По ту сторону тьмы (СИ) - Марика Полански

— Чёртова ведьма, — глухо зарычал ведьмолов, заставив меня невольно усмехнуться. Как же порой мало надо, чтобы выбить почву из-под ног мужчины!

Но видеть замутнённые от страсти глаза, слышать глухие стоны, полные вожделения, сплетаться в едином ритме, желая принадлежать целиком и полностью — пожалуй, нет острее наслаждения. В любви, как и в страсти, нет ни победителей, ни побеждённых, но в то же время удовольствие любимого становится истинной наградой, подобно золотому кубку.

Мужские пальцы ощутимо впились в бёдра, от плавной тягучей нежности не осталось и следа. Движения стали резкими, почти жестокими. Пересохшие губы шептали имя Риваана. Я зажмурилась, замерев на самом краю сладостного безумия. По позвоночнику пробежала волна острого наслаждения, и я сорвалась в тёплую, тягучую бездну.

Всё закончилось. Риваан накрыл мои губы лёгким поцелуем, скатился набок и притянул меня к себе. Его пальцы медленно вычерчивали узоры вдоль моей спины, а я слушала, как тяжело и гулко бьётся его сердце в груди. Запоздало пришла мысль, что сердце у ведьмолова всё же есть. И оно бьётся.

Ночная прохлада ласкала разгорячённые тела, отчего кожа покрылась мурашками. Я нырнула под одеяло, стараясь не думать, что с первыми лучами солнца проснётся стыд, который исподволь будет снедать меня.

Но завтра будет завтра. А сегодня…

Сегодня мне было мало. Недостаточно прикосновений, недостаточно поцелуев и объятий. Мне было мало Риваана. Я подобно жаждущему в пустыне, который нашёл источник с чистейшей водой — пила и никак не могла напиться.

В темноте зашуршало ненужное одеяло.

— Ещё, — выдохнула я, устраиваясь на бёдрах ведьмолова.

Риваан хрипловато рассмеялся и подмял под себя. В разноцветных глазах вспыхнули лукавые огоньки.

— Ну это как попросишь, Лада.

— Ночь выдалась бурной, но ты злишься на себя… Дай-ка угадаю. Шуморский обряд восстановления, верно?

Мара снисходительно улыбнулась и небрежно повела плечами. Серое платье простого кроя с воротом под горло и тёмная шляпка без вуали, не скрывающей обожжённое лицо, придавало богине строгий вид наставницы женского пансиона.

Риваан раздражённо фыркнул и откинулся на спинку кресла, задумчиво крутя в длинных пальцах бокал с крепким северским.

— Ты поэтому стала богиней? Что тебя чёрта с два проведёшь?

Она изящно развела руками, и ведьмолов поймал себя на мысли, что так может делать только Мара.

— Ну, дорого́й мой, подобный обряд стирает границы. Всё, что таится в глубинах подсознания, вырывается наружу. Все желания, чувства и эмоции, скрытые от нас самих. То, что является запрещённым, вдруг становится дозволенным. Похоже, ты испытываешь к Ладе не просто сочувствие и симпатию…

— Нет никакой симпатии! — резко оборвал Риваан. Стакан с тяжёлым стуком опустился на стол. — Она ведьма. Пусть умная и красивая, но всё же ведьма. Или ты забыла, что творили ведьморожденные ещё четыреста лет назад?

— А она крепко тебя зацепила, — задумчиво покачала головой Мара и, достав из ридикюля мундштук, закурила.

В любое другое время он обрадовался приходу матери. Но сейчас её присутствие действовало на нервы. Прозрачные предположения, высказанные так, словно являлись истиной, злили ещё больше, чем воспоминания.

Риваан поднялся с кресла, подошёл к окну и заложил руки за спину.

Вчера он дал маху, решив, что Ладамира сможет без серьёзных потерь привести в чувство старика Эркерта. Так и случилось. Антиквару вернулись силы. Он даже смог связно ответить на вопросы после обыска на чердаке.

А вот Лада еле пришла в себя. Она не настолько восстановилась после взрыва на вокзале, чтобы без последствий отдавать и без того скромные магические силы.

— У неё пробитое энергетическое поле, которое и не думает затягиваться… У меня не было выбора. Иначе бы она не дотянула до утра.

— Ты сейчас пытаешься обелиться передо мной или собой?

Действительно, что произошло, то произошло. Смысл искать себе оправдания. Он прекрасно знал, к чему может привести обряд. Если бы была ненависть, то ведьмолов убил бы Ладу. Но вместо этого…

Признавать, что Мара была права, Риваан не хотел. Лада — ведьма, а он — ведьмолов. Между ними про́пасть, которая никогда не исчезнет. И этого не изменит ни один обряд.

Между зеленеющих кустов мелькнула рыжая голова. Ведьма прижимала к груди толстенную книгу и, прихрамывая, направилась вглубь сада, где стояла беседка. Обычно растрёпанные волосы сейчас были аккуратно подколоты, а привычное серое платье сменилось на нежно зелёное.

Внезапно Ладамира остановилась и посмотрела в сторону окон библиотеки, где стоял Риваан. Ведьмолов задержал дыхание. Тело напряглось, будто его поймали с поличным на месте преступления. Ведьма непонимающе нахмурилась и направилась к беседке.

— Возможно ли превратить душу в эликсир? — спросил Риваан повернувшись.

Лицо Мары казалось беспристрастным. Однако прищуренные голубые глаза следили за ним с цепкостью кошки, а в уголках губ пряталась едва заметная лукавая улыбка. Ведьмолову показалось, что он завис над пропастью и теперь цепляется за единственную нить, хлипкую и тонкую, которая грозила вот-вот оборваться.

— Возможно, — проговорила богиня, не сводя с него искрящихся глаз. — Ты никогда не размышлял над тем, почему заветные желания и жуткие страхи исполняются? О чём мы больше всего думаем, то чаще всего и получаем в жизни. Вот, например, боится один ведьмолов увидеть, что у ведьморожденных есть и чувства, и эмоции. Что они, оказывается, умеют любить, страдать, отчаиваться. В общем-то, тоже люди. Только со своими особенностями. И жизнь обязательно подкинет ему рыжую двоедушницу, которую придётся спасать. Не всё время, конечно, но периодически. А всё почему? Просто на задворках подсознания укоренилась мысль, что его мать — тоже ведьма. А, значит, ведьмы могут быть не только смертельными врагами, но самыми близкими и любимыми. И они могут нести не только боль и разрушение, но и защищать, заботиться, любить. Чем тебе не превращение мысли в материю? А мысль и душа имеют одну основу. Хотя различия между ними существенные.

Мара говорила с такой лёгкостью, будто рассуждала о погоде. Однако Риваана не отпускало тяжёлое чувство, что богиня не только знала наперёд, как разовьются события, но и приложила руку к происходящему.

Разноцветные глаза ведьмолова недоверчиво прищурились.

— Уж не хочешь ли ты сказать… — начал было он, но Мара перебила его:

— Нет, я не причём. Другие боги тоже. Современная наука шагнула значительно дальше, чем предполагали наши предки, которые прислушивались к природе и её силе. Артефакты создаются там, где наука и магия соприкасаются… Спроси об этом у Им-Гура. Превращение живого в неживое и наоборот — это по части Скитальцев.

— А разве не все Скитальцы ушли в Межмирье?

— Все да не все.