Шифр Александра - Уилл Адамс

Юсуф нахмурил брови.

— В Сиве уже все исследовано. И не один раз. Археологи обыскали буквально каждый холмик. Если захоронение, которое вы имеете в виду, действительно существует и если его никто не нашел за двадцать три столетия, неужели вы надеетесь отыскать его за пару недель? Вы вообще представляете себе размеры Сиванской впадины?

— Легко не будет, — согласилась Елена, — но попытаться все же стоит. Представьте альтернативный вариант. Как только информация просочится в Интернет, в Сиву устремится поток охотников за сокровищами со всего мира. Если мы отыщем могилу первыми, то сможем предотвратить такое нашествие или по крайней мере объявить, что там ничего нет. В противном случае вас захлестнет золотая лихорадка.

— Золотая лихорадка начнется в любом случае — стоит кому-то что-то услышать.

— Этого не избежать. Мы все прекрасно знаем, что сохранить что-то в тайне невозможно.

Юсуф кивнул, соглашаясь с ней.

— Сива — территория доктора Сайеда, — сказал он с вздохом. — А у доктора Сайеда свое отношение к таким вещам. Вам понадобится и его разрешение.

— Конечно, — согласилась Елена. — Помимо прочего, насколько мне известно, он располагает выдающимся собранием справочных материалов. Возможно, вы поговорите с ним, попросите допустить нас к этим материалам. Я, конечно, знаю, что каким бы ни было решение, вы будете руководствоваться исключительно национальными интересами Египта, но, может быть, стоит дать понять, что наши спонсоры готовы щедро оплатить работу консультантов Совета по древностям, включая, разумеется, и вас лично.

— Я не могу дать разрешение на неограниченную по времени экспедицию, — сказал Юсуф. — Сива невелика. Какую бы версию вы ни придумали, люди быстро поймут, чем вы занимаетесь. И тогда ваше присутствие спровоцирует тот самый результат, которого вы стремитесь избежать.

— Шесть недель, — предложила Елена. — Это все, о чем мы просим.

Юсуф сложил руки на животе. Ему нравилось, когда последнее слово оставалось за ним.

— Две недели, — безапелляционно объявил он. — А потом мы встретимся, поговорим, и я решу, есть ли смысл дать вам еще столько же.

4

Нессим расхаживал по комнате, то и дело бросая взгляд на телефон. Ну же, звони, мысленно приказывал он. Если в самое ближайшее время никто из его охотников не засечет Нокса, тот снова заляжет на дно. Шансы еще есть. Тот факт, что беглец пошел на риск, означал только одно: он что-то задумал, у него есть какая-то цель, и ради достижения этой цели он готов на многое. И все же недавняя уверенность в успехе сильно ослабла. Было в Ноксе что-то такое, отчего Нессим ощущал собственную неадекватность и проникался фатализмом.

Он вдруг остановился посреди номера, вспомнив, что еще не отчитался перед Хасаном за очередной провал. Нужно показать, что охота продолжается, что никто не опустил руки. Нужно демонстрировать активность. До последнего времени он обходился в основном собственными силами, но теперь пришла пора задействовать все ресурсы. К черту осторожность! Нессим открыл бумажник, проверил наличность и повернулся к помощникам, Хосни, Ратибу и Сами.

— Садитесь на телефоны. Тысячу баксов тому, кто найдет джип Нокса. Две тысячи, если он будет в машине.

Ратиб скорчил гримасу.

— Но тогда все будут знать, что это мы, — возразил он. — Если вдруг с Ноксом что-то случится. Например, умрет…

— А у тебя есть предложение получше? — рявкнул Нессим. — Или, может, ты сам горишь желанием сообщить Хасану, что мы снова облажались?

Ратиб отвел глаза.

— Нет.

Нессим вздохнул. Тяжело. Вся эта суета уже начала доставать его. Да и Ратиб, как ни крути, отчасти прав.

— Ладно. Известите только тех, на кого можно положиться. По одному человеку в каждом городе. И пусть держат язык за зубами и не треплются на каждом углу. А то будут иметь дело с Хасаном.

Они кивнули и потянулись за телефонами.

5

К тому времени как «Лир-Джет» компании Драгумисов приземлился в аэропорту Салоник, Гейл уже пришла к заключению, что, пожалуй, не отказалась бы и в дальнейшем от таких путешествий. А почему бы и нет? Обтянутые белой кожей уютные кресла, иллюминатор размером с широкоэкранный телевизор, стюард, готовый приготовить и подать все, о чем только можно мечтать, и, наконец, второй пилот, предложивший ей самой определить детали обратного рейса, намеченного на следующее утро. Офицер службы паспортного контроля встретил ее радушной улыбкой. Шофер синего «бентли» вежливо распахнул перед ней дверцу… В общем, Гейл оставалось только откинуться на спинку и любоваться вечерним небом.

Расположенное в горах над Салониками, поместье было обнесено высокой стеной и патрулировалось вооруженными охранниками. Их пропустили и сразу же провели к белоснежному дворцу, освещенному словно для спектакля sonet-lumiere. У парадного входа ее встречал сам Драгумис. Гейл по-разному представляла его во время полета, но действительность обманула ожидания. Она увидела невысокого, даже маленького, старика — худощавого, небритого, больше похожего на простого греческого крестьянина, чем на миллионера. В какой-то момент ей даже показалось, что справиться с таким не составит большого труда и бояться нечего. Но потом она подошла ближе и поняла, что не все так просто.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

1

Нокс выбрал кратчайший маршрут к Рас-эль-Судру — через Танту, самый большой город Дельты. Оставив позади половину пути, он вспомнил, что слышал о Танте от Гейл, нелестно отозвавшейся о консьерже тамошнего отеля. Интересно, что они там делали? До сих пор он как-то не задумывался о странных раскопках, которые вела в дельте Елена. Похоже, что-то происходит. Что-то такое, о чем ему ничего не известно. С какой стати здесь объявился Николай Драгумис? Нокс съехал на обочину и остановился — подумать было над чем.

Ни для кого не было секретом, что Македонский фонд археологических раскопок Елены получает спонсорскую помощь от компании Драгумиса. А Драгумисов — Нокс это точно знал — Египет не интересует. Для них важна только Македония. Если они финансируют раскопки в Дельте, значит, рассчитывают найти что-то македонское. И тогда, не исключено, это как-то связано с тем, что они нашли в Александрии. Пожалуй, будет не лишним разузнать поподробнее.

В городе Нокс отыскал бар с телефонным справочником и, набрав номер первого попавшегося местного отеля, попросил пригласить Елену Колоктронис. Пятая попытка оказалась удачной.

— Ее здесь нет, — сообщил ночной портье. — Ищите в Александрии.

— А ее команда?

— Кто именно вам нужен?

Нокс повесил трубку, записал адрес отеля и вернулся к машине.

2

Филипп Драгумис провел гостью под аркой, через просторный зал с полированным мозаичным полом в гостиную с роскошными картинами и шикарными гобеленами на стенах. Гейл не успела опомниться, как оказалась в глубоком, обтянутом желтой тканью кресле.

— Сначала выпьем, — сказал хозяин. — Потом поедим. Красное вино? Мое собственное.

— Спасибо.

Пока он откупоривал бутылку и разливал вино по двум бокалам, Гейл огляделась. Внимание ее привлек написанный маслом портрет сурового бородатого мужчины со шрамами вместо левого глаза. Портрет занимал почетное место над громадным камином. Несомненно, Филипп Второй, отец Александра Великого. Гейл невольно перевела взгляд на старика Драгумиса и с изумлением поняла, что древний царь списан с живого человека, родимое пятно которого под левым глазом должно было, вероятно, служить своего рода стигматом, доказательством того, что хозяин поместья и есть реинкарнация Филиппа.

— Неужели вы всерьез в это верите? — невольно вырвалось у нее.

Он рассмеялся, громко и искренне.

— Знаете, как говорят: имея дела с китайцами, разговаривай на мандаринском.

— А имея дело с суеверными…

Он улыбнулся еще шире и кивком указал на второй портрет — красивой, смуглой молодой женщины в крестьянском платье.

— Моя жена. Я сам ее написал. По памяти.

Гейл неуверенно улыбнулась.

— Вы прошли долгий путь.

— Я — да. А жена — нет. — Он кивнул. — Она похоронена здесь, неподалеку. Ей всегда нравился вид с холма. Мы, бывало, частенько гуляли там. Поэтому я купил участок и построил здесь дом.

— Извините, я…

— Я был довольно беспокойным молодым человеком. Ходил по деревням, проповедовал идею Великой Македонии. Мною заинтересовалась тайная полиция. Они хотели познакомиться со мной поближе. Я, разумеется, этого желания не разделял. Не найдя меня, они пришли к моей жене. Потребовали, чтобы сказала, где меня найти. Она отказалась. Они облили ее бензином. Она молчала. Тогда ее подожгли. И все равно она ничего им не сказала. Тогда они облили бензином нашего сына. Она заговорила. У нее остались ужасные ожоги. И все-таки ее можно было бы спасти при соответствующем лечении. Но у меня не нашлось денег. Моя жена умерла, потому что я предпочел проповедовать, а не работать. Вот так-то, госпожа Боннар. Похоронив ее, я закончил играть в политику и поставил перед собой другую задачу: разбогатеть.