Городской охотник - Алексей Волков

Однако, как не странно, души тех, кого тут замучили в попытке постичь тайны непостижимого, не исчезли, а привязанные к месту своей смерти обитающим тут духом убийцы остались здесь навечно. Попа ведь сюда не пригласили, обрядов нужных не провели.

Так что дом этот – добротная иллюзия. Ловушка. Скорее всего, приготовленная для меня тем, кого не хотелось бы сейчас вспоминать. Но с ним придется разбираться позже. А может... Ладно. Поступим вот так. Насколько я понимаю, ты в этом облике невосприимчив к любой магии? Так?

Волколак утвердительно кивнул.

– Это хорошо. Я не жмот конечно, но свои снадобья на тебя тратить не смогу. Дело в том, что они сварены с учетом моих биологических ритмов и обмена веществ. Для любого другого каждый из отваров может стать смертельным ядом. Так что извини. Едем дальше. Раз уж ты наделен огромной физической силой и ловкостью, то, я полагаю, тебе лучше быть впереди. А не прикрывать мне спину. Не хочется подставлять тебя под удар, но ты сам должен понимать. Тут решает не сила. Значит мне надо проникнуть как можно дальше. И без твоей помощи мне не справится.

Скорее всего, дом будет сопротивляться, поскольку он – ловушка, в которую мы с тобой удачно вляпались. Интересно, что там поп делает?

– Молится... – рыкнул волк. – Чувствую.

– Ага, так у тебя еще и повышенная чувствительность к воздействиям на потоки Силы! Тоже хорошо. Мне не придется распыляться. Будешь за локатор. Без обид?

Зверь снова кивнул.

– Значит, так. Физические воздействия на себя берешь ты. Воздействия с помощью направленных потоков Сил, магические, я беру на себя. Когда дойдемтуда, где грохнули профессора, работать придется обоим. Чувствую, там сопротивление мы встретим нешуточное.

Алексей заложил руки за спину, перекатился с пяток на носки несколько раз и подвел черту.

– Ну вот, вроде и все, что хотел сказать. Так что, пошли что ли?

Еще один кивок лобастой башкой.

– В путь...

Волколак отодвинул Алексея массивным плечом и зашагал по направлению к коридору, уходящему вдаль и, судя по всему, огибающему весь дом по периметру. Алексей пошел следом.

Волк топал по коридору, впечатывая мощные лапы в пыль, покрывающую пол толстым слоем. Под серой шерстью энергично двигались лопатки зверя, при каждом шаге топорща шкуру на загривке. Огромная голова склонилась к полу, влажный нос с шумом вбирал воздух, будто волк шел по следу. Собственно, так оно и было. Только след этот был неразличим глазом. Волколак шел по следу эманаций зла. Безошибочно определяя путь к его средоточию.

Коридор уходил куда-то в пространство и никак не поворачивал. По прикидкам Алексея, они уже давно преодолели расстояние, равное длине дома, и им пора было свернуть. Но было некуда. Из темноты появились ступени, ведущие наверх. Они были покрыты ковровой дорожкой, старой и прогнившей. На дорожке, если хорошенько приглядеться, можно было разобрать бурые разводы. Как если бы по ступенькам проволокли мокрую тряпку, смоченную бурой краской.

– Это кровь, – сказал волколак не оборачиваясь. – Человеческая.

– Кого-то наверх тащили? – спросил Алексей.

– Не знаю.

– Ясно.

Как ни странно, ступеньки под ногами не скрипели. С тех пор, как Алексеевы разведчики-пылинки вернулись и доложили о том, что дом всего лишь иллюзия, ее создатель перестал беспокоиться о достоверности ловушки. Зачем? Она ведь и так сработала.

Алексей вдруг почувствовал, абсолютно неожиданно, что ноги отрывать от ступеней стало тяжело. Будто приходилось выдирать их из болота. Глянул вниз и обомлел. Ступени, до этого казавшиеся незыблемыми, стали мягкими, как кисель. Ноги утопали в них, проваливаясь почти по щиколотку. А вот волк перед ним, наоборот, шагал по ступенькам твердо, неутомимым шагом, уткнув нос в пол.

Алексей почувствовал, что он проваливается, его затягивает в трясину, где были ступени. Ноги провалились до середины голени, потом по колено. Затем он ухнул до середины бедер. Стены вокруг него стали смыкаться, отрезая его от шагавшего впереди напарника.

– Олег! – заорал что было сил Алексей.

Волк мгновенно развернулся и кинулся, было, на выручку, но стены почти сомкнулись и могучая фигура волколака просто не пролезла в тонкую щель между ними.

Зверь утробно зарычал и кинулся в проем, пытаясь с разбегу протиснуться в него. Тщетно. Слишком массивная голова, слишком широкие плечи не пролезали в щель, которая с каждым мгновением сужалась.

Он попробовал достать до Алексея лапой. Когтистая пятерня молнией мелькнула в щели между сходящихся стен, но не достала до руки Алексея, которой тот пытался дотянуться до Олега.

Стены сходились, отсекая их друг от друга. Волколак с разгону еще раз врезался могучим телом в проем. И снова тщетно!

Алексей понимал, что все происходящее вокруг не более чем иллюзия, морок. Но и иллюзия могла быть пагубной, особенно если тот, кто сотворил ее, готовил смертельную ловушку, створки которой сейчас медленно, но неотвратимо захлопывались.

Стены окончательно сошлись, отрезав Олега от увязшего в жиже Алексея. Страннно, но охотник мог дышать и даже видеть через них. Сам он увяз уже по грудь, и выбраться не представлялось возможным. К тому же он увидел, как по ту сторону отгородившей его от волка преграды стены стали вспучиваться гигантскими пузырями и лопаться, как огромные нарывы, исторгая из себя комки слизи.

Соприкоснувшись с полом, слизь покрывалась мелкой рябью и начинала шевелиться, как будто под ее поверхностью, укутанное коконом из протоплазмы, билось живое существо. Вслед за этим поверхность пузырей лопалась, выпуская наружу отвратительных существ, ужасных, как видения в наркотическом кошмаре. Или мороке, сотворенном для убийства.

По коридору, где пол был прочным, в отличие от предательских ступеней, стали расползаться странные создания. Они казались сплетением щупалец, ног, клешней, когтей и рук. В груди уродов бессмысленно пучился бельмастый бугор, вокруг которого шевелилась мягкая бахрома фиолетовых ложноножек. Свора этих тварей окружила волколака и теперь сжимала вокруг того кольцо в узком пространстве коридора.

Зверь, вздыбив шерсть, угрожающе зарычал. Попятился. И прыгнул, резко оттолкнувшись лапами от пола. Взмыл выше надвигающихся на него со всех сторон уродов и приземлился за спиной у одного из них. Резко развернулся, и мощные челюсти с острыми зубами сомкнулись на торсе чудища, почти перекусив его пополам. Из огромной раны на пол и на морду волка хлынула густая фиолетовая жижа. Шерсть там, куда попали капли крови неведомой твари, задымилась.

Волколак обиженно рыкнул и лапой нанес удар еще одному, стоящему рядом чудищу. Урод отлетел к стене и вместо того, чтобы расплющиться об нее, канул, как в воду. По стене даже пошли круги.

В тот же миг вся свора выбравшихся из стен страшилищ кинулась на волка, скрыв его под кучей тел. Щупальца пытались обвить мохнатое тело, руки вцепится покрепче, а клешни – отодрать кусок от животного.

Волк яростно взвыл, из-под груды тел донесся хруст ломающихся костей, отрываемых конечностей и влажные шлепки, как будто некто молотил куском сырого мяса об пол. Капли фиолетовой крови разлетались во все стороны, оставляя на полу и стенах дымящиеся прожженные следы.

Алексея засосало в податливую жижу уже по шею, когда груда тел будто взорвалась изнутри. Уроды, навалившиеся кучей на Олега, бросились врассыпную и бесследно исчезли в стенах, откуда выбрались за насколько минут до этого.

Волк, взлохмаченный и весь в клочьях дымящейся шерсти, с каплями крови, стекающими с оскаленных клыков, кинулся, было, Алексею на выручку, но встал, как вкопанный, перед преградой, отделившей его от товарища.

В этот момент Алексея окончательно засосало под липкой жижей, в которую обратились ступени. Он еще успел заметить недоуменное выражение на морде волколака, увидеть, как тот развернулся и мощными скачками понесся в конец коридора. Видимо, волчье чутье, помноженное на чувствительность к воздействиям на силовые потоки, подсказало ему верный путь к тому месту, где медленно сходившиеся до этого створки ловушки должны окончательно захлопнуться.

Проваливаясь в неизвестность, уже в третий раз за минувшие сутки, Алексей попытался сгруппироваться в полете и упасть так, чтобы не свернуть шею.

Погружение было недолгим, зато приземление оставляло желать лучшего. То есть и не приземление вовсе. Охотник больно ударился спиной о поверхность, которая тотчас же разошлась под ним и сомкнулась над головой. Он забарахтался, завертелся под водой, грязной и мутной, как в ведре у уборщицы, и, вытянув руки, стал опускаться на дно.

Вопреки ожиданиям, до дна было не так уж и далеко. Метра два, не больше. Алексей оттолкнулся от него ногами, почувствовав при этом, как подошва заскользила по дну, покрытому каким-то налетом, и пробил головой поверхность воды, которая с неприятным чавкающим звуком выпустила его наружу. По лицу стекали капли грязной жижи.