Кровавый шабаш - Алексей Атеев

— В двенадцатой она, — буркнула санитарка, — третий этаж, в самом конце коридора. Нам, правда, запрещено говорить…

Он глянул на часы. Время подходило к семи, скоро посетителей начнут выпроваживать. Пора менять облик.

В мужском туалете курили двое в больничных пижамах. Не обращая на них внимания, он достал из полиэтиленового пакета механическую бритву и принялся бриться перед тусклым почерневшим зеркалом.

— Что, отец, другого места не нашел? — спросил куривший у окна парень.

— Понимаешь, земляк, к бабе заявился, — не отрываясь от своего занятия, стал рассказывать он, — а она знает: коли щетина на морде, значит, с бодуна. Вот я и навожу марафет.

— Ну давай, давай…

Курильщики побросали свои цигарки и вышли.

Он добрился, достал лосьон, вату, протер физиономию. Вид сразу изменился, лицо посвежело, помолодело лет на десять. Теперь дальше. Он огляделся. Нет, здесь опасно. Нужно найти более укромное место, к тому же рановато. Сейчас очень неприятный момент. Он выглядит как обычно. Могут узнать.

Рывок. Он на самой верхней площадке лестницы. Здесь обжималась парочка юнцов. Увидев постороннего, мальчик в больничном халате с перебинтованной головой отпрянул от девицы, потом молча потащил ее вниз.

Еще несколько ступенек вели к чердачной двери. К его удивлению, она оказалась открытой.

Здесь царил пыльный полумрак, пронизанный кое-где лучами солнца, пробивающимися сквозь дыры в крыше. С шумом хлопая крыльями, вспорхнули испуганные голуби. Он присел на деревянную поперечину. Придется подождать минут пятнадцать. Самое время вновь переменить облик. Она может его узнать, и тогда… Впрочем, он так уверен в успехе, что особенно не опасается. Узнает или не узнает — какая разница! Ей осталось жить совсем немного.

Из полиэтиленового пакета были извлечены белый халат, накладная борода, небольшое зеркальце, плоская коробочка с тенями.

Пары минут оказалось достаточно, чтобы прилепить бороду, дальше несколько мазков грима… Теперь прическа. Он растрепал прилизанные волосы, начесал челку на лоб. Глянув в зеркальце, остался доволен. Очки! Вот самое главное! Ничто так не изменяет внешность, как толково подобранные очки. В толстой старомодной оправе с дымчатыми стеклами — не черными, а именно дымчатыми.

Из зеркальца на него взирало усталое мужественное лицо, не лишенное интеллекта и внутренней собранности. Так и должен выглядеть средний доктор. Последние приготовления. Плоская металлическая коробочка со шприцем. Шприц заранее наполнен лекарством. Один укольчик — и ты в раю. Или в аду. Уж кому куда суждено… Зеркальце и тени в карман брюк. Полиэтиленовый пакет в урну. Что еще? Коробочка со шприцем. Ее он возьмет с собой. Резиновые перчатки… надеваем. Протираем коробочку и шприц. Никаких отпечатков, если по какой-либо причине ее не удастся забрать с собой. Надеваем халат. Все в порядке. Можно начинать.

Он осторожно приоткрыл чердачную дверь, выглянул наружу. Пусто. Вперед!

У дверей палаты номер двенадцать сержант милиции Головачев и охранник частной сыскной фирмы «Аргус-два» Колотилов играли в шахматы. Оба заступили на вахту в восемнадцать ноль-ноль и должны были охранять подступы к палате до шести утра. Предыдущая смена разыскала где-то старую тумбочку, и теперь на ней стояла шахматная доска с ободранными фигурками, причем в неполном комплекте. Вместо белого ферзя на доске стояла блестящая никелированная воронка, с помощью которой обычно исследуют ушную раковину. Черного слона заменял пустой стеклянный цилиндрик из-под пенициллина.

— А скажи, Колотилов, как вам, охранникам, платят? — поинтересовался Головачев, двигая вперед белую пешку.

— Подходяще платят, — неопределенно ответил Колотилов.

— Ну, например? Конкретную цифру назови.

— Не имею права.

— Почему это?

— Подписку давал. О неразглашении.

— Ну хоть намекни. Больше, чем у нас?

— Я в ментовке не служил, — пренебрежительно отозвался Колотилов, задумчиво вертя в руках черного коня.

— Тоже мне секрет! На, получи! — Конь Ко-лотилова пал смертью храбрых, сраженный ферзем сержанта.

В этот момент к двери в палату подошел невысокий плотный в темных очках человек в отутюженном белом халате с аккуратной бородкой.

— Стоп, — сказал Колотилов, — туда нельзя.

— Мне можно, — сказал человек в белом халате.

— Почему?

— Кавалеровой необходимо сделать инъекцию. — Человек в белом халате сунул под нос Колотилову коробочку со шприцем.

— Инъекцию? — неуверенно переспросил Колотилов. — А вы кто?

— Нейрохирург, — отозвался человек в белом халате, — читать, что ли, не умеете? — Он ткнул пальцем в прикрепленную к карману пластиковую карточку, на которой было написано: «Александр Давидович Кацнельсон — нейрохирург, отделение травматологии. Городская больница».

— Добро, — сказал Колотилов, — проходите.

Глаша не спала, смотрела телевизор. Показывали какой-то сериал без начала и без конца. Она уже хотела переключить канал, как дверь открылась и вошел незнакомый доктор.

— Здравствуйте, — произнес он с порога. — Ну как ваши дела?

— Хорошо, — просипела Глаша.

— Вот и отлично. Один укольчик. Совсем не больно. — Он достал из кармана халата резиновый жгут. — Перехватите правую руку выше локтя, поработайте кулаком. Пальчики сжать — разжать… Отлично. — Он наклонился над девушкой. В это мгновение Глаша уловила легкий запах лосьона, исходивший от него. Запах был точно такой же, какой она ощутила в туалете, когда на нее напали. Она подняла голову и взглянула в лицо незнакомого врача.

— Послушай, Колотилов, — вдруг сказал сержант, отрываясь от шахматной доски, — ас каких это пор врачи сами ходят делать уколы?

— Мало ли… — отозвался Колотилов, — родитель богатый, вот и скачут перед ней.

— Все равно, — не сдавался сержант. — Как-то необычно.

— Вы кто? — слабым шепотом спросила Глаша человека в белом халате. — И что собираетесь мне колоть?

— Довольно странно, — с некоторой даже обидой проговорил человек, — наверное, уж знаю что. Лекарство.

— Какое?

Человек в белом халате грубо взял ее за локоть, но Глаша вырвала руку. В этот момент в комнате появился Колотилов, из-за его плеча выглядывал милиционер. Глаша рванулась, и шприц выскочил из руки человека в белом халате.

— Вот ведь какая больная, — недовольно произнес он. — Прямо беда!

— Кто это такой?! — зашелестела Глаша. — Я его не знаю. Почему укол делает он, а не сестра?

Человек в белом халате поднялся и шагнул к выходу.

— О вашем поведении будет доложено лечащему врачу! — грозно сказал он.