Предатель - Стюарт Вудс

— Джеймс Фаллоуфилд, — сообщила Мери, открывая записную книжку. — Если вам не жалко полмиллиона, то вот вам его номер телефона.

— Он работает по субботам? Я уеду из города недели на три.

— Наверное.

Майкл отдал ей карточку.

— Позвоните ему вместо меня. Скажите, что я заплачу миллион, если он будет здесь через час.

Она снова вытащила из сумочки телефон и набрала номер.

— Джеймс? Это Мери. У меня для тебя есть новый клиент, но он хочет, чтобы все было сделано быстро. Нет, послушай, Джеймс, это миллионный заказ. Точно. До Колонии Малибу ехать час: перед домом стоит черный «порш». Твоего клиента зовут Майкл Винсент.

Она закончила разговор и убрала телефон.

— Он выезжает.

— Спасибо, Мери, я вам очень благодарен.

— Не стоит, я получу хорошие комиссионные. Мне позвонить Лео об оплате?

— Если вам не сложно. Он знает, где меня найти в случае чего. И еще. Мери, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом, кроме Лео и меня. Мне не хотелось бы прочитать об этом в газетах.

— Я поняла. Если я вам больше не нужна, то я поеду.

— Хорошо, спасибо.

Поджидая дизайнера, Майкл снова вошел в дом. Сейчас он показался ему еще лучше.

Джеймс Фаллоуфилд приехал через полчаса.

— Я готов заплатить миллион и ни пенни больше, включая ваш гонорар, — сказал Майкл.

— Я беру десять процентов от ваших расходов.

— О’кей. Шесть недель, считая с сегодняшнего дня. Я хочу въехать в этот дом, когда он будет полностью обставлен — посуда в шкафах, полотенца в ванных, картины на стенах, книги на полках. Я не хочу покупать ни единой вещи.

— Никаких проблем, — произнес Фаллоуфилд. — У вас есть пожелания по поводу стиля?

— Богатый, элегантный, в мягких тонах. Удобная мебель. Мне бы хотелось, чтобы в жилой комнате стоял рояль. Не покупайте все новым; я хочу, чтобы дом выглядел обжитым. Я хочу прийти сюда и почувствовать, что я жил здесь всегда.

— Здесь будет женщина?

— Да, но ей лучше не участвовать в обустройстве.

— Значит, у меня не будет никаких женских пожеланий?

— Нет, только мои.

Это было бы проще, он хотел удивить Ванессу после окончания «Тихих дней».

— Это сэкономит очень много времени.

Майкл сделал запись у себя в книжке, вырвал листок, и протянул его Фаллоуфилду.

— Завтра я уезжаю в Кармел; вот адрес, по которому я остановлюсь. Посылайте мне отчеты о сделанном; все счета — в мой офис к Маргот Глэдстон. Подсчитайте все до мелочей, а Маргот все проверит после получения счетов.

Фаллоуфилд глянул на часы:

— Я, пожалуй, начну.

— Начинайте.

Он ушел, а Майкл еще раз оглядел дом. Великолепно!

Глава 38

Майкл стоял на берегу бухты в Кармеле и смотрел, как Роберт Харт подъезжает верхом на лошади. Ванесса ждала его на переднем плане. Солнце, как огромный пылающий шар, опускалось в океан позади него, прекрасно освещая съемочную площадку. Харт соскочил с лошади, нежно поцеловал девушку и, взяв ее под руку, повел к домику, построенному Джорджем Хасуэем.

— Снимайте дальше, — прошептал Майкл Элиоту Розену. — Снимайте все, что попадет в кадр; мы используем это в качестве заднего плана под титры.

Элиот кивнул.

— Все идет великолепно!

— Лучше и быть не может!

— Действительно так, — отозвался оператор. — Может, сделать еще один дубль, прежде чем стемнеет?

— Снимайте это и заканчивайте, — крикнул Элиот.

Оператор кивнул в ответ.

Майкл повел Элиота вниз к заливу, в сторону домика.

— Вы прекрасно поработали. Я хочу, чтобы вы знали это.

Розен смутился.

— Спасибо.

— Когда мы начнем съемки на студии на следующей неделе, я хочу, чтобы вы немного иначе отнеслись к Бобу Харту.

— Что вы имеете в виду?

— Во время съемок здесь вы были почтительны к Бобу, и это правильно, это как бы соответствовало самой роли Боба. В большинстве дублей, снятых здесь, доктор по сценарию должен быть очень самоуверенным. Но в сценах, которые вы будете снимать в студии, он совсем другой, он растерян, не уверен в себе, он не знает, любит ли его девушка. Боб, следуя своим естественным манерам, будет выглядеть слишком уверенным в себе в каждой сцене, а вы не должны позволить ему это на внутренних съемках. Я хочу, чтобы вы показали свою власть над ним, смутили его; пусть ничего не сходит ему с рук; делайте один дубль, а то и два, даже если в этом нет необходимости.

— Я не знаю, смогу ли я так повести себя в отношении Боба Харта, — сказал Элиот. — Неужели вы думаете, он будет это терпеть?

— Будет, он знает, что должен. Вот Сьюзен не будет.

— Вот черт, — произнес Элиот. — Я боюсь ее до смерти!

— Это заметно. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы отвлечь ее внимание, но если она вдруг начнет приставать к вам, то скажите ей, как можно спокойнее, что режиссер здесь вы и что все будет так, как вы скажете. Если она не поймет, отправьте ее ко мне. Я все устрою.

— Хорошо, я постараюсь… — сказал молодой человек. — Майкл, я не говорил вам, но Сьюзен замучила меня сценой с пением. Она действительно не хочет, чтобы Боб участвовал в ней.

— Я знаю, переубедить ее невозможно. Но тем не менее мы снимем эту сцену!

— Я боюсь, что ее отношение отнимет у Боба уверенность в своих силах.

— Так это то, что нам надо, Элиот! Доктор начнет сцену весьма робко, и только в конце обретет уверенность. Боб может так сыграть, я позабочусь об этом.

— Я не представляю, как вы собираетесь это сделать, но во всех случаях желаю вам удачи.

— Действуй, как мы договорились, а эту сцену предоставь мне.

Когда вся команда вернулась в Лос-Анджелес, офис Майкла напоминал осиное гнездо. У него появились два новых помощника, сам он работал каждый день в монтажной с Элиотом Розеном, редактором фильма и ее помощником, ответственным за съемки на натуре. Работа над «Тихими днями» захватила Майкла, он ушел в нее с головой.

Последнее время он ночевал у себя в офисе, причиной тому была Ванесса. Когда съемки проходили на натуре, она была относительно свободна, но теперь ей приходилось работать на равных с Бобом Хартом. Она стала нервной, напряженной и капризной. Майкл пытался держать себя в руках первое время, но в конце концов не выдержал: он нанял одну из вспомогательных актрис, опытную профи, для работы с ней, и стал ночевать у себя в офисе.

Лео всегда присутствовал на ежедневных пятиминутках с Майклом, Элиотом и Маргот, которая делала необходимые записи. Он защищал свои интересы и, казалось, был доволен. Однажды, незадолго до конца съемок, он попросил Майкла остаться в кинозале, когда все остальные ушли.

— Майкл, по-моему, все идет прекрасно, — сказал Лео.

— Я рад, что вы так думаете, Лео.

Майкл считал, что Лео прав и дела действительно идут хорошо.

— Слушай, парень, этим утром ко мне заходила Сьюзен Харт.

— Этого следовало ожидать, — произнес Майкл, улыбаясь.

— Мне кажется, что у нее есть на это все основания, Майкл. Она действительно считает, что Боб не может сыграть в последней сцене, и, видит Бог, она знает его лучше, чем кто-нибудь. Она была в ярости сегодня утром, я ее никогда такой не видел.

— Ей достается от Элиота, и к тому же она меня недолюбливает. Я постараюсь все уладить.

— Не думаю, что у тебя это получится, даже если ты не будешь снимать ту сцену.

— Ради Бога, Лео, — произнес Майкл раздраженным голосом, — у меня есть с ней договоренность, если она и Боб недовольны сценой, то я снимаю дублера. Что я еще могу делать?

— Может, ты только должен снять дублера и забыть об этой сцене.

— Нет, об этом и речи быть не может!

Лео закурил сигару и выпустил дым в сторону экрана.

— Мне кажется, вся проблема в том, что ей не хочется, чтобы в фильме была сцена, в которой Боб одурачивает сам себя. Она опасается, что по городу пойдут слухи. Когда Боб пил, он был не совсем добродушен: у него есть враги.

— Понимаю.

— Я хочу в это верить. Так что или ты находишь способ успокоить Сьюзен, или она не даст Бобу сняться в этом эпизоде.

— Я подумаю над этим.

— Ну, будь здоров, парень.

Майкл сидел в студии звукозаписи и слушал, как Боб Харт поет. Антон аккомпанировал на фортепиано, и Майклу все пока нравилось. Более того, Харт пел лучше, чем Майкл мог ожидать. У него был приятный, мягкий баритон. Антону его пение нравилось тоже. Стоящая рядом Сьюзен Харт попросила Майкла выйти с ней на минуточку.

— Майкл, — сказала она в коридоре, — я не хочу, чтобы Боб снимался в этой сцене.

— Сьюзен, мы же договорились!

— Нет, наш договор отменяется. В этой сцене Боб выглядит полным идиотом. Ты не видишь этого. Но я уже слышу разговоры об этом! Я не позволю ему сниматься — это мое последнее слово.

— А тебе не кажется, что он неплохо поет? — Майкл взглянул на нее. — Хорошо, Сьюзен. Мы займемся этим послезавтра. Я вырежу этот эпизод: будем снимать дублера.