Жнецы суть ангелы - Олден Белл

Темпл вытащила из мешка изогнутый кукури и спрятала его за спиной.

— Конечно, могут возникнуть неприятности, — сказала она, — но интуиция подсказывает мне, что наши ноги получат долгожданный отдых. Стой прямо, Мори, и не хмурься. А то ты выглядишь очень мрачно.

К ним с востока двигался дизельный поезд. Двери всех трех вагонов были открыты, словно пасти гигантских рыб. Проехав поворот, состав замедлил ход и наконец остановился в футе от того места, где стояли путники, — стальная гусеница, с множеством колесных пар, маховиков и тяг. Пневматические тормоза зашипели, металл залязгал о металл. У Темпл возникла мысль о противоборстве Давида и Голиафа, а также вспомнились другие истории, где чудовища замирали и со скрипом суставов падали на колени перед своими маленькими соперниками. Она сжала рукоятку ножа. Ее лицо не выражало ни озабоченности, ни улыбки. Она чутко воспринимала все звуки: чириканье птиц, плеск речных волн на расстоянии и посвистывание ветра среди ветвей деревьев.

Локомотив напоминал бульдога с тупым носом и широкой челюстью. Он был выкрашен в зеленый цвет и имел на передке желтую крылатую эмблему. Пыль путешествий, собравшаяся на его поверхности, придавала ему вид раритета, недавно выкопанного из земли. Дверь на боку локомотива с грохотом открылась, и в проеме появился пожилой мужчина с закопченным лицом. Сняв с головы бейсбольную кепку, он начал обмахиваться ею. Его прищуренные глаза внимательно разглядывали странников. Темпл посмотрела на вагоны и увидела лица других людей, которые высовывались из дверей. Старик сплюнул струйку слюны и вытер рот рукавом перепачканной рубашки.

— Как поживаете? — спросил он. — Вам не страшно скитаться в этих местах?

— Пока все было спокойно, — ответила Темпл. — А вот теперь не знаю.

— Если речь идет о нас, то можешь не бояться. Мы мирные люди.

— Приятно слышать добрые слова.

Старик вытер пот со лба, оставив над бровями полоску черного цвета.

— Куда вы идете? — спросил он.

— На запад.

— Вот и хорошо. Вам лучше не соваться на восток. Дела там очень плохи.

— А что случилось?

— Слизняки, будь они прокляты. Их столько, что волосы дыбом встают. Проходит какое-то время, и уже смотреть на них тошно.

— Знакомая картина.

Старик кивнул на Мори:

— А с ним что?

— Он не умеет говорить. Этот парень слабоумный.

Пожилой мужчина снова посмотрел на Темпл. То был обычный испытующий взгляд, а не какая-то попытка оценить ее формы.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Пятнадцать, — честно ответила она, надеясь на отцовские инстинкты человека в кепке.

— Пятнадцать? Ты еще мала, чтобы бродить по таким местам. Тебе и на милю нельзя удаляться от дома.

— Я пытаюсь взрослеть, — пошутила Темпл. — Но возраст силой не подгонишь.

Старик засмеялся, потер глаза и посмотрел на речной берег, поросший кустами. Затем, взглянув на нее, он спросил:

— Что ты прячешь за спиной?

Она показала ему непальский нож.

— И что ты собиралась делать с ним?

— Если бы вы напали на нас, я отрубила бы вам голову.

Глаза старика были спокойными и невозмутимыми, как поверхность лягушачьего пруда после миновавшей бури, когда воздух становится густым и вязким от озона. Потом он громко рассмеялся.

Его звали Уилсон. Он и его восемь помощников поддерживали железнодорожное сообщение между Атлантой и Далласом. По пути они подбирали в краю кактусов таких же заплутавших, как Темпл, людей и доставляли их в безопасные и большие общины. Кроме всего прочего, они давили на рельсах толпы скитавшихся слизняков, вбивали болты в их черепа пневматическими гвоздевыми автоматами и затем сжигали на кострах трупы убитых зомби.

В былые времена Уилсон был инженером. Когда в первые дни чумы восставшие мертвецы начали бродить среди живых людей, он находился в другом штате — в служебной командировке. Вернувшись домой, он узнал, что вся его семья, жена и двое детей, уже превратились в слизняков. Его жизнь кардинально изменилась. Прошло много времени. Новый мир стал на четверть века старше, но ничто не смогло заменить ему семью. Конечно, он подстроился к нынешним правилам жизни. Он переезжал из общины в общину и, казалось бы, мог обзавестись другой семьей. Однако так уж вышло, что не обзавелся. Иногда он с тоской вспоминал прежнего тихоню Уилсона, но это случалось все реже и реже.

Его помощники прошли армейскую службу. Некоторые из них, пытаясь улучшить свой быт в условиях всеобщего хаоса, уже успели поработать наемниками. То была пустая трата времени. Другие рискнули скопить кучу наличности и в конце концов поняли, что тратить ее не на что. Все стало общим и ничьим. Мир разрешал забирать себе любые продукты, предметы и недвижимость. Новые законы Америки освободили многих преступников от уголовных дел. И тогда бандиты вернулись к своей прежней профессии. В этой вывернутой наизнанку ситуации они по-прежнему вели себя как кровожадные убийцы. Они ездили по стране и помогали людям уничтожать слизняков.

Темпл столкнулась с ними в первом вагоне. Несколько мужчин сидели за шатким карточным столом, привинченным скобами к деревянной стенке. Столешница поскрипывала и кренилась на бок при рывках и остановках. Парни играли в покер, посасывали виски из оловянных фляг или подходили к двери, чтобы, высунув ноги из вагона, посмотреть на проносившийся мимо ландшафт. Другие чистили ружья или вырезали карманными ножами миниатюрные фигурки из дерева.

Это были странствующие рыцари новой эпохи — неприкаянные бродяги, которые находили потерявшихся людей и тащили их за пыльные воротники в безопасные колонии и крепости. Родственные души, как назвала бы их Темпл. Они всегда одинаково пахли, откуда бы ни ехали. Этот мир принадлежал им от края до края. Они владели каждым ярдом земли, на который ступала их нога. И с каждым днем они все ближе подгоняли солнце к своим безвестным могилам.

— Пойнт-Комфорт? — переспросил Уилсон.

Он снял кепку и почесал голову.

— Думаю, я слышал о нем. Небольшой городишко в часе езды от Хьюстона, если двигаться в южном направлении. А зачем тебе туда?

— Там живут родственники Мори.

— Ты уверена, что они еще живы?

— Нет, не уверена.

— Этому парню повезло, что он наткнулся на тебя.

— Я оставлю его там. Он не может оставаться со мной.

— Да, понимаю.

Старик смотрел на Темпл и задумчиво кивал головой, как будто читал в ее глазах новостную ленту.

— Вот что я тебе посоветую, — наконец сказал он. — Поезжай с нами до Лонгвью. Там ты сможешь найти машину для дальнейшего путешествия на юг. Я знаю людей, которые помогут тебе.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — ответила она. — Я так долго ходила пешком, что уже стерла себе пятки.

— Твой приятель любит лимонад?

— Наверное, любит. Он пил его недавно. А вот кислые ягоды ему не нравятся.

Взглянув на Уилсона, Темпл почувствовала непонятное смущение, как будто он поймал ее на какой-то слабости. Старик улыбнулся и перевел взгляд на рельсы, которые тянулись перед ними двумя параллельными линиями, сливавшимися вдали в одно целое.

— Я ведь уже говорила, — пояснила она. — Мори мне не родственник.

Их отправили во второй вагон, где ехали беженцы. Увидев красные пятна на одежде Темпл и искалеченный мизинец, люди испуганно столпились у задней стены. Они смотрели на нее с ужасом и недоверием. Пропащие души, признавшие свое поражение, — эти женщины с детьми, цеплявшимися за их шеи; мужчины, лечившие свои раны и гадавшие, какая зараза уже проникла во вскрытые кровотоки. Сыновья и дочери Земли, чье достоинство вытекло через разрывы плоти и покрылось язвами страха в умах.

Темпл инстинктивно ненавидела их. Уилсон, мрачный и беспечный перевозчик, не знал, каких людей он вез в общины западных штатов. Этот вагон казался обителью отчаяния и смерти. Его пассажиры были хуже зомби, потому что от страха они утратили даже чувство голода. Темпл села перед открытой дверью вагона, мимо которой пролетали фрагменты реального мира. Мори, устроившись рядом, крутил в руках миниатюрную модель истребителя.

— Вот, смотри, — сказала она.

Взяв у него игрушку, она показала ему, как держать самолет двумя пальцами в вытянутой руке, чтобы его движения напоминали настоящий полет. При малейшем наклоне ветер приподнимал истребитель вверх или опускал его вниз.

— Теперь сам попробуй, — предложила Темпл. — Видишь? Видишь, как он летит? Прямо над тучами, верно? Но настоящие самолеты летают еще быстрее. Они даже могут преодолевать звуковой барьер.

Мори смотрел на игрушку, и все в его душе было тихим и мирным.

— Тебе нравится истребитель? Ты же взрослый человек и, наверное, видел много самолетов, когда был ребенком, правда? Похоже, ты запомнил, как они летали. Я тоже видела их в небе, но очень мало.