Чужая школа - Иар Эльтеррус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эт-то да, — довольно потер руки завхоз. — Для нужного дела все выделю, а для баловства гайки лишней не дам.
Быстро рассказав новоприбывшим о случившемся и представив им бывшего директора с новой преподавательницей, Николай Иванович отозвал в сторону космонавтов, чтобы оговорить предстоящую экспедиции по поиску затерянных кораблей вокруг станции, звавшейся отныне не «Тархи Ла», а «Доверие». Те подобной перспективой были очень воодушевлены и решили, не теряя времени, начать осваивать фрегат с порядковым номером тридцать восемь, пообещав назвать его привычным образом.
Мария Степановна, услышав, что Астара потеряла семью, преисполнилась сочувствия к бедной девушке и принялась ласково ее расспрашивать, позволив даже поплакать у себя на плече. Понимала каково сейчас бедняжке. Просьбу директора пройти какую-то полную процедуру посвящения завуч приняла к сведению, ничуть не испугавшись возможных последствий. Тридцать два года работы в школы отучили ее удивляться чему бы то ни было. Как и бояться чего-либо. Мария Степановна считала, что видела и испытала все. Ей еще только предстояло убедиться в обратном.
Бомж Булыга, услышав, что ему предлагают стать одним из офицеров рубки, надолго задумался. В молодости ведь и он мечтал о космосе, но не сложилось. А тут вдруг такая возможность. Он махнул рукой и согласился, все еще продолжая удивляться своей новой молодости и отсутствию желания выпить или закурить. Жизнь заиграла новыми красками, и человек, давно поставивший на себе большой и жирный крест, был этому рад.
— Теперь мы с вами, уважаемый, отправимся на склад, — пристально посмотрел на инженера директор.
— Как скажете, — наклонил голову Кайе-Орхай.
— Но, чтобы иметь полный доступ к мега-дроидам, способным полностью восстановить станцию, вам придется пройти полную процедуру и стать мастером абсолюта, — сообщил Иван Афанасьевич, внимательно отслеживая реакцию разумного, раньше он так тонко видеть чужие чувства и манипулировать ими не мог. — По своему опыту говорю, что это очень трудно и страшно, во время этой процедуры изучается каждый день и час вашей жизни, и оценивается с разных точек зрения. Причем просматривает эту самую жизнь некто всемогущий, причем из Бездны, не той, что губит все, а основы всего.
— Я знаю, о ком вы говорите… — хрипло выдохнул урук-хай, облизав нижние клыки. — И… Я готов. Мне нечего стыдиться, подлостей не совершал, никого и никогда не предавал, честно делал свое дело.
— Что ж, тогда идемте, — пожал ему руку директор. — Николай Иванович, нам пора!
— Иду! — отозвался тот. — Только выдам ребятам допуск на фрегат, пусть начинают осваивать.
Примерно через десять минут три человека и один орк переместились к входу на склад, куда никто не входил больше шести миллионов лет. Им предстояло открыть Центрум, который не открывался намного дольше.
Глава 11
Странное ощущение не давало Ване покоя, ничего не могло его от этого ощущения отвлечь — ни уроки, ни любимые книги, ни местные или земные фильмы, ни даже великолепные компьютерные игры с эффектом присутствия, который в памяти Айтоса оказалось огромное количество. Тот без проблем выводил их на создаваемый прямо в воздухе голографический экран. Вот только мальчишка все равно не находил себе места, его нестерпимо куда-то тянуло, и что с этим делать он понятия не имел. Внутри полыхало желание что-то делать. Он должен что-то сделать. Но что, черт побери⁈
Тренировки, которым подверг его и, почему-то, примерную отличницу-заучку Ксюшу Гартову с каштановыми волосами и азиатским разрезом глаз профессор Маор, оказались невероятно трудными и даже выматывающими. Зато позволили резко повысить ощущение источника и связь с ним. Ваня теперь чувствовал, где используется энергия последнего, и мог словно со стороны наблюдать за этим местом. Что удивительно, позади почти всегда ощущалось удивленное внимание Ксюши, словно она тоже имела связь с источником. Не сказать, чтобы девочка не нравилась мальчишке, нравилась, но была слишком, с его точки зрения, правильной. Стопроцентная Грейнджер! Чуть что — бежит к учителям ябедничать. Потому ей еще в Сафроновске дети не доверяли и не посвящали в свои дела.
— Вань… — подошла к нему упомянутая Ксюша. — Ты тоже это чувствуешь?
— Что? — настороженно посмотрел на нее мальчишка.
— Нам куда-то нужно, причем срочно, меня всю колотит, понимаю, что мы там необходимы…
— Вот оно что… Ты тоже с ним связана. Это он куда-то зовет.
— Источник? — поинтересовалась девочка.
— Да, — кивнул мальчишка. — Но как и куда? Аварийный выход заблокирован. За этим теперь следит Сунга, а он истукан, ему любые доводы не интересны. Запрещено — и все тебе.
— Айтос! — решительно заявила Ксюша, встряхнув кудрями. — Давай попробуем ему объяснить. Только сначала надо учителям сказать. Ефиму Наумовичу, хотя бы. Иван Афанасьевич, Николай Иванович, Мария Степановна, Егор Кузьмич, леди Хебонель и профессор Маор отсутствуют, я спрашивала. Константин Петрович ведет урок у старших.
— Пошли к нему, — после недолгого размышления кивнул Ваня.
Они не знали, что где-то в интеллектронном пространстве произошел другой разговор, продлившийся всего несколько миллисекунд, что для собеседников было огромным сроком.
«Почему ты не сообщил мне об активации первого источника и появлении новых хранителей?» — поинтересовался Навигатор.
«После всего случившегося было несколько не до того, посчитал не слишком важным, — ответил Айтос. — А что?»
«Неважным? Первый источник? Ты сошел с ума? Эти миллионы лет, вижу, оставили на тебе немалый след, твоя логика стала ущербной. После завершения ремонта проведи полную диагностику всех своих схем, а пока я ограничиваю твое влияние на жизнь станции. Вполне возможно, что светлые фанатики сумели не только зомбировать капитана с директором, но и заразить тебя каким-то вирусом. Такое поведение несвойственно для искина!»
«Несвойственно? До тебя не доходит, что я просто пожалел детей, которым и так достается?»
«Так бы и сказал, что пожалел, — мгновенно успокоился Навигатор. — Это понятно и обычно. Мне и самому их жаль, но они хранители, а значит должны многому научиться, а прежде всего контролю над мыслями и чувствами, иначе источник их сожжет. И тебе это прекрасно известно».
«Известно, — от образа Айтоса повеяло досадой. — Не могу понять, почему источник выбрал детей,
