Самое лучшее случается неожиданно… - Олег Бажанов

– А потому, что в бабской среде джентльменом называют мужеподобное бесправное существо, – подкаблучник, придаток, лох, спонсор, баран, – которое должно молча переносить любую, даже самую сволочную бабу, – высшее существо, – не позволяя себе никаких вольностей в отношении неё, пока она сама этого не захочет, и не возникать со своим мнением и потребностями, пока она сама его об этом не спросит. Если же джентльмен, – он же придаток, – осмелится сказать что-либо из того, что высшее существо не хотело бы слышать, или придаток осмелится не дать ей того, в чём она – по её мнению – нуждается в данный момент, он будет безапелляционно переквалифицирован в «козла» с унизительными для него последствиями! Так что, мужики, стоит ли стараться быть джентльменом? Не лучше ли просто носить гордое прозвище «козёл» хотя бы потому, что тебя никто не сможет опустить до «барана».

– Во тебя прёт, Колян! – грустно усмехнулся я. По лицу Мишки Дергунова было видно, что ему тоже не до смеха.

– Да, у Светки есть одна прикольная книжица… – Колька с подозрением посмотрел на наши серьёзные лица. – А вы подумали, что это она меня «козлом» величает?

– Очень смешно, – успокоил его я. – Ничего такого мы не подумали. Только для нас с Мишкой эта тема уж сильно больная. Бабы у нас сложные.

– Бабы вообще простыми не бывают, – согласился Колька. – Женщина – это пространство. Пространство имеет свойство растекаться. То есть, женщина всё время захватывает территорию. «Моё!» – девиз каждой бабы. Вспомните про невестку и свекровь. Что они делят? Территорию! И так – до самых глобальных вещей. Вообще, женщин можно сравнить с театром: сегодня комедия, завтра трагедия, а послезавтра гастроли в другом городе.

– Женщина – слабое, беззащитное существо, которое перегрызёт тебе горло, если ты так не считаешь, – пробурчал Мишка, поднимаясь с лавки и направляясь в парилку. – Может, хватит уже тоску наводить? Давайте заказывать девочек, философы банные!

– Эх, Света, прости ты меня, непутёвого! – тихо покаялся невидимой жене Подружный и потянулся к телефонной трубке.

И Мишка, и я знали, что Колькина жена зарабатывает больше него. Но Подружный не кривил душой, говоря, что со Светкой ему очень повезло. В нашем обществе, несмотря на современное равноправие и женскую эмансипацию, мужчины всё равно хотят чувствовать себя добытчиками и главами семей. Если же жена превосходит своего мужа хоть в чём-то, в особенности в размерах заработной платы, то самооценка мужчины может сильно пострадать. У Кольки с этим всё было в порядке: его супруга без боя уступила главенствующие позиции, дав понять своему мужчине, что он самый главный.

А вот Мишке с женой не повезло… а что ожидает в дальнейшем меня? Я даже не мог этого себе представить. Многое зависело от Веры Орловой. На планете – семь миллиардов жителей. Даже больше. Но у каждого из нас есть всего пара по-настоящему нужных и близких нам людей. Не больше. Вера – одна из них. Другой была мама.

В конце праздников я получил в банке гонорар за роман, вышедший за границей. Теперь я мог позволить себе положить маму в лучшую клинику под присмотр хороших специалистов. А ещё я мог водить Веру по ресторанам и угощать обедами и ужинами. Итальянские и французские вина, экзотическое меню, клубника со сливками и коллекционные коньяки. Теперь я мог чувствовать себя с ней по-настоящему на равных – деньги у меня появились, и этот факт практически стирал наше различие в статусах. При встречах я бы уже не боялся её красоты, её личностной величины, её почти мужской деловой хватки, её умения легко покорять мужчин. И в компаниях рядом с ней я бы не чувствовал бы себя глупо и не думал, что делаю что-то неправильно или не так. А ещё, понимая теперь, что по-настоящему происходит у неё в душе, я бы смог дать ей полное ощущение этого самого женского счастья. С такими мыслями я стал с нетерпением ждать возвращения Орловой, чтобы, наконец, дать свободу чувствам, отпустить все искусственные зажимы и сказать Вере всё, что ещё не успел сказать.

В назначенный день возвращения подруг с отдыха мне позвонила Наталья и попросила приехать.

Мы сидели в уже знакомом мне доме на удобном диване.

Я летел сюда, словно на крыльях, сгорая от желания поскорее увидеть Веру. Но мои надежды не оправдались. На мой вопрос Наталья сказала:

– Там рядом с нами в соседнем номере жили бизнесмены из Москвы, один ухаживал за Верой… в общем, она поехала с ним.

– Куда? – не сразу понял я и похолодел.

– Куда… в столицу. Там у него фирма. Богатый он. И разведённый.

– А как же её работа? – спросил я машинально.

– Через пару дней должна вернуться. – Хозяйка дома посмотрела на меня так, будто была виновата в том, что не удержала Веру. – А она тебе ничего не говорила о своём переходе в столичный офис?

– Мужик-то хоть нормальный? – Я не расслышал вопроса, потому что не мог думать ни о чём другом.

– Интересный. И при деньгах. Так нас развлекал! А потом сразу сделал Вере предложение…

– Какое предложение? – Мой мозг плохо соображал.

– Замуж! Какое ещё?

– И она согласилась?

– Не сразу. Вначале решила посмотреть его дела в Москве, познакомиться поближе…

Домой я ехал, проклиная себя за то, что отказался от поездки на Домбай. Моё сердце не желало слушать никаких доводов – я потерял Веру! И в этом был виноват только я сам, я один! Но мой разум настаивал, что женщина по природе своей инстинктом самки из двоих всегда выберет высокостатусного мужчину, именно ему она и пожелает принадлежать. Мой мозг тут же вывел конечную формулу, которая вытекала из этой простой мысли: бороться за Веру было бессмысленно. Всё решил её инстинкт. Ибо всё и всегда решает женский инстинкт. И он принял вполне предсказуемое решение – не в мою пользу.

Женщины специально поддерживают мужчин в заблуждении, что их нужно завоёвывать, доказывать им свою любовь и серьёзность намерений – просто это ставит представительниц слабого пола в очень выгодное положение. Они получают внимание, ухаживания, подарки, признания в любви, как подтверждение своей желанности. Конкуренция нескольких мужчин льстит самолюбию женщины и утверждает её в праве брать от мужчины всё, что пожелается. Да, выбирает женщина – всегда так было и так будет, это надо принять как данность. Отсюда вывод: бороться за женщину в принципе – глупо и бессмысленно. Нужно выбирать из тех, кто выбрал нас. Это не значит, что Вера Орлова плохой человек. Для меня она как была, так и оставалась самой лучшей на свете. Просто мы сами вводим себя в заблуждение тем, что думаем – если мы устроены так, то человек рядом с нами тоже обязательно должен быть так устроен. Но мы все разные: мужчины-женщины. В этом суть.

Слабая надежда на то, что Вера откажет столичному жениху, разбивалась о железобетонные доводы в пользу нового претендента. Ведь поехала же она к нему! А Вера Орлова – человек трезвомыслящий и рассудительный. Значит, он ей понравился и подходит. Что я мог выставить в свою пользу? Любовь? Да, я люблю Веру! Но в неё трудно не влюбиться. Я не женат? Но и не свободен, пока мама не устроена в клинику. У меня появились деньги? Но до настоящего богатства их, как минимум, должно быть раз в десять больше. Жаль не спросил Наталью, сколько этому москвичу лет… да это и не столь важно теперь. Ведь Вера с ним… последнее обстоятельство резануло острым лезвием в груди, заставив неприятно сжаться сердце – она с ним!..

Я встречал Веру на вокзале вместе с Натальей. Конечно, Наталья без энтузиазма поддержала эту мою идею, но и сопротивляться сильно не стала. Видимо, её тоже не очень устраивала перспектива переезда Веры в столицу.

Когда состав из шестнадцати вагонов остановился, мы подошли к вагону с нужным номером. Вера появилась из двери с радостной улыбкой на лице. Увидев меня, она стала серьёзной и кинула сердитый взгляд на Наталью. Та, как ни в чём ни бывало, поспешила навстречу подруге, обняла и расцеловала столичную путешественницу. Я подошёл следом, протянул букет роз и забрал из её рук дорожную сумку. Вера цветы взяла, но сумку отдала не сразу, будто раздумывая – стоит ли мне доверять?

– Почему не на работе? – сухо поинтересовалась она.

– Отпросился, – соврал я.

Больше нам поговорить не удалось. Вернее, Вера этого не захотела. Весь путь до автостоянки я молчал, шагая с дорожной сумкой в руке вслед за идущими под руку подругами. Вера улыбалась Наталье и односложно отвечала на её вопросы о дороге, соседях по купе, о погоде в Москве. Видимо, главный разговор у них должен был состояться уже дома.

Я проводил женщин только до машины. Таков был уговор с Натальей. Та села за руль своего джипа, бросив мне короткое: «Пока!». Вера даже не попрощалась, смотрела и будто не видела меня. По её взгляду я понял, что мои дела плохи. Очень плохи. И мне тоже было очень плохо.

Дома мама будто почувствовала это моё состояние. Уже несколько раз за последние два дня я вызывал «скорую». Наша сиделка Мария Александровна почти не отходила от её постели, ставя уколы и замеряя давление.