Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов

В этот же день, 4 октября, партия башкир, посланная майором Лачиным из Молодей в Жохово, захватила 22 неприятельских фуражира.

октября. Долгое молчание Кудашева было вызвано тем, что он в эти дни оставил отряд и сам отправился в Главную квартиру. Еще в рапорте от 4 октября (№ 25) он просил Коновницына: «Сам же я по слабости моего здоровья прошу Вашего Превосходительства позволения прибыть на некоторое время для отдохновения в Главную квартиру». Видимо, он такое разрешение получил, и 5 или 6 октября отбыл в Тарутинский лагерь. Генерал Р. Вильсон в своём письме лорду Кэткарту от 6 октября писал: «...Князь Кудашев возвратился из своей экспедиции, в продолжение коей взял в плен 540 человек, побил немалое число и перехватил несколько значащих конвоев».

После того, как 5 октября Кудашев на- Капитан Кожухов вспоминал, что после правил Коновницыну очередной рапорт из удачной вылазки в тыл французской армии Лопасни (№ 29), наступила небольшая он «доставил депеши и пленного лично пауза в его переписке с Главной квартирой. Светлейшему; тут были К.Ф. Толь и к. Ку-Следующий рапорт, № 30, датируется 10 дашев». Эти несколько дней Кудашев не

только отдыхал, но и, по всей видимости, предпринимал всё возможное для увеличения численности своего отряда. И, как мы уже видели выше, его усилия увенчались успехом: 7 октября ему передали Сумской гусарский полк, а 8 октября решено было вернуть из авангарда 20-й Егерский полк, 100 стрелков которого должны были поступить в состав отряда Кудашева.

Кроме того, князь, по всей видимости, в эти же дни хлопотал о награждении офицеров своего отряда. Главнокомандующий удовлетворил его ходатайство и уже 10 октября подписал приказ о награждении орденами и чинами офицеров и урядников из отряда Кудашева, отличившихся «мужеством и храбростью во время поисков над неприятелем».

Пока Кудашев поправлял здоровье при Главной квартире, его отряд, команду над которым принял подполковник Харитонов, продолжал действовать на Серпуховской дороге. Сохранился рапорт Харитонова князю Кудашеву от 7 октября, в котором он сообщал о рассылке партий, в том числе к Красной Пахре. [...]

Отдых Кудашева продлился недолго, и через 2 дня он вновь присоединился к своему отряду. Коновницын сообщал Ми-лорадовичу: «Честь имею уведомить... что сего октября 8 полковник князь Кудашев отправился с партиею между Старой Калужской и Серпуховскою дорогами...»

9 октября Кудашев получил известие о том, что в селе Дубровицы уже несколько дней стоят два французских пехотных полка под командой генерала и «что на двух мельницах при оном селении находится более тысячи четвертей пшеницы и ржи и что из села Дубровицы собирается хлеб нашими же русскими и доставляется в армию к неприятелю». Это побудило его «предпринять експедицию» в Дубровицы. В ночь с 9 на 10 октября он с отрядом (250 гусар и 300 казаков) переправился через Пахру в двух вёрстах от Дубровиц. От местных жителей он получил более точные сведения о составе неприятельского отряда: кроме двух полков пехоты противник имел ещё 4 орудия. На рассвете Дубровицы были атакованы, но французы еще в полночь ушли оттуда в Горки (на Калужской дороге). Тем не менее отряду Кудашева удалось взять в плен 15 человек. Среди них оказались «уланы гвардейские, перехваченные с самонужнейшими бумагами к генералу Арженсу».

В этот же день, 10 октября, Кудашев вернулся на Серпуховскую дорогу в д. Сер-дякино.

11 октября вышли к Красной Пахре на Старой Калужской дороге, где отбили небольшой обоз и взяли 30 пленных. «Неприятеля на дороге нет, все его силы потянулись на Боровскую дорогу; послал я открывать большими партиями неприятеля на Боровскую дорогу и сам на рассвете иду туда», — сообщил Кудашев в Главную квартиру. Ещё одну партию он отправил к Москве для связи с генералом Винцинге-роде. Ночевал отряд в Чириково.

В этот же день, 11 октября, Коновницын отправил Кудашеву распоряжение «приблизиться к неприятелю, чтобы обстоятельно наблюдать все его движения и вернее узнавать его намерения...».

Утром 12 октября отряд Кудашева был уже на Боровской дороге у селения Шаламова. В течение дня Кудашев отбил у неприятеля «множество снарядов, амуниций, пороховых ящиков, некоторые взорваны ими, а многие остались у нас целыми; взято 400 пленных, 2 комиссара». Среди последних был военный комиссар 1-го Армейского корпуса П. де Боволье. Вечером отряд расположился в с. Новоселье. Донской Сучи-лина и Башкирский полк были отправлены в Тарутино для прикрытия обоза.

На следующий день, 13 октября, Кудашев сблизился с неприятельской армией, «дабы вернее узнавать движения ея». Получив сведения о том, что часть французских войск и обозов направились к Боровску, он с отрядом также двинулся к этому городу. Подойдя к объятому пламенем Боровску, Кудашев принял решение на рассвете «потревожить всё, что тут есть», после чего продолжать марш для соединения с нашей армией. В этот день были также взяты пленные.

14 октября на рассвете отряд перешёл Боровскую дорогу «с намерением атаковать во фланг неприятельский Лагерь, при Боровске находящийся, сзади коего был расположен их вагенбург». Подойти незаметно не получилось: отряд был обнаружен французами, которые сразу же начали перестрелку с казаками и открыли огонь из 7 артиллерийских орудий. Несмотря на численное превосходство противника, Кудашев решил атаковать. «Я пошел на него, отрядив часть кавалерии, чтобы ударить на вагенбург, сей удар был довольно удачен, у неприятеля отбито с лишком сто фургонов и повозок с провиантом и разным экипажем». Высланные против нашей кавалерии 250 стрелков были тотчас атакованы во фланг эскадроном Татарского уланского полка под командованием штабс-ротмистра Римленгена. «...Много, если спаслось человек сорок, прочие были изрублены». Вскоре Кудашев заметил, что в тылу отряда на Боровской дороге показались две колонны кавалерии, и вынужден был отступить. В результате этого дела было захвачено около 400 пленных, до 280 французов было убито, в руки партизанам досталась часть вагенбурга. «Добыча была большая», — писал в рапорте Коно-вницыну Кудашев. Наши потери составили 4 человека убитыми и 8 ранеными. За это дело Римленген и есаул Агапов из казачьего полка Жирова были награждены орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.

В тот же день отряд начал своё движение на соединение с армией. В 2 часа дня он остановился в д. Почеревино.

15 октября Кудашев занял Малоярославец и отправил партии в сторону Медыни и Боровска. Последний рапорт Кудашева (№ 45) периода действия его партизанского отряда датируется 15 октября.

15 октября отряд, по всей видимости, перестал существовать. Полки, в него входящие, были распределены по другим партиям, а сам Н.Д. Кудашев вернулся в Главную квартиру, находившуюся в тот момент в Полотняном Заводе. Н.Д. Дурново в своем дневнике оставил следующую запись: «[16 октября]. «Мы покинули Горки в 2 часа и разместили Главную квартиру в Полотняном Заводе. Полковник Кудашев вернулся из похода, в который он был послан с 2 тысячами человек, и привел 400 пленных».

Английский генерал Р. Вильсон в своем письме лорду Кэткарту также отметил это событие: «16-го (28-го) октября 1812 г. Полотняный Завод....Князь Кудашев возвратился, взяв в плен в течение двух дней 1000 человек, 45 фур с военною амунициею».

Кутузов внимательно следил за боевыми партизанскими успехами своего любимого зятя (он его называл «мои глаза» ) и с удовольствием писал его жене — своей дочери: «Кудашев также партизанит и хорошо делает». Кстати, именно Кудашев, просматривая найденные у одного из убитых французских штабных офицеров бумаги, обнаружил секретное предписание начальника штаба Великой армии маршала Бертье об отправлении «всех тяжестей» (т.е. награбленного в Москве имущества) на Можайскую дорогу и далее к Смоленску, на запад. Это означало, что французы намерены в скором времени оставить Москву. Кудашев немедленно переслал это письмо Кутузову. Оно подтвердило стратегический расчет русских разведчиков. Понимая это еще 27 сентября, почти за месяц до оставления французами Первопрестольной, Кутузов писал старшей дочери (не без умысла — она являлась статс-дамой при дворе и была вхожа к жене царя): «Я баталию выиграл прежде Москвы, но надобно сберегать армию, и она целехонька. Скоро все наши армии, т.е. Тормасова, Чичагова, Витгенштейна и еще другие, станут действовать к одной цели, и Наполеон долго в Москве не пробудет...»

Александр Никитич Сеславин является наиболее известным партизанским командиром Отечественной войны 1812 года, после Дениса Васильевича Давыдова. За проявленный героизм в ходе Бородинского сражения получил орден Св. Георгия 4-й степени. Подобно Денису Давыдову, он был адъютантом Барклая-де-Толли, но[...] по указанию Кутузова начал действовать во главе партизанского отряда, которому был назначен район Боровска между Калужской и Смоленской дорогами".