Хроники похождений - Лев Портной

— Так что, любезный, может, и впрямь не поднимать «хатифнатт»?! Я, честно говоря, попадал пару раз под артобстрел. И, признаюсь, не очень тоскую о тех временах, — молвил Алексей Иванович.

Тут я был полностью согласен с ним. Артобстрел — то еще удовольствие. Наложишь в штаны и молишь Главного Повара, чтобы довелось собственноручно подмыться! Фу!

— Хатифнатты — хитрые бестии, — ответил Брюс. — Они даже передадут управление кораблем, когда мы подойдем к берегу. Вот увидите. Я думаю, что уже и сейчас кто-нибудь может встать за штурвал, вряд ли эта нечисть станет возражать. У самого берега они сделаются невидимыми, некоторые из них сойдут на землю и разбредутся по другим кораблям. А когда эти корабли выйдут в море, хатифнатты захватят их. Если потом узнают, что мы привели их…

— Что будет? — не вытерпел господин Швабрин.

— Да, что будет? — я тоже не выдержал и повторил вопрос.

Брюс обернулся и посмотрел на меня.

— Уж кто бы спрашивал?! — воскликнул он, обращаясь ко мне. — Или вы забыли, мистер, что с вами сделали матросы, когда вы открыли короб с хатифнаттами?! Нас всех повесят!

Матросы зашумели. Они оттолкнули плотника, посчитав, что тому больше нечего добавить и настал их черед высказаться. Я, корриган, эльфийка и каналья француз с котом оказались в стороне. Команда окружила Алексея Ивановича. Как бы то ни было, они признавали его лидером.

— Не слушайте его! — кричали они. — Вам-то уж точно ничего не грозит. Если кого и повесят, так только моряков. А на пассажиров это не распространяется. А мы готовы рискнуть! Пусть еще попробуют доказать, что хатифнатты приплыли на «Эмералд Джейн»!

— Вот и отлично! Отлично! Сойдем на берррег, а это отррродье пусть само ррразбирррается! — вдруг по-русски, так, чтоб его никто не понял, промямлил подлый французишка.

— А ну, заткнись! — рявкнул я и треснул его по затылку.

Мадлен оттолкнула меня от Жака. Отвратительным утробным голосом взвыл Абрикос.

— Что вы делаете?! — воскликнула эльфийка.

И чем, интересно знать, он сумел покорить ее?! Наверное, знает рецепт, как завоевать женское сердце. Похоже, этот способ действует и на кошек.

Признаюсь, я и сам был не прочь, чтобы моряки взяли грех на душу. Тем паче, что они добровольно соглашались рискнуть головами. Но когда каналья Лепо взялся судить об этом, я возмутился.

— А что будет с теми несчастными, которые окажутся на кораблях в плену хатифнаттов, вы подумали?! — выкрикнул я по-английски.

— Барррин, барррин! Вам-то-с что до них-с?! — взвыл за спиной Жак.

Эльфийка пихнула каналью локтем и воскликнула:

— Как тебе не стыдно?! — до нее наконец-то дошла причина моего недовольства поведением Жака.

Она посмотрела на меня, и мы успели обменяться красноречивыми взглядами. После этого наши взоры обратились к Алексею Ивановичу. В любом случае ему предстояло поставить точку в моем споре с канальей. Господин Швабрин поднялся на переходной мостик, и его голова возвышалась над толпой. Его губы были плотно сжаты, смуглое лицо было напряжено, отчего сделалось совсем некрасивым, но что-то очень твердое появилось в его выражении. Он еще не нашел, но был полон решимости найти выход. В глубине души я надеялся, что господин Швабрин примет сторону матросов и согласится идти к берегу под королевским флагом. В противном случае либо нас расстреляют из пушек, либо хатифнатты после первого залпа успеют развернуть флейт в открытое море.

— Послушай, Брюс, — сказал господин Швабрин. — А ты вроде хвалился, что побывал в плену у хатифнаттов?

— Было дело, — подтвердил плотник.

— Ну, и как же ты освободился?! А то, может, мы тут лясы точим, а по тебе веревка плачет?

Брюс ухмыльнулся, почесал затылок, улыбнулся загадочно и сказал:

— Так я, как навстречу судно попалось, прыгнул в воду и поплыл. А там уж подобрали меня…

— И что, ни один хатифнатт не сел верхом на твою шею?! — спросил Алексей Иванович.

— Не-е, — протянул Брюс. — О том, чтобы они верхом на людях плавали, мы никогда не слышали!

— Хорошо, — ответил господин Швабрин. — Вот и выход. Мы доберемся до берега вплавь. Чтобы легче было плыть, рекомендую каждому прихватить какую-нибудь доску. И плывите сначала в сторону, подальше от судна, а потом уже к берегу.

Решение, принятое Алексеем Ивановичем, оказалось простым. Странно, что сразу никому не пришло оно в голову.

— А корабль?! — взревели матросы. — Бросить корабль! Мы не можем его бросить!

— Да никто вас не заставляет бросать корабль! — рявкнул Алексей Иванович. — Кто хочет, может остаться на борту и пойти ко дну или плавать с хатифнаттами, пока не кончатся запасы еды и питья. Только, помнится, ночью вы тут убивали друг друга ради места на шлюпке!

— Так то — ночью! — кричали матросы. — В темноте, неизвестно где! Но бросать корабль да еще с товаром вблизи от берега — это другое! Так мы не согласны! Мы должны все вместе причалить на корабле!

Они окружили господина Швабрина и Федора. Их глаза сверкали недобрым блеском. Они готовы были схватиться за ножи.

— Брюс, — не обращая внимания на матросов, произнес Алексей Иванович. — Советы ты даешь хорошие, но пора тебе и делом заняться. Ты должен как можно быстрее сколотить небольшой плот. Такой, чтоб на нем уместились семь человек: шкипер, боцман, Хьюго, арап и тот паралитик. И еще пара матросов, которые будут править плот к берегу. Остальные доплывут сами.

Тут я сообразил, что давно не видел ни Спелмана, ни всех остальных, зачарованных хатифнаттами.

— А где шкипер-то? — спросил я мосье Дюпара.

— Господин Швабрин, перед тем как пошел отдыхать, распорядился запереть их, чтобы за борт не свалились случайно, — объяснил корриган.

На корабле назревал бунт. Когда спасение оказалось близко, матросы ополчились против Алексея Ивановича. Им хотелось обдурить власти портового города и причалить как ни в чем не бывало. Оставалось неясным, как потом они собирались плыть на этом корабле, зная, что он захвачен нечистью?! Но сейчас то ли они не думали об этом, то ли намеревались, оказавшись на берегу, бросить флейт и разбежаться кто куда.

— Да кто он такой?! — раздался чей-то крик. — Ишь, раскомандовался!

— Кто я такой? — переспросил господин Швабрин и слегка подтолкнул локтем Федора.

Они выхватили из-под плащей пистолеты.

— Кто я такой?! — еще раз переспросил Алексей Иванович. — Кто хочет познакомиться поближе, милости прошу, подходите!

Желающих не нашлось. Матросы все как один насупились и отступили.

— Сдается мне, что будет разумнее всех вас отправить за борт! А мне придется последним сойти с корабля. Брюс, нельзя ли как-нибудь подать знак, чтобы не сразу стрелять начали? Хотелось бы немного отплыть от мишени.

— Можно, — ответил плотник. — Есть специальный флажок — белый с черным крестом. Означает просьбу — задержать выполнение намерений.

— Хорошо, — кивнул Алексей Иванович. — Итак, Брюс, возьми себе помощников и займись плотом. Времени в обрез. Впрочем, думаю, что несколько досок ты сколотишь за пару минут.

— Слушаюсь, сэр! — гаркнул плотник.

Вместе с двумя матросами Брюс оторвал один из переходных мостиков, нарастил его еще несколькими досками — получился вполне вместительный плот. Его спустили на воду. Затем на палубу притащили крепко связанных шкипера, боцмана, Хьюго и чернокожего матроса. Жак с мосье Дюпаром приволокли старика-incroyables. Плотник Брюс и еще один матрос сошли на плот. Они вооружились обломками весел, найденными где-то на нижних палубах. К ним спустили зачарованных членов команды и старика.

— С Богом, — махнул рукой господин Швабрин.

Брюс оттолкнулся от борта. Покачиваясь на волнах, плот поплыл прочь от корабля. Плотник подмигнул нам. Его связанные пассажиры корчились на досках и нечленораздельно ворчали. Я заметил, что старик-incroyables ухмыляется, глядя на меня. Впрочем, возможно, он не хотел издеваться, а корчил рожи, потому что окривел левой стороной. В таком случае он и перед Главным Поваром предстанет с кривою ухмылкой.

Берег был совсем близко. Мы разглядели большой порт. Несколько кораблей стояло у пристани, на которой суетились маленькие фигурки. А по обе стороны портовой гавани возвышались редуты с пушками. Стволы смотрели в нашу сторону. И море показалось мне очень маленьким и очень уж неуютным.

— Мадемуазель, — раздался голос господина Швабрина, он обращался к Мадлен. — А вам лучше надеть мужское платье.

Неожиданно каналья, попросив мосье Дюпара присмотреть за котом, бросился вниз на нижнюю палубу. К Мадлен подошел один из матросов и сообщил, что господин Швабрин приказал выдать ей мужские штаны. Эльфийка ушла переодеваться в каюту. Вернулся Лепо с топориком и начал выламывать решетку возле фок-мачты.

— Жак, зачем тебе это? — спросил я.