Остаюсь твоей - Лия Султан

Ясмина до боли прикусила щеку, чтобы не заплакать. Ребенок ведь не виноват.

- Это потому что у него теперь новая тетя и новый малыш?

- Папа тебя любит. Просто он показывает свою любовь по-своему.

А что еще она могла ответить? Нурик все-таки женился на Зарине, и она родила ему сына Аслана. И у Малики повторилась судьба Яси. Пока никто не видел, мачеха пыталась задеть девочку, но однажды это услышал Мурат и поставил зарвавшуюся невестку на место, сказав во всеуслышание, что любое плохое слово или косой взгляд в сторону его любимой внучки и пусть пеняет на себя. Зарина притихла. Она вообще все стойко сносила: претензии свекрови, прохладное отношение Дамира и Эли и самое главное – любовниц мужа.

Айман относилась к Малике ровно, сказывалась ее обида на Ясю. Сейчас, когда девочке уже тринадцать, бабушка периодически критикует ее стиль, увлечения и острый язычок. Малика выросла совсем другой: активной, непосредственной и где-то своенравной. Она хорошо училась, много читала, но была настоящей пацанкой: гоняла с мальчиками на самокате, лазила по деревьям, предпочитала джинсы, футболки и толстовки платьям и юбкам. Маля, как ласково ее называли, уже могла отвечать на выпады бабки, когда ты говорила:

- И чему тебя только мама учит? И куда только она смотрит? Никудышная из нее мать! Ты же как мальчик выглядишь. Кто тебя замуж такую возьмет?

- Ажека (бабуля – прим.автора), во-первых, мне еще 13. Во-вторых, мне не нужен муж, чтобы быть счастливой. И в-третьих, у меня самая лучшая на свете мама.

Свекровь потеряла дар речи, а Эльмира, которая присутствовала при этом разговоре, добавила:

- Да, Маля, ты права. У тебя самая лучшая мама.

Туше, дорогая свекровь.

Через три года после развода умер отец Ясмины. Еще до кончины от второго инфаркта Мурат написал завещание, по которому дом делится на три части между тремя детьми. После смерти главы семьи его решили продать. Мачеха Яси – Гуля получила большую часть, как мать двоих наследников, и перевезла детей в трехкомнатную квартиру. Ясмина тоже расширилась и взяла двушку.

И все бы ничего, да тетя Гуля попала в очень неприятную историю. Через год после смерти мужа она вдруг по уши влюбилась в мужчину, который представился ей успешным бизнесменом. Он пел соловьем, дарил дорогие подарки, водил по ресторанам, втерся в доверие и вскоре переехал к ней, объяснив это тем, что строит большой дом за городом. Двойняшки – Ермек и Енлик – были не в восторге, но кто слушал тринадцатилетних детей? А потом этот мужчина вдруг заявил, что у него проблемы в бизнесе и его счета заблокировали. Ему нужно было совсем немного, чтобы закрыть дырки и тогда они с Гулей смогут пожениться и переехать в особняк. По уши влюбленная Гуля взяла кредит под залог квартиры, передала деньги своему сожителю и осталась ни с чем. Получив крупную сумму, любовник исчез и отключил телефон. Бизнесмен оказался обычным жиголо и аферистом, который таким образом обманул нескольких женщин до Гули. На мачехе висел кредит, который нечем было закрывать. Пришлось продать квартиру. Гуля переехала с детьми к сестре и начала пить, заливая горе водкой.

Дети страдали, плакали, сбегали из дома к тете Айман и дяде Ильшату. В конце концов, Ермек и Енлик там и остались. Айман позже говорила Ясе, что у Гули поехала крыша. Она серьезно пристрастилась к алкоголю и вскоре родная сестра выгнала ее из квартиры. Где она теперь, никто не знает.

Пару лет назад Карина вызвала Ясмину на разговор и сказала:

- Хватит батрачить на чужого дядю! Давай откроем свою компанию! Ты все знаешь о клиниге, а я о циферках. Вместе пробьемся.

Подруга пришла к этому не сама. Ее надоумил муж – крутой программист Бексултан, для друзей Бекс. Он долго бегал за Кариной, а она только нос воротила. Ей же всегда нравились качки, а айтишник был не только доходягой, но и очкариком. Парень добивался ее полгода, пока она не сдалась. Теперь она называет его ласково «Бекош» и говорит, что самая сексуальная часть тела у мужчины – его мозг. И именно Бекс сказал жене, что надо двигаться и открывать свое дело, а с первоначальным капиталом он поможет. Ясмине идея Карины понравилась и она вложила в компанию свои накопления, которые собирала на учебу Малики. Сначала она боялась, но бывший свекор сказал, чтобы она рискнула, а университет внучке он оплатит сам.

Вот так две одноклассницы начали свое собственное дело. Они только в самом начале пути, но уже успели набить пару шишек. Зато стали получать чистую прибыль.

В жизни Яси все более или менее наладилось. Они с дочкой создали свой уютный, маленький мирок, понимали друг друга с полуслова, и много разговаривали. Мужчины обращали на Ясмину внимания, особенно в последние годы, когда она перестала прятаться в свой панцирь и расцвела. Но Яся никого не подпускала близко. Все еще свежи были воспоминания и раны от первого болезненного опыта. Все еще плакала душа, когда она вспоминала свою первую любовь. И это будет неправильно убеждать себя в том, что она не думала об Артёме. Его образ часто вставал перед глазами, и ей казалось, что Тёма промелькнул в толпе или перешел дорогу где-то вдалеке. Но потом Ясмина сама себе говорила: «Этого не может быть. Он живет в другой стране». Самым тяжелым было признать, что его жизнь продолжается, но уже без нее. Она сильно жалела, что не смогла с ним поговорить и объясниться.

***

-На тебе лица нет! – обеспокоенно сказала подруга. – Ты не заболела?

- Нет, - Яся откинулась на спинку стула и закрыла глаза. – Все нормально.

Девочки делили кабинет. Здесь решали важные вопросы, сплетничали и изливали душу.

- Ага. Лечи кому-нибудь другому. Яська, мы с первого класса вместе. Я тебя как облупленную знаю. Давай, признавайся. Скучала?

- Скучала, - вздохнула Яся. – Глупо отпираться. Но у него невеста, у меня дочка.

- И? – нахмурилась Каринка. – Вот честно, мать, почему у вас все через ж*пу?

- Потому что это я такая бедовая. Правильно в песне поется, не родись красивой, родись счастливой. Мне все время говорили: «Яся красавица». И что? Помогла она мне стать счастливой? Да нифига!

- Езжай домой.

- Почему?

- Успокойся, приди в себя, ванную прими с пузырьками. Ходишь зеленая, страшно смотреть.

- И что вот так отпустишь? – вскинула бровь Яся.