Свинцовое ожерелье - Владимир Колычев

Игорь шагнул к нему и сказал:

– Все зашло слишком далеко. Теперь я точно это знаю. Надо что-то делать. Мне нужно позвонить. – Парень шагнул к спутниковому телефону.

Если отец Арины сошел с ума, то кто-то должен его остановить.

Игорь сбежал, и сомнений в том уже не было.

– Это в районе села Лебедуха. – Илий ткнул пальцем в карту.

– Что он там делает?

– Выясняем.

– А позвонить?

– Телефон вне зоны действия сети. Там ее действительно нет.

Зазвонил мобильник. На дисплее высветился незнакомый номер, но Рокотов схватил аппарат.

– Отец?

– Игорь, сукин ты сын! – Из его груди вырывался вздох облегчения.

– Нам нужно очень серьезно поговорить.

Голос Лии звучал мягко, но взгляд ее хватал за горло.

– Оставь Арину в покое! Кого хочет, того пусть и любит!

– Свобода любви? – Клим криво усмехнулся.

– Да, она самая!

– Ты ею пользуешься.

– О чем это ты?

– Сама знаешь. Всю жизнь его любишь. – От ревности у Клима пережало горло.

– Разговор не обо мне, а нашей дочери.

– Нашей?..

– Ты в чем-то сомневаешься?.. – Она недоговорила.

Казалось, спазм пережал и ее горло. Лия скривилась как будто от боли, приложила руку к груди, ушла в спальню и закрыла за собой дверь на замок.

Клим обхватил голову руками, опустился в кресло. Так он сидел, пока не зазвонил телефон. На дисплее высветилась печально знакомая фамилия.

– Да, Михаил Андреевич!

– Ты что, и в самом деле людей за Костей и Ариной послал?

– Да.

– Они под сосной сидят, жабры сушат. Костин отец их взял. Завтра в полицию повезет. Тебе это нужно?

– Что делать?

– Ехать и договариваться миром.

Клим кивнул. Он мог бы бросить Буллиту вызов, но не имел никакого желания лезть на рожон.

Русалок Арина не увидела, но Костиного отца можно было принять за лешего. А как еще объяснить, что он в одиночку взял четырех гоблинов, которые приехали за ней? Привез, повязал и даже Костю с собой не позвал, не захотел рисковать сыном.

Хороший он мужчина, Кирилл Игнатьевич, но со странностями.

– Может, пойдем искупаемся? – спросила она.

– А кто смотреть будет? – Костя кивнул на монитор.

– Игоря посадим.

– Я в нем не уверен.

– Ревнуешь, поэтому не уверен.

– А какого черта он приперся?

– Ты же знаешь.

– Героя из себя корчит!

В комнату зашел Кирилл Игнатьевич, посмотрел на Арину и Костю, потом спросил:

– Глаза не устали?

– Нет.

– Отдохни, я посижу.

Отец и сын поменялись местами.

– Мы бы с Ариной искупались.

– Иди один, а мы с Ариной поговорим.

– Хорошо. – Парень ушел.

Кирилл Игнатьевич взволнованно, с легкой растерянностью посмотрел на Арину и осведомился:

– Костя говорил тебе, что в этих местах водятся русалки?

– Это правда?

– Да, здесь жила одна очень юная девушка. Все почему-то считали ее русалкой. А потом она сгорела. На месте этого дома стояла избушка, в ней и погибла моя русалка.

– Ваша?..

– Да, я жил с ней. Был еще один человек, который тоже ее любил. Они сгорели вместе.

– Когда это произошло?

– За восемь месяцев до твоего рождения. Извини, но я заглянул в твой паспорт.

– Ничего страшного.

– Недавно я узнал, что мою русалку видели в лесу. Как раз в тот день, когда сгорел наш с ней дом. Она была не одна.

– Зачем вы это мне рассказываете? – Арина заметно разволновалась.

– У тебя есть фотография твоей мамы? – через силу спросил Кирилл Игнатьевич.

– С собой нет. Но можно через Интернет посмотреть.

Кирилл Игнатьевич скованно кивнул.

Инна порхала по кухне как бабочка, движения быстрые, четкие, экономные. В утятнице под крышкой томился соус. Игорь почему-то был уверен, что это вкусно.

– Часто ты здесь готовила? – не своим голосом спросил он.

– Ни разу.

– Ты знаешь, где что лежит.

– Кирилл меня дальше порога не пускал.

– Кирилл? А почему по имени?

Инна вдруг замерла, повернулась к нему, удивленно вскинула брови.

– Ты что, ревнуешь?

– Я?! Ревную?! – Игорь оторопело уставился на нее.

– Тогда чего пытаешь?

– Не пытаю. Просто интересно.

– Что?

– Все. Это место, дом…

– Арина. – Инна язвительно усмехнулась.

– Да, и Арина.

– Вот и шуруй к ней!

– И пойду!

Он уже выходил из комнаты, когда Инна заявила:

– Сначала домой меня отвези.

– А ужин?

– Какой ужин? Хочешь, чтобы вся деревня сюда привалила?

– Мне, в общем-то, все равно.

– Арину твою спалят. Ты этого хочешь?

– Почему спалят?

– А я тебе по дороге расскажу. Если подвезешь.

– Да, подвезу.

Инна вытерла руки, аккуратно сложила тряпку, повесила ее на спинку стула.

Они вышли во двор. Инна усмехнулась, глянув на четырех неудачников, привязанных к дереву.

Игорь открыл правую дверцу, помог девушке сесть в машину и спросил:

– Ты сказала Кириллу, что уезжаешь?

– Да ему все равно, – надуто сказала она. – Я для него не существую. Не нужна я ему, понимаешь?

– А он тебе? – стронув машину с места, спросил Игорь.

– Кто? Кирилл? Интересный мужчина. Необычный. Но чужой.

Игорь нервно побарабанил пальцами по кожаной обшивке руля. Что-то не везет ему с женщинами в последнее время. Одна влюблена в Костю, другая – в его отца. И кто же он тогда такой? Пятый лишний?

Выстреливающая ампула со снотворным – серьезная штука. Теперь Леха мог сказать это точно. Его до сих пор клонило в сон, но веревка на шее мешала забыться.

Он пытался ее снять, но Федот заорал, сказал, что Леха его душит. Ситуация серьезная. Может, этот мужик их нарочно так связал, чтобы подвести под мокрое? Задушит Леха Федота, угодит в ментовку и будет потом доказывать, что он не верблюд. Если бы нож был. Веревка толстая, зубами ее не перегрызть. Да и не вцепишься.

Леха услышал шаги со стороны дома и напрягся. Оказалось, что встревожился он не зря.

Перед ним всплыло лицо Кости.

– Значит, убить меня хотел, убогий? – злорадно ухмыляясь, спросил он, обвил вокруг тела пленника веревку, завязал ее на узел.

– Кто тебе такое сказал?

– Оружие у вас больно серьезное. Вот и хорошо. Пригодится.

Костя обошел дерево по кругу, обвязывая веревкой всех пленников.

– Забирай, не жалко. Давай так. Ты нас отпускаешь, а стволы вы себе оставляете.

– Отпущу. – Костя обошел дерево по второму кругу, проверяя качество своей работы. – Сегодня ночью ваши души будут на свободе.

– Души?.. Эй, вы что задумали!

– А слышал, как волки выли? Ночью они придут. Сначала ноги вам отгрызут, потом еще больней будет.

Леха зажмурил глаза. Он в принципе готов был к смерти, но не к такой.