Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник - Евгения Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне больно и страшно, – начал маг, – я очень хорошо чувствую его. Он боится меня. Но бояться тебе надо только себя, только ты сам причиняешь себе боль. У тебя не осталась родных людей, ты одиночка. И ту, что готова была стать всем в твоей жизни, ты сам прогнал. Но это не важно, она дарована тебе свыше, ты лишь теряешь время, а мог бы быть счастлив уже сейчас. Ты все время упускаешь возможности воссоединиться с ней, но высшим силам пока не надоело переплетать ваши пути.
Иван замер. Он вспомнил Вольво и Милин силуэт. Кровь отхлынула от лица, и он задрожал.
– Это все? – раздался металлический голос Мадины, голос, которым она повергала зрителей в транс.
Маг задумался, прикрыл глаза и добавил:
– Вижу еще одну женщину, она похожа на тебя как две капли воды, вижу ее глаза… В ней течет та же кровь, что и в тебе. Вы близко, но очень далеко. Она зовет тебя, видит тебя, но никогда не придет первой.
– Кто эта женщина? – спросила Мадина все тем же гипнотическим голосом.
– Сестра, – сказал маг и погасил над собой свет, тем самым показывая, что больше он ничего не скажет.
– Хорошо. А теперь в игру вступает наша гадалка. Зажгите над Софией свет и выключите музыку в наушниках. Посмотрим, что скажет нам она.
От гадалки Иван не ждал ничего интересного, он хотел, чтобы быстрее закончилось шоу, и он смог поймать в темном коридоре мага, чтобы тот помог ему найти Милу, и чтобы рассказал о сестре, о которой в последнее время он думал все чаще.
Перед гадалкой были разложены веером большие карты со странными рисунками. Она перекладывала их с места на месте, и на экране крупным планом показывали длинные заостренные кроваво-красные ногти с черными вкраплениями в виде звездочек.
– Я могу начинать? – спросила она, и ядовитая улыбка расплылась по ее смуглому лицу.
– Да, – ответила Мадина.
– Этот мужчина, – начала она, – что сидит в тайной комнате, боится женщин.
– Почему? – вопрос задала Мадина.
– Потому что, он не знал ласки матери. Он рос, окруженный мужчинами, которые одной с ним крови. Скорее всего – отец и дед. Но он потерял обоих уже больше десяти лет назад, но не отпустил, он горюют по ним по сей день.
Иван замер, и скрестил руки на груди.
– Он пытается закрыться от меня, но я вижу тебя насквозь, – прошептала она в камеру.
Иван быстро разжал руки.
– Карты говорят, что в его жизни было много женщин, но ко всем он был повернут спиной, он попросту не замечал их. Им разбито много сердец, но не одно из них не хранит зло к нему. Сейчас вокруг него собирается три дамы.
– Что это за дамы? – снова металлический голос Мадины.
– Это те, к кому он никогда не повернется спиной. Кровная сестра, друг и любовница.
Иван прильнул к экрану, когда гадалка одну за другой поднимала вверх карты.
– С другом все просто, – продолжила гадалка, – она подобна ему, так же разбивает чужие сердца, но сейчас что-то гложет ее, она нуждается в нашем гости так, как нуждалась лишь в начале их дружбы.
Иван решил, что, как выйдет с Останкино, тут же поедет к Лиле, которая так и не дала ответа, обращаться в полицию или нет.
– Вторая – близка по крови ему, думаю, что это сестра. Она одинока и очень хочет, чтобы он пришел к ней.
Гадалка прикрыла глазами, и что-то зашептала одними губами, слов было не разобрать.
– София, вы видите что-то? – спросила Мадина, и голос впервые дрогнул.
– Я взываю к высшим силам, чтобы они скрестили их пути, – сказала гадалка и открыла глаза, – силы услышали меня, но ты должен не пропустить ее. Они показывают мне букву «М», не понимаю, что она обозначает.
«Маша», – подумал Иван, уж об этом то точно никто не знает, даже Макар.
– А третья женщина? – вновь вмешалась Мадина.
– Она мать его ребенка.
«У меня нет детей», – сказал Иван.
– Наш герой говорит, что у него нет детей, – сказала Мадина.
– Он ошибается. Я четко вижу мальчика, его баюкает рыжеволосая женщина, с кошачьими глазами.
– Кошачьими?
– Они зеленые и немного раскосые. И только одну ее наш гость любит по-настоящему.
«О, Боже! Мила? Но этого не может быть, прошло слишком мало времени!» – подумал Иван.
Иван помнил, что в первый раз был очень неосторожен, что не случалось с ним никогда, так как он всегда контролировал ситуацию, но Мила, заставляла его забыть обо всем, никого и никогда он не хотел так как эту странную девчонку с огненными волосами.
В третьем туре, эксперты выбирали его фотографию из пяти других. Ошибся только хиромант. Затем была заключительная подводка и команда режиссера «Стоп. Снято. Всем спасибо».
Иван на негнущихся ногах и под пошлые шутки Макара, который все продолжал вспоминать рыжеволосую красавицу, прошел в гримерку.
8.
Маша трясущимися руками щелкнула пультом и «голубой экран» погас. Она никогда не любила фильмы и передачи про экстрасенсов, ведьм и прочую нечисть, но сегодня Мила уговорила ее посмотреть, и теперь они обе сидели неподвижно, Мила на кресле, обняв себя за живот, Маша на кровати, крепко прижав пульт к губам.
– Интересная передача, – сказала Маша.
– Ага, – кивнула Мила, и из глаз выкатились две большие соленые капли, проложили дорожки по слегка смуглому от загара лицу и скатились на запястья. Мила незаметно смахнула их.
Переехать жить к Маше, Мила согласилась сразу же. Какая разница, оплачивать номер в отеле или снимать комнату. А так и Маше помощь, и Миле хорошо, до работы всего минут десять пешком. Кроме того, Маша понравилась Миле сразу же, скромная, милая, как оказалась, очень даже неплохо знает свое дело. Это даже удобно жить и работать вместе, тем более что в Милином непростом положение друг рядом – это большая роскошь.
Перевести вещи в тот же день помог Стас, Мила быстро разложила свои нехитрые пожитки в комнате, которую уступила ей Маша, сама же переехав в соседнюю, где когда-то жила ее бабушка. Вечером они решили отпраздновать – Мила новоселье, а Маша новое место работы. Купили тортик, маринованных огурцов, копченой колбаски и бутылку шампанского. Мила наворачивала огурцы, заедала их слабосолеными грибочками, которые Маша достала из холодильника и с гордостью заявила, что грибы у нее отменные, и запивала квасом. А Маша, все никак не могла осилить один кусок торта.
– Может, все-таки выпьем? – спросила Маша, наконец, оторвав пульт ото рта.
Мила кивнула.
– Нет. То есть ты пей, а я беременна.
– Беременна!? – ахнула Маша.
– Сто процентов, – ответила Мила, и
