Реки Судьбы (СИ) - Екатерина Селезнёва

Хозяин фермы внимательно слушал пожилого этана, с которым они приехали, потом им улыбнулся:

— Я рад, что члены вашей Семья сторонники традиционного обучения молодёжи. У нас здесь маточное стадо. За три месяца вы узнаете, как разводить гимсов и выживать в условиях зимы. Конечно, вы узнаете и многое другое, что пригодится в будущей жизни.

— Спасибо, мы будем очень стараться! — дрожащим голосом сообщила Вера и с надеждой посмотрела на дорима, правильно ли она сказала.

— Спасибо, моя семья не забудет ваших усилий и затрат! — произнёс формулу Рэйнер и поклонился, не забыв наклонить и голову Веры.

Фермер поклонился в ответ.

— Вот и хорошо. Вас покормят тем, что осталось от ужина. Мальчик столько пережил, что он должен хорошо отдохнуть. У нас есть маленькая палатка, где вы вдвоём проживёте эти три месяца.

Вера устала и хотела спать, но Рэйнер железной рукой потащил её в самую большую палатку.

— Не забудь, они пожертвовали отдыхом ради нас.

Девушка с ужасом посмотрела на блюдо с кусками холодного мяса и какой-то мерзкой серой массой.

— Приятного аппетита! — проворковала жена хозяина фермы и улыбнулась.

Вера нервно вспоминала всё, что когда-либо читала. Встретив насмешливый взгляд Рэйнера, обозлилась (Виб! Нет, чтобы помочь!) и решилась импровизировать.

— Тепло вашему дому, приплода вашим гимсам, здоровья и долгих лет жизни членам семьи! — отчаянно пропищала она, и принялась есть жирное мясо, радуясь ножу, тем более что кроме него, из столовых приборов ей ничего не дали.

Мясо было холодным, поэтому только нож помогал отрезать небольшие куски, хорошо хоть отвар какой-то травы был горячим. Она чуть не вывернулась наизнанку, когда Рэйнер всунул ей в рот какую-то серую массу. Вера мужественно её проглотила и стала бороться с желудком, который пытался отторгнуть это.

— Понравилось ли угощение? — спросила жена хозяина.

В голове сразу всплыло из сказки «Морозко» — «Тепло ли тебе девица, тепло ли красная?». Позеленев, Вера благодарно улыбнулась.

— Очень вкусно! Вкуснее не ел. Только я объелся, больше не смогу ни кусочка съесть.

Когда она увидела, как спрятал улыбку Рэйнер и остальные этаны, то поняла, что это тоже какое-то испытание для того сопляка, которого она изображала. (Вот и хорошо, значит не позорно, что больше не могу есть, этот кошмар!).

Рэйнер был удивлён, тем, что девочка знала об этих обычаях. Он был уверен, что не от Лилдах. «Интересно, в её мире такие же обычаи, или это просто её природное дружелюбие?», — подумал он и незаметно прикоснулся к сознанию главы семьи. Глава семьи был искренне восхищён, что городской мальчишка ведёт себя достойно и благородно, ни разу не нарушив древние традиции, и решил не заниматься обычным обучением, а включить их в свою семью. Дорим обрадовался, им интересно будет здесь учиться!

Вера слушала неторопливый рассказ главы семьи о погоде, молоди и землях, где им предстоит пасти гимсов. Она расслабилась и выдула несколько стаканов травяного отвара, поэтому через какое-то время возникла проблема. Злая от смущения, она призналась своему спутнику, что хочет в туалет, тот кивнул и повёл её в жёлтую палатку, стоявшую в отдалении. Вера с изумлением обнаружила, в ней маленький огородик из лишайников и грибов.

— Надо это сделать вот над этим жёлобом, там перерабатывающие грибы. Не промахнись! Здесь лишние запахи долго хранятся, — он решительно стал стягивать с неё шкуру медведя. — У женщин свои туалеты, ну, а ты… ты будешь пользоваться этим, хм… так как ты — мужчина.

— Я сама! — зло рявкнула Вера.

— Не промахнёшься? — ехидно спросил Рэйнер.

— Мама…

Девушка присмотрелась и чуть не заплакала, для женщины эта задача была невыполнима. Она беспомощно взглянула него.

— Не волнуйся, это с первого раза трудно попасть, потом привыкнешь, а сейчас я помогу тебе. Не смущайся! Я с этим телом был знаком задолго до тебя. Закрой глаза и доверься мне, тем более что спать, мы будем вместе, я же твой дядя, — она закрыла глаза, а руки этого нахала раздели её и подняли. — Давай!

Когда всё было кончено, Рэйнер шепнул, что когда наступит время опорожнить кишечник, то надо будет идти к специальному камню «форн», тот поглощает всю органику, но живёт на морозе, потому что выделяет много тепла. Рэйнер испытывал странное злорадство, заставляя эту гордую девчонку быть зависимой от него, и волновался — впереди была ночь.

В палатке, которую специально для них поставили, было градусов пять. Вера поискала глазами обогреватель и нахмурилась — ничего не было. Обнаружив огромный спальный мешок из меха, осмотрела его. Он оказался двойным: снаружи белый мех, а внутри ярко-оранжевый. Мелькнула мысль, что и хорошо, что холодно, она боялась спать раздетой рядом с этим красавцем. Вера чуть не упала, когда Рэйнер скомандовал:

— Раздевайся.

— С чего бы это? — нервно огрызнулась она.

— Одетой, в этом мешке, ты сдохнешь от жары.

— Неужели? — она сморщила нос и надула губы.

Рэйнера, собрав всю волю, чтобы не поцеловать эти губы, сообщил:

— Этот мешок рассчитан на минус тридцать и ниже. При такой температуре в них спят обнажёнными.

— Мама дорогая, ты мне свистишь!

— Почему ты не веришь?! Здесь нет обогревателей, и ночью температура в куполе упадёт ниже нуля, только поэтому мы не сваримся.

— А голова?

— За голову не волнуйся, в ней у тебя пусто — замерзать нечему. К тому же, на голову мы накинем капюшон от мешка, — он успокоился и даже удивился себе, с чего бы это он так среагировал на эти губы.

— У-у, виб! — Вера даже не заметила, что уже привычно ругается, не запинаясь на выборе слов.

Дорим усмехнулся и стал смотреть, как та мучилась, стараясь повернуться к нему спиной. Рэйнер рассердился — из-за её стеснительности он начал опять волноваться. Вера сняла верхнюю одежду, но он решительно содрал с неё всё и повесил на верёвку.

— У тебя не будет возможности стирать верхнюю часть, я её уничтожу, — с этими словами он нырнул в спальный мешок.

Вера, полиловев, полезла вслед за ним. Какое-то время напряжённо ждала, сама не зная чего, лежать спина к спине было ужасно неудобно и она, повернувшись на бок, уткнулась носом в могучие мышцы спины, усталость взяла своё, и она заснула. К утру похолодало, и Вера прижалась к чему-то полыхающему, как печь.

Рэйнер в отличие от неё промучился полночи. Прежняя владелица этого тела любила, как он ласкал его, тогда он не хотел, а теперь не имел права даже притронуться к нему. Однако из вредности послал ей сон, в котором он целовал её всю, и, обняв её, заснул.

Утром Вера