Ратибор. И один в поле воин - Александр Фомичев

— На этой грустной ноте я вас оставляю, — хмыкнул иронично Мирослав. — Похоже, вы нашли общую тему. Ну а я всё же утопал вниз. Сегодня у нас по плану физические нагрузки, заключающиеся в рутинном махании лопатой… Ибо негодяев тоже хоронить надо. Крайне ответственное дело, между прочим… Не каждому дано, да, Емельян?

— Да, Мирослав! Тут ты прав как никогда! Мне это, например, не по плечу!.. Лопаты, могилы — ента всё явно не моё! Я лучше тут посижу, а то вчерашний вечер тяжёлым у меня выдался… Вы это, как закончите там, так сообщите сразу, чтобы я мог спуститься вниз да позавтракать спокойно…

— М-дя… Хорошо, что всего этого не слышал Ратибор… — Мирослав неодобрительно покосился на валяющегося на кровати, слегка помятого после вчерашней попойки Емельяна и вышел из комнаты.

Внизу уже давно кипела жизнь. Мефодий с раннего утра, не дожидаясь, когда его постояльцы проснутся и спустятся завтракать, принялся наводить порядок в «Дальней дороге». Ради этого он подпряг всех местных жителей к такому ответственному делу, как перетаскивание трупов разбойников из зала таверны на единственное кладбище в деревне, находившееся чуть поодаль, на самой её окраине, у леса. За данную работу пришлось щедро заплатить, но Мефодий не поскупился, не поленившись сначала пошуровать в карманах мертвецов, и рассчитался в итоге за похороны бандитов их же деньгами. Своим же работникам он дал ещё добро на присвоение всяких украшений с побрякушками разными да оружия, ибо на том свете всё это мёртвым лиходеям уже не понадобится. Потому десятка полтора сельчан с рьяным энтузиазмом принялись за дело, и часа через два максимум в харчевне не было уже ни одного покойника. После чего Буслава с Варнулом принялись с не меньшим рвением отмывать пол и стены заведения от крови и человеческих ошмётков. Впрочем, с этим были определённые сложности, ибо бурое от впитавшейся в него крови дерево отмываться упорно не хотело. И когда Ратибор спустился в обеденный зал, брат и сестра с руганью уже заканчивали свою генеральную уборку, не смыв лишь эти тёмные пятна, то тут, то там видневшиеся на полу, стенах, а местами даже на потолке. При виде рыжего гиганта, который и подкинул им с утра столько работы, Варнул с Буславой сразу заискивающе заулыбались.

— Не желаете ли чего-нибудь выпить аль перекусить? Особо готовить не было времени, но есть копчёные оленина с рыбой, говяжья голяшка, немного овощей и… — Варнул был сама любезность.

— Всё тащи! И кувшинчик доброго кваса не забудь! Самого свежего, что есть в ваших закромах! — Ратибор плюхнулся за один из немногих более-менее чистых столиков у стены. — А лучше два кувшинчика!

— Сию минуту, сейчас сделаем! — Варнул умчался выполнять заказ.

— Смотрю, вы славно потрудились с утра, — Ратибор одобряюще хмыкнул. — Молодцы! Чего, неужели вдвоём всё растащили⁈

— Да не, наши подсобили… — Буслава как заворожённая глядела на рыжебородого витязя. У неё до сих пор стояло перед глазами, как вчера этот здоровенный верзила с волосами цвета пламени с довольной ухмылкой кромсал имевших несчастье попасться под его горячую руку негодяев. Хорошо, что видела она далеко не всё, выскользнув-таки в пылу схватки наружу. А то ночные кошмары, как пить дать, замучили бы.

В этот миг в трактир, кряхтя, зашёл уставший, но довольный Мефодий. Заметив сидящего у стены богатыря, он тут же поспешил трусцой к нему.

— Почему у нас постоялец до сих пор без питья и кушанья⁈ — по пути грозно обрушился он на вставшую как вкопанная и не сводящую своих испуганных глаз с Ратибора Буславу. — Тем более такой важный постоялец! Мы все ему жизнью и здоровьем обязаны! И где, вообще, твой брат⁈ Да я его выгоню к чертям, работничка такого!..

— Я тут, уже бегу! — из подсобки выскочил Варнул со здоровенным подносом, уставленным всякой всячиной, и шустро помчался к столу, где сидел Ратибор. — Квас сейчас тоже будет, самый лучший! — продолжал радостно лепетать Варнул, с восхищением таращась на дорогого гостя.

В отличие от своей сестры он не боялся рыжеволосого великана, но безмерно его боготворил, ибо, по мнению помощника трактирщика, сам бог грома и войны Перун вселился вчера в этого молодого исполина.

— Красота-то какая! — спускающаяся по лестнице со второго этажа таверны Злата потрясённо осмотрелась. — Осталось только пятна крови удалить… Может, вчерашний вечер мне только приснился?

— Если бы… — тяжело вздохнул Мефодий. — Первый раз в моей корчме такой ужас случился! Надеюсь, что и в последний! А кровь уже никак не выведешь. Въелась, зараза! Надо верхний слой дерева снимать. Эх, работёнка та ещё… Ну да ладно!.. После покумекаем об этом, а пока так будем… Что-нибудь желаете?

— Да, рыбки! — Злата уселась за стол к Ратибору и отщипнула от копчёного карпа. — И это, раненому нашему принесите на завтрак чего-нибудь. Сама хотела, да обойдётся! Делать мне больше нечего, как всяким тунеядцам и пьяницам еду в кровать таскать! Так ведь и подумать могут люди бог весть чего!..

— Сделаем! Если что ещё понадобится, только свистните! Вы ведь всем довольны? — Мефодий хмуро посмотрел на носящегося как стрекоза Варнула, после чего уставился вопросительно на неспешно трапезничающего Ратибора.

— Вполне. Чего там с телами?

— Местных подключил, уже закапывают…

— Добро. Я тебе должен что-нибудь?

— Да о чём вы! — Мефодий всплеснул возмущённо руками. — Если тут кто-то кому-то что-то и должен, так это я вам!..

— Ладушки. Сделай тогда доброе дело…

— Всё что угодно!

— Дай пожрать спокойно, не маячь на горизонте.

— Конечно, как скажете! Извините… — Мефодий быстро удалился, в сердцах коря себя за то, что сам не додумался не отвлекать этого могучего воина от утренней трапезы.

— Надеюсь, что про тела мы больше не услышим за завтраком, — недовольно воззрилась на Ратибора Злата.

— Надейся, милая, надейся… — задумчиво пробормотал рыжебородый витязь. Он не был особо расположен потакать капризам вечно недовольной княжьей племяшки, хотя и понимал, что в чём-то она сейчас права.

— Ого, — раздался приглушённый свист со второго яруса, — шустренько… Только не говори, Рат, что ты в одну бороду так быстро разгрёб всю эту груду мяса, что вчера тут настругал! — в обеденный зал спустился, удивлённо оглядываясь, Мирослав и присел за стол к Ратибору, тут же схватив со стола говяжью голяшку.

Тем