Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Конечно, степень роскоши зависит от возможностей. Богатые люди стремятся к экстравагантности. Они стали предпочитать мрамор и другие дорогие материалы в архитектурном оформлении зданий, домашние театры, гаражи на три автомобиля. Популярность получили комнаты для воздушных ванн, бильярдные, гимнастические залы, ванные в каждой спальне. Наблюдается рост спроса на дома-люкс. В Америке самым массовым становится «верхний класс». Уже около 10-ти миллионов семей получают доходы более чем 100 тысяч долларов в год. Их количество за последнее десятилетие возросло почти вдвое. Они имеют возможность строить не жилища-приюты, а дома, удовлетворяющие всем запросам современного человека.

В Нью-Йорке, где работала Верочка, в то время строилось особенно много дорогого жилья. На Манхеттен Бич, например, в парковой прибрежной зоне возводились односемейные дома-дворцы с окнами на океан, бассейнами, многоместными гаражами и зелёнными лужайками, стоимость которых превышает миллион долларов. Цены на дома здесь росли в среднем на 15-20% в год.

В районе Брайтон Бич, на берегу океана, в те годы возводился живописный показательный жилой комплекс «Ошеан». В многоэтажных домах размещались роскошные квартиры-люкс с прекрасным видом на океан, а окружаюшие их строения оригинальной архитектуры предназначались для развлечений и досуга. Начальные цены на такие апартаменты в прибрежных зданиях начинались с 400 тыс. долларов и доходили до миллиона с лишним для больших пентхаузов. Среди покупателей немало было «русских» иммигрантов.

По своему доходу семья Верочки ничего подобного себе позволить не могла. Они с Володей должны были тщательно планировать свой бюджет. Семья - это экономическая ячейка общества, которая имеет свой определённый доход, затраты, сбережения и долги. При этом доход должен непременно превышать расход. Эта простая истина была им хорошо известна. Увлекаться большими кредитами очень опасно.

Не по карману им была даже самая скромная «трёхбедрумная» квартира в Нью-Йорке. Она не вписывалась в их бюджет. Зато в окрестностях, в часе езды от города они вполне могли приобрести приличный дом или квартиру. Так они и поступили, когда купили сравнительно хороший кондоминиум в Бриджвотере -живописном районе штата Нью-Джерси.

По своим удобствам всё здесь было на порядок выше чем в их доме в Баффало. На первом этаже - гостиная с камином, уютная столовая, спальня для хозяев с ванной и «джакузи», просторная кухня, напичканная всевозможными встроенными устройствами, прачечная и гараж. На верхнем этаже размещались спальные комнаты и офис, а в бейсменте - домашний кинотеатр, музыкальный центр, устройства для централизованного кондиционирования воздуха и очистки воды.

Переселение семьи Верочки в новый дом стало важным событием в их иммигрантской жизни и доставило всем нам много радости. Мы приняли деятельное участие в этом мероприятии, которое завершилось к началу нового учебного года. Больше всех ликовала Анечка, которая пошла в девятый класс одной из лучших школ штата Нью-Джерси.

94

Все эти годы мы как бы вновь возвращались в своё детство. Начали учиться с первого класса. Регулярно посещали созданную при «Русском клубе» школу, которая не прекратила своего существования и после его развала. Здесь ещё какое-то время работала Kathy Krotty - учительница от Бога и прекрасной души человек. Никогда не забуду её невероятное терпение в стремлении помочь нам «разговориться» по-английски. Она могла повторять трудную тему по десять раз, «разжёвывать» каждое слово, лишь бы мы что-то освоили и запомнили. На её уроках был образцовый порядок. Все её внимательно слушали и очень старались.

Со времени ликвидации «Русского клуба» нам стало недоставать возможности общения. И не только по-английски. Школа в какой то мере возмещала этот дефицит. Большинство студентов отличались высоким уровнем культуры. Среди нас были инженеры и врачи, юристы и педагоги. Некоторые имели учёные степени и почётные звания. Между нами завязались неформальные, дружеские отношения, формировался нужный круг общения. За этим, почти так же как за английским, приходили мы сюда. В общем в школу мы ходили с удовольствием.

Титанический труд и старания Kathy принесли определённые результаты. Мы научились читать и даже, худо ли - хорошо ли писать под её диктовку. Овладели всеми формами глагола и почти безошибочно стали пользоваться каверзными английскими предлогами. Единственное, что никак не удавалось - отважиться заговорить по-английски.

Любимая учительница сочувствовала нам и очень старалась в этом помочь, понимала психологическое состояние своих пожилых учеников, отличавшихся высоким уровнем образования, но плохо воспринимавших незнакомые слова чужой для них речи. Она устраивала в классе диспуты на актуальные темы: как снять квартиру, как разговаривать с лендлордом, как заказать что-то по телефону, как объясниться с врачом. Мы получали обширную житейскую информацию, пытались беседовать на бытовую тематику, но язык «брался» очень туго.

Со временем на её уроках нам стало казаться, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Мы стали в той или иной мере объясняться по-английски, начали понимать сугубо американский юмор, как-то воспринимать американскую идиому, к месту употреблять нужное слово.

Kathy добивалась, чтобы мы научились думать по-английски, а не пытались буквально переводить с русского прежде чем что-нибудь сказать. При ней мы уже кое-что говорили, рассказывали и даже спрашивали. А это ведь особое искусство -задавать вопросы по-английски.

Может быть чудо-учительница в конце концов и заставила бы нас заговорить, если бы её не свалила коварная и неизлечимая болезнь. Она надолго слегла в больницу и всё реже возвращалась к своей любимой работе. Теперь уже мы сочувствовали Kathy, сопереживали её беде, пытались чем-то помочь. Навещали её в больнице. Мы с Женей нередко бывали у неё дома. Она была очень благодарна нам и радовалась тому, что некоторые её ученики могли с ней общаться по-английски.

Врачи сделали всё что могли, но только на какое-то время продлили ей жизнь. Даже американская медицина здесь была бессильна.

С уходом Kathy школа для нас потеряла прежнюю прелесть. Мы ещё какое-то время посещали её, пока там работала молодая и очень способная учительница Shelly. Она прилагала невероятные усилия для увеличения нашего словарного запаса. Добрая половина каждого урока отводилась ею для зазубривания новых слов. Результаты казались ощутимыми и мы ей были очень благодарны. Может быть с ней мы когда-нибудь и достигли бы заметных успехов, но вскоре класс пополнился молодыми студентами из стран Юго-Восточной Азии. Они почти свободно разговаривали по-английски, но плохо писали, читали и совсем не знали грамматики. Школа им нужна была для подготовки к поступлению в колледж или на работу. Нам стало как-то неуютно на уроках.