Случайно - Али Смит

Драки, пожары, восстания, бури: это Бетховен, «Вильгельм Тель»[53], Вагнер. Интриги, кражи со взломом и т. п.: Григ, Лист, Бетховен. Любовь, мелодрама: «Дорогой мой старый друг», «Тень твоей улыбки», «Вытри свои слезы».[54] Поцелуи: зрители на дешевых местах свистят и улюлюкают. Все знают — если пленка испещерена белыми полосками, словно струями дождя, значит, фильм — первый класс. Чаплин — король этих «дождевых» картин. Его тросточка вся в мелких щербинках, словно состоит из позвонков. Он поднимает котелок перед предметом, о который споткнулся на дороге. Останавливается, чтобы осмотреть дырку в башмаке. Проносящаяся мимо машина толкает его, и он летит в пыль. Поднимается. Чистит одежду карманной щеточкой. Садится под дерево. Полирует ногти, прежде чем приступить к трапезе — черствой горбушке ржаного хлеба. Несколько управляющих кинотеатров сообщили, что после двух недель проката комедий Чаплина шурупы кресел в кинозалах разбалтываются, поскольку из-за смеха зрителей возникает мощная вибрация. Пока, Чарли, кричат в экран мальчишки, когда фильм кончается. Далее героиня, привязанная к ленте конвейера, неуклонно движется к циркулярной пиле. Мужчины — лишь подросшие мальчишки. Прошлое возникает прямо у вас в комнате, поляна посреди леса, мертвец прямо посреди комнаты. Ты трус! Узнав правду, ты просто сбежал! Я сделаю все, чтобы твой сын никогда не увидел тебя. Иисус помогает прозреть ребенку. О, кажется… Кажется, я вижу свет. Свет любви. Мэри Пикфорд говорит монахине, что хочет вернуть своего ребенка. Та отрицательно качает головой. Знаю, сестра Лючия, вы думаете, я сошла сума. Но это не так. Полиция расстреливает бастующих шахтеров. Язычник-китаец вкушает плоды двухтысячелетней цивилизации. Лилиан Гиш вот — вот отрубят голову в буйстве Французской революции. Когда женщина любит, она прощает. Констанс Талмадж[55] живет в горах и отказывается выходить замуж. «Голубая и красная кровь». «Десять заповедей». «Кэмпбеллы идут». «Гордость рода». Новый фильм Сесила де Милля,[56] дама принимает ванну. Наутро в мире происходит революция дизайна ванных комнат. «Пуританские страсти». «Соблазн». «Играя с душами». «Дон Жуан». «Приключения Дороти Дэйр, дочери Бесстрашного». «Руфь из рода Роки». «Жемчужина армии». Герцог выходит из своего служебного автомобиля. Шофер герцога обходит машину спереди, чтобы изучить повреждения от удара бомбы. «Исчезнувшая нация», «Стертые границы», «Плодородная земля, обращенная в пустыню», «Король в изгнании», «Корреспонтенты «Пате Ньюс» на передовой». Из окопа вылезают то ли семь, толи восемь человек. Один падает навзничь, он мертв. Кинотеатр «Альгамбра»: ресторан, кафе, удобная парковка. Я так хотел бы иметь твой оживший снимок. В конце фильма зрители сидят не шевелясь, словно в ступоре. Оркестра уже нет. Европейские фильмы не идут. Американских в три раза больше, чем раньше. В городе шесть кинотеатров. А городок-то небольшой. Но в каждый кинотеатр двухчасовые очереди. «Импайр», «Пэлес», «Плейхаус», «Квинс», «Плаза», «Альгамбра». Там сиденья с деревянными спинками. Там стены в стиле ар деко. Колонны. По верху колонн идет позолоченный ряд витиеватых букв: К (ино) — Т (еатр) — А (-льгам- бра). На окнах золотистые шторы с такими гигантскими волнистыми рюшами, которые лежат роскошными чувственными волнами. Люстры подвешены под затейливым куполом потолка на такой высоте, что поменять лампочки в них под силу разве что Богу. Сержант — майор в отставке, участник Второй мировой, тщательно распыляет в проходах содержимое хромированного баллончика «Сентинель Герм-спрея», чтобы перед каждым сеансом, день за днем воздух в зале был обработан антисептиком и имел приятный запах. Придай квартире современный дух. Пусть «Сентинелем» пахнет все вокруг. Scentinel Sales New Hygiene Ltd., 266–268 Holloway Rd, London N7.

Места на балконе дороже. Там, внизу, зрители что — то выкрикивают в экран с американским акцентом. И балкон и партер хором возмущаются на сеансах британских фильмов, где люди в вечерних нарядах разговаривают сдавленными голосами. Мультфильм, короткометражка, киножурнал, анонс культурных событий, малобюджетные, полнометражные картины, Боже, храни королеву. Зрители приносят в зал перекусить. Полноцветная звуковая версия «Вокруг света» на волшебном ковре «Мувитона».[57] 4 пенса за просмотр «Прекрасной Земли» — не дороже батона хлеба. «Мир меняется». «Я — вор». «Дама Ниоткуда». «Женщина против женщины». «Давай поженимся» в паре с «Опасным приключением». «Марш времени». «Международное соглашение». Все шесть кинотеатров закрывают на две недели из-за угрозы вторжения. Но уже спустя неделю открывают. Только неоновые огни не горят. «Великий диктатор». «Парень встречает девушку». Управляющий «Альгамбра», г-н О. X. Кэмпбелл, выходит на сцену посреди картины с Фрэнком Синатрой. Победа в Европе!

Все ликуют. Победа над Японией! «Большие надежды». «Унесенные ветром». Из зала выносят ревущих детей посреди сцены пожара в «Бемби». У многих теперь собственные телевизоры, и они смотрят «собтсвенные» коронации. Экраны в кинотеатре теперь в три раза больше. «Синерама». «Синемаскоп». «Уайдскрин». «Нэчерал Вижн».[58] Лев кидается с экрана прямо в зал. «Величайшее шоу мира». И снова «Бен Гур». И снова «Десять заповедей».

Муравей ползет по лезвию травинки, растущей из трещины в могильной плите Сесила де Милля. В «Плазе» больше не показывают кино. «Квинс» сгорает. «Эмпайр» закрывается. В «Плейхаусе» устраивают «Бинго-клуб». «По парку босиком». «Вдали от безумной толпы». Натали Вуд и Роберт Редфорд смеются по дороге домой из кино в «Проклятой собственности». Кинотеатр снесен. Снесен. «Бинго-клуб». Снесен. Церковь Адвентистов седьмого дня. Снесена. Снесена. Открытый авторынок. Снесен. Супермаркет. Снесен. Магазин мебели. Снесен. Церковь. Снесена. Ночной клуб. Снесен. Снесен. Дискоклуб. Снесен. Ресторан. Уникальный фасад. «Бинго-клуб». Снесен. Снесен. Снесен. Снесен. «Порше» Стивена Макквина разбивается на гоночном треке. Он поправится? Империя Бредфордов. Империя Пламстедов. Империя Пенджей. Иппордром Колчестера. «Глазго Нью-Савой». «Эгберт — Риволи». Кинодром «Дингл». «Киркуолл Феникс». «Харрогейт Скала». «Саут-Шилдс Скала». «Колизей Лидс». «Кирсалди Риалто». «Клэпхам Маджестик». «Альгамбра Дарлингтона». «Альгамбра Перта». «Льютон Пэлес». «Ларгс Пэлес». «Страуд Пэлес». «Бристоль

Пэлес». «Майда Вейл Пэлес». Изображение уходит в точку. В черный экран. Когда разрушают стены, все показанные здесь фильмы поднимаются из потревоженных могил, прозрачные, словно души мертвых, восставшие из тел.

Берт Ланкастер целует на трапеции Джину Лоллобриджиду, высоко-высоко над зрителями.

Гостиная в великолепном старом особняке, где проходит многолюдный прием, наполняется усыпляющим газом через систему вентиляции, и все падают на пол.

Клоун, снаряжающий самолет Величайшей Армии бомбами, демонстрирует их зрителю. Бомбы, заостренные книзу, висят подобно паре женских грудей.

С тысяч полей битвы встают тысячи погибших и куда-то бредут. Они идут и идут и превращаются в огромную толпу. Хромоногие, забинтованные, с бескровными лицами, они поддерживают друг друга и походят вовсе не на зомби, а на обыкновенных бродяг, они идут к домам живых людей и глядят и глядят, подойдя вплотную к окнам.

Женщина дирижирует миниатюрным оркестром, музыканты росточком не больше ее ладони.

Простая деревенская девушка стоит под дождем золотых монет. Минуту назад у нее не хватало даже на еду. Вот впереди открывается дверь. За ней — Волшебная страна.

Представители агентства появляются из воздуха посреди комнаты; хозяева объясняют им, что им нужно перевезти все вещи в новый дом на другом конце города. Те кивают — и снова исчезают, только что были тут, раз — и нету. Хозяева в недоумении. Они качают головами, скребут в затылке. И вдруг книги начинают сами по себе слезать с полок, потом прыгают на подоконники-и бросаются вниз. Видно, как они бодро шагают по улице, шевеля крылышками-страницами. Из буфета сами по себе начинают выбираться тарелки. Выстраиваются в шеренгу, топают к окну — и вниз. За ними — чашки. Самоубийцы. Что интересно — ни одна не разбивается. За чашками маршируют вилки-ложки. Вот за окно полетели стулья. Из шкафов начинает вылезать одежда. Вот и ботинки, сначала взрослые, за ними — детские, поменьше, идут себе деловито — и за дверь. Ковры сами скатываются в рулоны — и вылетают в окно. Дом сам освобождается от вещей.

«Пале-де-люкс», Альгамбра, место моего зачатия, чье имя я ношу.

Рабочие выходят из заводских ворот и идут по домам. Кончился бесконечно длинный день.

КОНЕЦ

…света. Даже если он будет всего лишь 1 км в диаметре, казалось бы такой пшик, и будет двигаться со скоростью 20 км в секунду — с черепашьей скоростью, все равно это будет конец, конец всему и вся. Даже если он шарахнет где — нибудь в Америке и людям в других концах Земли будет по барабану, потому что Америка для них — на краю света. Он шарахнет где-то в Америке, и горящие куски из огромной воронки, которая образуется там, в Америке, взлетят высоко в небо и в конце концов обрушатся вниз, в числе прочих мест — на Англию. И тогда вся Англия будет охвачена пожаром — не только Лондон или Ислингтон. Будет гореть Норфолк. И Страдфорд. И Ричмонд, и Кью, и тот городок рядом с Бедфордом, куда им иногда приходится тащиться, потому что там живут родители Майкла, — он тоже будет гореть, и Хебден, и все-все города, где Астрид еще не бывала, тоже будут полыхать. Астрид всего на две гласных короче астероида. Астрид-астероид. Пояс астероидов находится между Юпитером и Марсом. Астероид есть груда космических булыжников, спаянных в одну гигантскую глыбу силой собственной гравитации, как правило, от 1 км в диаметре и больше. «Звезда на стероидах». Вот что сгубило динозавров. Возможно, один-единственнный, каких-то 10 км в диаметре — и все, динозавры в одну секунду стали ископаемыми. Но ведь совсем недавно, всего девяносто пять лет назад, если точнее, ерунда с точки зрения исторического времени и относительно ничтожный процент «лет тому назад», небольшой, смешного размера астероид упал посреди Сибири, — кстати, не чудо ли, погибло всего шесть человек, хотя тот взрыв равнялся по силе взрыву 1000 ядерных ракет. Человечеству поразительно, невероятно повезло, что он упал в Сибири, а не в более людном месте.