Око за око - Евгений Санин

— Ну нет, — прохрипел он. Наклонился и поднял выроненный мертвым воином лук. Положил на тетиву стрелу. — Прочь… Прочь!

Увидев оружие в руках эллина, двое пиратов стали убеждать товарища добить его, но тот, оттолкнув их, быстрыми шажками направился к мачте.

Эвбулид, натянув тетиву и, почти не целясь, выпустил стрелу в приблизившегося пирата.

Брови понтийца изумленно поползли вверх, рот открылся в неслышном крике. Пират обеими руками схватился за впившуюся в живот стрелу и рухнул на палубу.

Дикий рев товарищей убитого пронесся над тонущей «Афродитой». Один с поднятой булавой, другой с обнаженным мечом бросились на Эвбулида.

— Ко мне! — раздался с капитанского помоста крик триерарха. — Все, кто жив, ко мне!

2. Рыбак и щука

…Ледяная вода обожгла лицо. Эвбулид дернулся и застонал от нестерпимой боли в голове. Рот был полон соленой, густой слюны.

— Еще один живой!

— Под счастливой звездой родилась наша «Горгона» — за два дня четыре триеры!

— Окати его еще одним ведром. Море большое — на всех хватит!

Снова послышался топот шагов — и новый ожог…

«Что это со мной? — удивился Эвбулид, пытаясь вспомнить, что произошло с ним. — Я, кажется, хотел спуститься в каюту триерарха… Да, теперь самое время согреться кружкой вина!»

Он с трудом разлепил глаза и обвел мутным взглядом храпящих на скамьях рабов. Некоторые из них спали в тех позах, в которых их застигла команда отдыхать. Другие уснули, прислонившись плечами друг к другу.

Эвбулид закрыл глаза и услышал мелодичный звон упавшей на палубу монеты.

— Митра!

— Орел!

— Опять Митра — моя драхма!

Незнакомый голос заставил Эвбулида вздрогнуть. Говорили по–каппадокийски. Он разом все вспомнил, попытался подняться и вскрикнул от боли.

Смотри, очухался!

— И, кажется, уже может говорить!

— Тогда понесли его к Аспиону!

Эвбулид открыл глаза и увидел над собой тех самых пиратов, которые бежали на него с палицей и мечом. Рассовав по карманам серебряные монеты, они подхватили пленника за руки, проволокли по палубе и бросили под ноги сидящему в высоком кресле–троносе чернобородому мужчине в пурпурной одежде.

— Вот еще один, Аспион!

Главарь окинул Эвбулида оценивающим взглядом.

— Эллин? — с грубым акцентом спросил он.

Эвбулид разлепил спекшиеся губы, выплюнул мешавшую говорить кровь.

— Д–да…

— Хорошо, — кивнул Аспион. — Свободнорожденный?

— Да.

— Очень хорошо. Значит, за тебя можно получить выкуп.

— Он убил нашего друга Орода! — вскричал один из пиратов, поднимая ведро и замахиваясь им на Эвбулида.

— А вот это уже нехорошо! — нахмурился главарь.

— Он заслуживает самой страшной смерти! — в один голос закричали земляки.

— Возможно…

— Его надо повесить на мачте!

— Нет — скормить акулам!

— Возможно, — повторил Аспион. — И, чтобы не обидеть кого–то из вас, пожалуй, я прикажу одну половину этого эллина повесить на мачте, а другую — выбросить в море!

— Позволь, я разделю его на эти половинки! — отбрасывая ведро, схватился за меч пират.

— Погоди, Пакор! — остановил его Аспион и испытующе посмотрел на Эвбулида. — Сначала узнаем, что хочет сказать нам этот эллин.

— Выкуп… — выдавил Эвбулид. — Я согласен на выкуп!

— Хорошо.

— На любой выкуп!

— Очень хорошо.

Аспион, подумав, соединил кончики пальцев, унизанных перстнями, стоимость каждого из которых могла бы поспорить с месячным доходом целого города.

— Обычно мы берем за свободнорожденного эллина выкуп в полталанта, — выделяя каждое слово, произнес он. — Но ты убил моего человека, следовательно, за это с тебя уже целый талант. Кроме того, ты должен усладить чувства мести друга убитого звоном знаменитых афинских монет. Эй, Фраат, тебе хватит четверти таланта?

— Конечно, Аспион!

— А тебе, Пакор?

— Я с большим удовольствием отправил бы этого эллина прислуживать тени несчастного Орода! — покачал головой пират и с укором взглянул на своего земляка: — Зря ты, Фраат, не дал мне этого сделать там, на триере!

— Странный ты человек, Пакор! — усмехнулся Аспион. — Недавно украл из нашей казны горсть меди, за что я поставил тебя надсмотрщиком за корабельными рабами. Только что радовался выигрышу всего трех драхм, а теперь отказываешься от полутора тысяч.

— Полутора тысяч? — недоверчиво переспросил пират.

— Конечно! — улыбнулся Аспион. — Именно столько предлагает тебе этот щедрый эллин.

— Тогда ладно, — пробурчал Пакор, засовывая меч за широкий пояс. — Только в следующий раз сразу говори, что это не какая–то жалкая четверть — а полторы тысячи!

— Мои люди не так сильны в арифметике, как в бою, но клянусь Сераписом, он разрубил бы тебя пополам с одного удара! — заметил Аспион, обращаясь к Эвбулиду. — Значит, с тебя уже полтора таланта. Ну и для ровного счета еще полталанта мне, чтобы и я не остался в убытке. Итого — два таланта! — жестко подытожил он.

— Согласен! — обрадованно кивнул Эвбулид. — В Афинах у меня есть друг… Он даст мне эти деньги! Отпусти меня, и я мигом привезу их сюда!

Пираты встретили эти слова дружным хохотом.

— Видать, Фраат вышиб тебе весь ум из головы своей палицей! — усмехнулся Аспион. — Я отпущу тебя в Афины, а ты приведешь за собой военный флот?

— Нет, что ты… — забормотал Эвбулид, отводя глаза в сторону — главарь в точности угадал его мысли.

— Мы — честные пираты, и слово свое держим! — важно сказал Аспион. — А вот что представляешь из себя ты, эллин, нам неведомо. Может, ты нас обманешь? Поэтому два таланта привезешь нам не ты! Их доставит сюда самый дешевый раб из тех, кого мы взяли на борт «Горгоны». Если, конечно, не перехитрит моих людей и не останется в Афинах или не сбежит по дороге вместе с твоими деньгами. Ну а если он проговорится, и сюда нагрянут военные корабли, поверь, прежде чем Пакор вступит в бой с твоими земляками, он испытает прочность своего меча на твоей шее! Верно, Пакор?

— Еще как! — осклабился пират.

— А где же я найду подходящего раба? — растерялся Эвбулид.

— В трюме! — подсказал Фраат. — Четверо таких, как ты, уже два часа ищут там такого раба.

— А время идет! — показал рукой на солнце Аспион. — Спеши в трюм — там тебе тоже дадут навощенную дощечку со стилем, ты напишешь на ней адрес и отдашь ее рабу, чтоб тот быстро нашел нужный дом в Афинах.

Аспион дал знак Фраату и Пакору. Они подняли Эвбулида на ноги, встряхнули его.