым двором и развалинами старой лавки. Так вот, собери все дверные ключи, какие найдешь, а я стяну все тетушкины, и в первую же темную ночь мы сходим туда и попробуем открыть эту дверь. Только ты держи ухо востро, посматривай, вдруг где-нибудь Индеец Джо мелькнет, — помнишь, он говорил, что собирается заглянуть в город, выведать, не представился ли ему случай отомстить. Увидишь его, ничего не делай, просто следи за ним, — и если он не пойдет в номер два на постоялом дворе, значит это не то место.

— Ох, неохота мне за ним в одиночку таскаться!

— Так это ж ночью. Он тебя, скорее всего, не заметит, а и заметит, ни о чем не догадается.

— Ну, если совсем уж темно будет, я за ним, может, и послежу. Хотя не знаю… не знаю… да нет, попробую.