Закрытие Америки - Дарья Калинина

– Попросите прощения и отпустите человека. Подумаешь, вам не привыкать.

– Ладно, – вздохнул Торопов, – ваша взяла. Красная «Сьерра» в самом деле до сих пор числится за вашей снохой. Более того, по дороге сюда я заехал в гараж, который принадлежит вашему покойному супругу, и обнаружил дверь открытой нараспашку. Упомянутая машина отсутствует.

Белла едва удержалась, чтобы не завизжать от удовольствия. Все-таки она была права! И найденная ею свидетельница говорила правду. Не оранжевый «Лексус» и не серая «десятка», а именно красная «Сьерра» была на месте происшествия!

Однако если это так, то получается, что Лизон сбили на ее же собственной машине. На машине, доступ к которой имели Юра, его отец или кто-то очень близкий к семье.

Торопов уставился на Беллу, словно ожидая от нее ответа.

– Слушайте, а где Вадим? – пробормотала она. – Где Вадим, я вас спрашиваю?

Торопову это тоже было интересно. Но кроме этого, у него явно имелись и другие вопросы к этому человеку. Следователь заверил Беллу, что Вадима он хоть из-под земли, но достанет. У Торопова, дескать, с Вадимом свои дела.

– Но, боюсь, это расследование у меня отнимут.

Белла огорчилась. Именно этого она больше всего и боялась.

– Почему? Чем вы провинились?

– Не обо мне речь. Просто само дело переходит в другое ведомство.

– В какое?

Торопов ей на этот вопрос не ответил, только выразительно покосился куда-то в сторону и вверх. Что он хотел этим сказать, Белла так и не поняла, но выглядел он при этом очень многозначительно.

Вадима удалось задержать ближе к вечеру. Впрочем, он немедленно заявил, что и не думал скрываться.

– Что вы можете мне инкриминировать? Угон машины? Смешно. Эта машина принадлежит моей жене. Похищение ребенка? Еще нелепее. Это моя родная дочь. Что, я уже не могу перевезти своего ребенка с места на место в пределах одного города?

– А наезд на вашу жену?

– В каком смысле, наезд?

– В прямом смысле. Вы наехали на вашу жену на ее же автомобиле. Затем посадили в него ребенка и уехали с места преступления.

– Что за ерунда? Анжелину я подобрал на улице, девочка была одна. Где находилась в это время ее мать, я понятия не имею.

– На месте аварии остались следы краски от машины, за рулем которой вы находились. Наши специалисты проведут экспертизу, но уже сейчас можно сказать, что машина та самая.

– Понятия не имею, кто брал ее до меня, – выпалил Вадим. – Нашел я ее тоже на улице.

– Как? – в тон ему картинно изумился Торопов. – И дочь, и машину?

– Удачно, не правда ли? Сначала Анжелину увидел, взял ее за ручку, а спустя пару сотен метров и машина нашлась. Прямо как послание небес, мол, Вадим, ты все делаешь правильно.

– Свидетели видели, как был похищен ребенок.

– Лгут ваши свидетели. Или заблуждаются. Один я говорю правду.

Торопов устало взглянул на задержанного. Он видел, что тот врет. Врет нагло, в полной уверенности, что они не смогут доказать его вину. Что-то давало Вадиму такую уверенность. И Торопов даже знал, что именно. Все равно ему отчаянно захотелось хоть на минуту сбить наглую ухмылку с его физиономии.

– Вот вы все врете и даже не знаете, что ваша жена в больнице уже пришла в себя.

– Слава богу, – воскликнул Вадим, но глаза у него, Торопов это увидел, сузились. – Как она себя чувствует?

– Прекрасно, ее жизни ничто не угрожает. А узнав, что мы вас задержали и что Анжелина в безопасности, Елизавета Андриасова дала показания. Она все нам о вас рассказала.

– Все – это что?

– Что вы, например, прибыли в Россию раньше нее на несколько суток. Что из США под вашим именем вместе с ней летел совсем другой человек, ваш сообщник. Также я знаю, что только в аэропорту рядом с вашей женой оказались именно вы, а не ваш двойник.

– И вы верите в такую чушь?

– Верю, – кивнул Торопов.

– Моя жена получила травму в момент аварии, – снисходительно проговорил Вадим. – Наверное, еще и ударилась головой при падении на асфальт. Ей нужна консультация нейрохирурга. У нее в голове что-то повредилось, вот она и несет всякую чушь. Надо же такое придумать: я прилетел в Россию раньше нее! Какая нелепость!

– Все у нее в порядке, и травмы головы никакой нет. Рука сломана – это да. А голова в порядке. И молчала она до сих пор, потому что боялась за свою жизнь и жизнь дочери.

– Никто им не угрожал.

– Вы сами им угрожали.

– Это же мои жена и дочь, как я мог?

– Ваша жена согласилась помогать вам, согласилась признать путешествующего рядом с ней мужчину своим мужем. Но пошла она на это, не до конца понимая, что за черное дело вы затеваете. Прилетев в Россию, узнав о смерти матери, отца и брата, она стала догадываться, что вы имеете к их гибели прямое отношение. Разве у вас с ней не было такого разговора?

– Разговор был. Но я убедил Лизон, что не мог убить ее мать и отца.

– А она вам не поверила. И догадавшись, кто убийца ее родных, отвернулась от вас и пригрозила вам разоблачением. Вот вы и решили ее припугнуть. Или вы хотели убить и ее тоже?

– Никого я не хотел убивать и не убивал, это все ерунда. Не верьте россказням моей супруги. Да, признаю, мы с ней повздорили накануне. Но это наши семейные дела. Полиции они не касаются. Не верьте показаниям моей жены, она лжет.

– А я все же ей верю. Верю, потому что знаю, кто вы такой.

– И кто же я?

– Опасный преступник. А за вами стоят люди, представляющие еще большую опасность. Но нападение на Елизавету Андриасову исключительно ваша инициатива. Здесь вами никто не руководил. Вот только действовать вам пришлось поспешно. Сделанный ей укол не смог нейтрализовать ее окончательно.

– Какой еще укол?

– Мы проверили, никакая «Скорая» по этому адресу вчера вечером не приезжала. Вы сами ввели ей средство, которое должно было ее успокоить надолго. Но оно не сработало. На ночь вам действительно удалось ее угомонить, но к утру Елизавета пришла в себя и снова собралась бежать в полицию. Вам пришлось спешно придумывать новое средство, чтобы утихомирить ее. И вы вспомнили о красной «Сьерре», ключи от которой вы выкрали у жены. Вы очень боялись не успеть перехватить ее, потому все пошло вкривь и вкось. Вы даже не подумали, как легко будет впоследствии вычислить вас. А не подумали потому, что осуществили свой план в состоянии, близком к панике.

– С чего мне паниковать?

– Супруга ведь собиралась на вас донести.

– Да я ни в чем не виноват!

– Она планировала отправиться в полицию, но сделала ошибку, сообщив вам об этом. Вы завладели ключом от гаража, угнали машину супруги, а затем совершили на нее наезд.

– Ничего подобного! Это была случайность.

– Значит, вы признаетесь, что находились за рулем?

– За рулем машины я был, но позднее. И на Лизон я не наезжал, это сделал кто-то другой. Попробуйте теперь доказать иное, ничего у вас не выйдет!

Вадим держался вызывающе нагло. Он не сомневался в собственной безнаказанности, чем бесил Торопова до чрезвычайности. Разные следователю попадались люди, но такой типчик, который столько всего наворотил, но даже намека на раскаяние не демонстрировал, встречался впервые.

Торопов не удержался, сказал о том, о чем говорить не собирался:

– Я также знаю, из-за чего все произошло. Знаю, что людям, которые вам покровительствуют и которые помогли вам сначала нелегально проникнуть в нашу страну, а затем посадили на ваше место в самолете другого человека, очень нужны бумаги, хранящиеся в доме вашего тестя. Из-за них весь сыр-бор.

– Что за бумаги?

Вадим старался говорить спокойно, но у него это плохо получалось. Торопов видел, что впервые с начала разговора мяч на его поле.

– Вы предлагали тестю сделку еще в прошлый свой визит в нашу страну, но получили отказ.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Все вы понимаете, и даже лучше, чем я сам. Тогда вы особо не настаивали на продаже этих бумаг, потому что знали, что результаты исследований, которыми мечтают завладеть ваши хозяева, неточные, их необходимо проверить. Эти люди следили за ходом работы и, в конце концов, дали вам отмашку. Конечно, я еще многого не знаю, а вот вы варитесь в этой каше уже не первый год. Вы же и на дочери Андрея Георгиевича женились только для того, чтобы подобраться к этим бумагам.

– Да что за бумаги-то?

– Научные расчеты и чертежи, которые некий Семен Лобачев передал вашему тестю.

Больше Вадим не перебивал следователя, наоборот, слушал его очень внимательно. Торопов чувствовал, что в состоянии переломить ход этой схватки.

– Андрей Георгиевич получил от вас, вернее, от стоящих за вами людей более чем щедрое предложение. Учитывая намерение семьи эмигрировать в США, оно было очень кстати. Вы и ваши заказчики были уверены, что дело в шляпе. Но Андрей Андриасов тянул время, как только мог. И ваши хозяева стали проявлять нетерпение.

Вадим не сводил глаз с лица Торопова, словно пытаясь по нему прочесть, что еще известно следователю.