Между нами мужчинами - Андрей Тарасов

Автор. А сейчас ему это неизвестно?

Валентин. Известно, конечно... Да и не в том дело, что я ревную или не доверяю. Но чего же хорошего, если Надя пойдет с кем-то в театр или на танцы? Она же замужняя женщина, будут на нее и на меня пальцами указывать. Приятно, что ли?

Надя. Вот-вот! Это самое: "И не ревную, и доверяю, а не пущу! Моя жена!" И насчет пальцев тоже верно. Наши собственнические взгляды и привычки соседи охотно поддерживают. И заметьте, не только мещане. Очень многие в том, что муж избивает жену, видят меньшее преступление, чем в том, что жена сходит в кино со знакомым.

Валентин. А сама? Сознайся, только честно, почему мне баскет бросить пришлось?

Надя. Ну и что? Действительно, там у вас не поймешь, спортом вы увлекаетесь или чем-то другим. Тренерше этой, Катюне, надо бы по крайней мере не баскетболом заниматься, а стрельбой. Очень уж она метко умеет глазками стрелять!

Валентин. Стыдно слушать! У нее же муж и двое детей.

Надя. Для вас, мужчин, это не помеха, вы все в душе такие коллективисты!

Автор. Вот видите. А ты, Надя, говорила, что в вашей семье "собственники" отсутствуют. В том и парадокс нашей психологии, что мы в одном отношении можем быть широкими и щедрыми, а в другом - феодалами и Плюшкиными. В семейных отношениях такое встречается сплошь и рядом. Допустим, как у вас, когда для человека общественные интересы превыше всего, а по отношению к мужу или жене он типичный собственник. В чем это проявляется? Да очень во многом. Мул: задержался на несколько часов решал с коллегами очень интересную и нужную для завода проблему. Дело важное. Если бы речь шла о чужом муже, жена это хорошо бы поняла, но тут... "Ах, железки тебе важнее, чем..."

Жена потанцевала на вечере со своим хорошим знакомым три танца подряд и охотно улыбалась на его шутки. Муж и сам бывает не прочь поухаживать за кем-нибудь, но... Он молчит всю дорогу до дому, ложится спать на диван, уходит утром на работу, не сказав "до свиданья". Его жена должна улыбаться только ему! Заметьте, кстати, что он вовсе не старается, чтобы его жене было с ним весело и интересно. Его жена и без этого должна отдавать ему предпочтение!

А если жена осмелилась бы с кем-то сходить в театр или на вечер? О! Об этом лучше не говорить - это уже граничит с изменой! Правда, Валя?

Валентин. Постой, постой! Ты путаешь разные вещи! Мне ведь и до свадьбы всегда было неприятно, когда Надя с кем-то другим шла в театр.

Автор. Неприятно-то было, но ты ведь держал это при себе, Наде сцен не устраивал. Почему - Надя уже объяснила. Потому что она была человеком свободным и не позволила бы, чтобы ей диктовали, кому улыбаться, чем интересоваться, когда, куда и с кем ходить. Ты знал: она не позволит, вот и сдерживался, не устраивал истерик. И что? Тебе тогда хуже было? Ведь лучше, интереснее, и к Наде ты лучше относился, а она к тебе.

И это типично для влюбленных, для жениха и невесты. Живут они рядом, зависят друг от друга, но не подавляют, не тиранят один другого - у каждого свои привычки, интересы, слабости, взгляды. Получается:

если ты жених или невеста, ты имеешь на них право, но после свадьбы накладывается категорическое "вето", а почему? Жизнь становится однообразнее, беднее, скучнее, а во имя чего? Во имя семейного счастья? Но именно подобные мелочные ограничения и связанные с ними "сцены", ссоры, обиды приканчивают быстрее всего это самое счастье. Не случайно на вопрос "Ваше представление о несчастье?" К. Маркс ответил одним словом: "Подчинение". Да и кто сможет назвать счастливым человека, который живет неполноценной жизнью, не удовлетворяет многих из своих запросов и чувствует себя "связанным" при решении самых пустяковых, чисто личных вопросов? Оковы не скрепляют, а разъединяют людей. До свадьбы мужу (тогда еще жениху) хотелось забросить тренировки, забыть о бильярде, друзьях и упиваться общением с любимой. Но когда после свадьбы ему начинают настойчиво напоминать, что он обязан это делать, сразу же, естественно, ему больше всего на свете хочется сходить на тренировку, повидаться с друзьями, сыграть в бильярд, а пребывание возле любимой обретает оттенок тягостной обязанности. (Как сказал бы Джером, "такова уж испорченность человеческой натуры"!) Раньше он знал, что любимая - человек независимый, может обидеться и уйти от него, если он, садясь за стол, будет регулярно "утыкаться носом" в газету. Теперь он делает это спокойно: жена обязана терпеть, не уйдет!

Раньше каждый так заботился, чтобы его полюбили, старался нравиться, быть интересным, чутким, внимательным. Да и сейчас эти черты отмечают в них друзья, но, увы, по отношению друг к другу "зачем стараться?" Все равно уже связаны навечно. А где нет свободы, ничего по-настоящему прочного создать невозможно, в том числе и семьи и счастья!

Надя. Выходит, надо жить, как когда-то дворяне:

у каждого своя спальня, у каждого свой любовник или любовница, утром поприветствовали друг друга за завтраком, и каждый живет весь день сам по себе... Так, что ли?

Автор. Не совсем. То, о чем говоришь ты, не свобода, а равнодушие друг к другу, не семья, а странное сожительство двух чужих людей. Мы же ведем разговор не об умерших семьях, а о живых, основанных на любви.

Валентин. К какой же все-таки "свободе" ты призываешь? К "свободной любви", которую в двадцатые годы проповедовали? Чтобы не было ни загсов, ни законов, ни обязательств друг перед другом? Понравилась - сошелся, разонравилась - ушел к другой, и никому до этого дела нет... Но Ленин довольно едко высмеял эту самую "свободу любви".

Автор. Ленин высмеял не свободу любви, что ему почему-то упорно приписывают, а гулявшие в то время среди обывателей теории "свободной любви", согласно которым будто бы при коммунизме удовлетворить половую потребность будет "так же просто и незначительно, как выпить стакан воды" [Воспоминания о В. И. Ленине: В 3-х т. М.: Политиздат, т. 2, 1957, с. 483.]. Но при чем тут "свобода любви"? Тут же, в беседе с Кларой Цеткин, приводятся ленинские слова: "Все это не имеет ничего общего со свободой любви, как мы, коммунисты, ее понимаем..." [Там же.] Значит, все дело в том, как понимать эту фразу: по-обывательски или по-ленински. Это вопервых.

А во-вторых, разве я говорю, что чувство свободы исключает чувство долга, исключает обязательства между супругами, избавляет от совести?

Мария Николаевна. На совесть надейся, а глаз не спускай! Так наша женская мудрость учит. Ты, Валюша, извини, я не про тебя, а вообще про вас всех, мужиков. Женился - ну и нечего глаза на других пялить. И женам тоже с чужими мужчинами по театрам гулять - срам и бесстыдство. Беречь надо семью.

Автор. Так ведь о том и спор - как ее беречь. Разве не о том, как сберечь семью, говорил Чернышевский?

"Смотри на жену, как смотрел на невесту, знай, что она каждую минуту имеет право сказать: "Я недовольна тобою, прочь от меня"; смотри на нее так, и она через девять лет после твоей свадьбы будет внушать тебе такое же поэтическое чувство, как невеста, нет, более поэтическое, более идеальное в хорошем смысле слова".

Вот как говорил Чернышевский и, по-моему, тут о самом главном речь идет - о сохранении любви! Заметьте: в семейной жизни. Это прямо чуть не уникальное явление. Давно замечено: все мировое искусство, без умолку повествующее о любви до брака и вне брака, молчит о любви "домашней", супружеской, семейной.

Случайно? Нет! Невооруженным глазом видно: институт семьи в современном его виде - отнюдь не сейф для хранения любви и не гнездышко для бесконечного нежного воркования. Семейные отношения очень часто, слишком часто неотвратимо убивают любовь и, что характерно, осуществляют это чаще всего именем любви, ради любви. В одном французском журнале как-то был напечатан небольшой сатирический комикс - серия рисунков, составляющих единый сюжет. На первом - жена подходит к мужу, сидящему в кресле и читающему газету; во втором - она опрокидывает кресло, и муж летит спиной на пол; на третьем - пинает его в челюсть; на четвертом - с разбегу врезается головой ему в живот; на пятом - бьет шваброй по голове; на шестом - пинает в спину; на седьмом - муж ползает по полу с тряпкой в руках, а жена стоит возле и руководит работой; на восьмом - он с портфельчиком отправляется на работу; а на девятом - она высовывается в дверь и кричит ему вслед: "Ты мог бы поцеловать меня на прощанье!" Не важно, что в иных семьях персонажи меняются местами, собственническая логика остается той же: как бы ни издевался один партнер над другим, он твердо убежден, что его половина обязана в ответ пылать горячей любовью, хранить верность и считать себя осчастливленной.

Надя. Можно подумать, что именно жены главные рабовладельцы. Да мы двумя руками голосуем за доверие и свободу! Только на практике мужчины, проповедующие либерализм, имеют в виду лишь самих себя.

Стоит нам начать проявлять свободомыслие в самых минимальных дозах, как тотчас начинается разговор о приличиях, о неправильно понятом равноправии, о верности очагу как главной женской добродетели... Ну а раз так, то извольте и вы побывать в нашей шкуре - отведайте вкус несвободы.