Поверженный Рим - Сергей Шведов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По моим сведениям, с русами Кия был связан и ты, высокородный Пордака, — спокойно отозвался Перразий. — Прикажешь и тебя арестовать?
Комит агентов явно издевался над комитом финансов — это был дурной знак. Высокородный Перразий — человек сдержанный и очень осторожный. И если он позволяет своим чувствам прорваться наружу, значит, дела Пордаки действительно плохи. Похоже, комит финансов, увлеченный строительством дворца, прозевал заговор, устроенный у него под носом.
— Я думаю, тебе будет интересно узнать, высокородный Пордака, что патрикий Руфин полмесяца назад встречался с префектом города Рима Никомахом и патрикием Евгением. Именно эти двое сейчас возглавляют языческую партию в империи.
— Руфин в последнее время живет в Риме, — криво усмехнулся Пордака. — А ты, Перразий, и твои агенты палец о палец не ударили, чтобы поймать самого опасного врага Римской империи.
— У империи много врагов, — пожал плечами комит агентов. — Работы у меня хватает.
— Не хочешь ссориться с Никомахом? — прищурился на гостя хозяин.
— Не хочу, — охотно подтвердил Перразий. — Тем более что именно его молва прочит на место сиятельного Андрогаста. Говорят даже, что указ об отставке руга уже подготовлен и свою подпись под ним молодой Валентиниан может поставить в любой момент.
— За Андрогаста горой стоит армия, — холодно проговорил Пордака. — Ты, видимо, забыл об этом, высокородный Перразий?
— Это был существенный аргумент в пользу руга, — кивнул комит агентов, — но только до тех пор, пока у Феодосия были связаны руки. Смерть кагана Баламбера и рекса Придияра Гаста существенно изменила ситуацию. Гунны и готы деморализованы, давление на границы империи прекратилось. И Феодосий может без опаски перебросить свои легионы на запад. Это, видимо, понял и Руфин, именно поэтому он активизировал свои действия. До сих пор русы Кия не трогали Андрогаста, поскольку именно он являлся гарантом их господства в Северной Галлии, но теперь, когда Феодосий готовится подмять под себя всю империю, им нужен свой человек здесь, в Медиолане. И таким человеком будет либо Никомах, либо Стилихон.
Раньше Пордака невысоко оценивал умственные способности Перразия, но сейчас он пришел к выводу, что был, пожалуй, не прав. Перразию, как, впрочем, и Пордаке, уже перевалило за шестьдесят. Возраст, когда разумные люди вкладывают меч в ножны и удаляются с политической арены, дабы провести остаток дней в довольстве и покое. Пять лет службы в свите Валентиниана сделали Перразия богатым человеком. До сих пор ему удавалось угодить и нашим, и вашим, но теперь для него наступило время выбора. И ошибка в данной ситуации грозила комиту агентов большими неприятностями.
— Значит, Руфин сделал ставку на Валентиниана в пику не только Андрогасту, но и Феодосию? — спросил Пордака, пристально глядя на собеседника.
— Скорее всего, — кивнул Перразий.
— А на кого ставишь ты? — прямо спросил Пордака.
— В отличие от тебя, комит, у меня выбора нет, — пожал плечами Перразий. — Я связан с Константинополем слишком тесными узами. К тому же я уверен в победе Феодосия. Этот человек всегда добивается того, чего хочет.
— У божественного Феодосия даровитые помощники, — усмехнулся Пордака. — Я нас с тобой имею в виду, высокородный Перразий.
Проводив гостя, Пордака приказал слугам закладывать лошадей. Комит финансов был уже не в том возрасте, чтобы ездить верхом. Да и путь ему предстоял неблизкий. Префект претория всесильный и всевластный Андрогаст не любил шумный Медиолан и предпочитал проводить время в своей загородной усадьбе, выстроенной на варварский манер и напоминающей скорее неприступную крепость, чем обитель римского сибарита. Впрочем, Андрогаст не был прирожденным римлянином и предпочитал растлевающей роскоши суровую простоту.
Дабы обезопасить себя от серьезных неприятностей, Пордака решил удвоить охрану. Сто римских клибонариев, облаченных в тяжелые доспехи, сопровождали карету комита финансов, выкатившуюся за городские ворота. Пордака, несмотря на показное равнодушие, был сильно обеспокоен появлением в городе своего врага, бывшего трибуна Стилихона. Трудно сказать, где носило пять лет этого молодого человека, но письма от него комит получал регулярно. Очень злобные письма, надо признать. После их прочтения у Пордаки надолго пропадал аппетит. Он отнюдь не считал угрозы, содержавшиеся в них, пустыми. Стилихон был истинным сыном своего отца, грозного руга Меровлада. Пордака имел возможность в этом убедиться. Именно Стилихон выступал главным действующим лицом интриги, которая погубила императора Грациана. Хотя не он нанес смертельный удар старшему сыну божественного Валентиана. Это сделал совсем другой человек. Похоже, сиятельному Андрогасту на роду написано быть палачом римских императоров.
Усадьба префекта претория была обнесена не только стеной, но и рвом. Новшество, доселе неслыханное на италийских землях. Хотя в Галлии, где Андрогаст провел едва ли не большую часть жизни, давно уже строили именно так. Жизнь научила тамошних знатных людей быть готовыми ко всяким неожиданностям. Ибо набеги варваров давно уже стали для Галлии обыденностью. И, похоже, недалек тот час, когда они станут обыденностью и для Италии.
Над воротами усадьбы возвышалась сторожевая башня, которой мог бы позавидовать город средней величины. Именно в этой башне размещалось поворотное колесо, опустившее подъемный мост прямо под ноги гостей. Пордака даже высунул голову из кареты, чтобы лучше видеть величественное сооружение, построенное волею могущественного человека, который, однако, не чувствовал себя в безопасности даже в сердце управляемой им империи. Впрочем, такова участь всех владык.
— Я почти жалею, что потратил все свои деньги на сооружение дворца, а не последовал твоему примеру, сиятельный Андрогаст, — сказал Пордака, поднимаясь по ступеням мраморного крыльца.
В усадьбе Андрогаста нашлось бы все, что потребно для жизни любого непритязательного человека. Кроме хозяйского дома и караульного помещения, где размещались три сотни клибонариев, здесь была конюшня, два амбара с запасами на год осады. Баня, весьма приличных размеров. И даже мастерские, где старательные рабы трудились на благо своего хозяина.
Дом свой Андрогаст поставил на старый римский манер, в один ярус. Префект претория не женился и не завел семью, а для одного человека места здесь хватало с избытком. Правда, недостатка в красивых рабынях в доме не было, и Пордака почувствовал даже нечто вроде зависти, наблюдая за расторопными женщинами, накрывающими для гостя стол.