Шанс даётся дважды (СИ) - Вебер Агата

  – Голова немного кружится. - голос мелочи был хриплый, сонный.

  – Ну, что, боец? Полежи ещё, не вставай. - Давид потрепал по макушке сына и улыбнулся. Положил его на кровать осторожно. - Ты молодец! Давай помоги маме тебя одеть. А потом мы поедем домой.

  – Кристи заждалась? А мне сон приснился, - сказал сыночек. И посмотрел на меня.

  – Какой? - почти в один голос спросили у мелкого.

  – Я видел себя на сцене и выступал, - он помолчал, а потом произнес. - Я пел твою любимую песню, мама. 

  – Какие тебе интересные сны сняться! - Я поцеловала его в макушку и начала одевать, напевая себе под нос песню Арии “Встань, страх преодолей”:

Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,

Что в наш век отвага не нужна?

Как и встарь от ветра часто рушится стена.

Крепче будь и буря не страшна

Кто сказал один не воин, не величина,

Кто сказал другие времена?

Мир жесток и неспокоен, за волной волна

Не робей и не собьет она

Встань, страх преодолей,

Встань, в полный рост,

Встань, на земле своей

И достань рукой до звезд

Сыночек шептал вместе со мной эти слова, петь у него не получалось. Как я только сдерживалась - сама не знаю. Слёзы глотала. Мелкая начала пинаться. Я чувствовала, что ей нравится песня. Моя девочка будет так же музыкальна, как и Глебушка. Задумывалась, а как я назову мою принцессу? Пока я одевала мелочь, даже не заметила, как мой мужчина вышел из палаты.

 – Готовы? - спросил он нас, когда вернулся.

 – Да, мой милый. Конечно.

 – Тогда идём. - Он подхватил Глеба на руки и мы вышли из палаты.

 – Папа, я большой, уже могу сам идти.

 – Лучше будет и спокойней для твоей мамы, если я понесу тебя на руках. Идем? Любимая, всё в порядке? - Я кивнула.

Спустились на лифте на первый этаж. Вышли на улицу. Июнь. Дождь.

 – А мы зонтик не взяли, - усмехнулась я.

 – Прорвёмся. Только иди осторожно, любимая. - Он посмотрел на меня с такой любовью, что моё сердце сделало внутри груди кульбит.

         До машины мы чуть ли не бежали. Я укрылась от дождя джинсовой курткой. Вымокли. Давид посадил мелочь на заднее сидение. Я не дожидалась, пока Давид откроет дверь. Сама заскочила внутрь. Давид сел за руль и тут же включил печку. Посмотрел на сына в зеркало заднего вида. Я тоже обернулась в этот момент к мелочи. Улыбнулась моим любимым мужчинам.

 – Мила, с тобой все в порядке? Сильно замерзли? Подождите, сейчас согреетесь, - сказал Давид. - Куртку скидывай. Мелкий подай плед. И сам укройся, второй рядом лежит. - Глебушка так и сделал. Давид укрыл меня бережно, как фарфоровую вазочку. Я вытащила руку из пледа. Погладила и сжала руку Давида. Слов никаких не хотела произносить. Какой у меня прекрасный мужчина. Я в него ещё больше влюблялась.

Налюбовавшись друг на друга, мы выдвинулись в направлении дома. Пока ехали по городу, все молчали и даже музыку не включали. Дождь почти закончился, когда мы приехали к дому Давида. Я открыла дверь машины, опять же не дожидалась, когда Давид обойдет и сам откроет мне дверцу.

 – Милая, не надо было. Подожди, я помогу тебе выйти.

 – Я сама, Давид. Я ведь не беспомощная.

 – Но ты моя женщина. И мне приятно за тобой ухаживать. Точнее за вами. -  Я завернулась ещё сильнее в плед и вышла из машины. Стала рядом в ожидании, когда Давид возьмёт сына. Вдохнула свежий воздух после дождя. Красота. Огляделась вокруг и увидела радугу. Для меня это стало знаком, что всё у нас будет хорошо. А как иначе? Ведь у нас скоро родится дочка. Да и операция с реабилитацией пройдут успешно. Я была в этом уверена.

       Открывая дверь в подъезд, столкнулась с соседкой нос к носу. Она посмотрела  на меня брезгливым взглядом. Странная женщина. Собака её меня облаяла. А на Давида посмотрела обожающим. Вот только Давид её, кажется, даже не заметил.

А она ему:

 – Здравствуйте, Давид. Вы меня не помните? Я ваша соседка.

 – Не помню, - буркнул он. - Пропустите нас с сыном.

 – У вас есть сын? Он на вас совсем не похож.

 – Вы встали  на дороге, девушка, -  сказала я ей. Но она так и  не отошла. Только бросила на меня полный досады взгляд.

 –  Не помню вашего имени. Но не могли бы вы самоустранится с нашего пути, - сказал Давид. В его голосе уже сквозили злые нотки.

 – Меня Владой зовут.

 – Отойдите, женщина. Мешаете пройти, - уже разозлилась и я. Как она смотрит на моего мужчину! Ревностно оглядела любимого. Но он даже не смотрел на эту девушку.

Мы зашли наконец-то в лифт. Сыночек клевал носом и явно был не с нами.

 – Потерпи, боец. Хорошо? Я знаю, ты устал. Но чтоб маму не расстраивать, мы ей этого показывает не будем. - Сын взмахнул своими длинными ресницами. И заулыбался заговорщически. “Ох уж, эти мужчины”, - усмехнулась я про себя. Как они оба пытаются держать марку.

   Давид сразу прошёл в комнату и положил мелкого на кровать.

Дашуля сегодня у нас сидела с Кристиной. Девочка подбежала к Глебу.  Присела к нему на кровать. Взяла его за руку и тихо ему что-то прошептала.

Это замечательно, что у них такая крепкая дружба. Я залюбовалась их идиллией. И не заметила, как ко мне подкрался Давид, обнял сзади и стал гладить мой животик.

 – Как всё прошло? - спросила нас Даша, вырывая нас с любимым из своего личного мира.

 – Всё хорошо, только я результат ещё не читала. - Достала из папки, что была сказано на МРТ. Подала Даше выписку. Она углубилась в чтение. И потом сказала:

 – Поторопиться стоит. Ты вроде говорила, что Володя предложил в Германию поехать. - Я кивнула. И тут мой желудок напомнил о себе.

 – Ой, пойдемте на кухню. - Повернув голову, я посмотрела на Давида.

 – Да, любовь моя, наша малышка хочет кушать, - произнёс он, при этом нехотя выпустил меня из своих объятий. 

В кухне мы суетились с Дашей, накрывая на стол. Давид присел за стол. И опять о чем-то задумался.

 – Даша, а Кристи кушала? - Я прислушалась к звукам в комнате. Но там ничего не было слышно.

 – Да, перед вашим возвращением я её накормила. Не переживай. А Глебу пока нельзя кушать после наркоза, хотя бы часа два. Тебе же это сказали?

 –  Да, что-то такое говорил Владимир Антонович.

 –  Я ему попить сейчас отнесу. И проверю как там дети. - И Даша налив стакан воды, вышла из кухни.

За столом каждый думал о своём. Я о сыночке. И всё время пыталась плохие мысли отогнать. Давид видел и чувствовал моё состояние, брал меня периодически за руку и молчаливо дарил спокойствие. Мы ели грибной суп, который полюбила в последнее время. На второе я приготовила вчера запечённую курицу.

 – Вы чего такие постные сидите? - спросила вернувшаяся Даша. - Всё будет хорошо. В Германию полетите и сделаете операцию. Сыночек поправится.

 – Конечно, я не теряю надежду, - сказала я, готовая уже было расплакаться.

 – Мы не теряем, - поправил меня Давид. - Глеб мне стал как сын. А твой бывший муж... дурак он, что выгнал тебя из дома. Сказал бы покрепче слово, но дети могут услышать.

       Давид начал делать документы. Я за неделю видела его нечасто. Он был вымотанный и замкнутый. Со мной почти не говорил. Приходил уже за полночь. Принимал душ. Укладывался в постель. И крепко засыпал. На утро обычно я просыпалась одна и только подушка была слегка примята. Только его запах и напоминало мне, что мой мужчина реальный. И я его себе не придумала. Я до сих пор не могу поверить, что мы вместе. Да, а как вывести сына без согласия бывшего мужа. Задала ночью этот вопрос Давиду.

– Тебе не о чём переживать. Я почти всё уже оформил. Осталось совсем малость. И надо бы, конечно, чтоб наша дочка родилась в законном браке. Поэтому я хотел бы тебя спросить. Ты выйдешь за меня?  - Он обнял меня крепче и мне показалось, что Давид даже задержал дыхание в ожидании ответа.